Еще немного погодя кони выметнулись на узкую тропку, пусть
даже пробитую зверями, но все же тропку. Яра помчалась впереди, пригнувшись к
самой шее коня, а над головой проносились ветки, норовили сдернуть ее с седла,
швырнуть на землю, где ее, полуживую, с переломанными костями, отыщут
преследователи.
Томас скакал, сцепив зубы и молясь всем святым, чтобы
помогли удержаться в седле. Он не дикий скиф, он благородный англ, не приучен
выкидывать на коне фиглярские штуки, скакать, не держась за поводья,
взапрыгивать ногами на седло, подныривать под живот скачущего коня, ехать со
связанными руками...
Когда проскакивали полянку, Яра заметила, как промелькнула
огромная тень. Она испуганно вскинула голову, сердце оборвалось. Над верхушками
деревьев, почти задевая, пронеслось что-то огромное, тяжелое, ветви зашумели от
удара ветра сверху. Посыпались сорванные листья и мелкие веточки.
— Что это? — закричала она в страхе.
— Ослепла? Дракон!
— Дра... — крикнула она. — Дра... Настоящий?
— Игрушечный! — рявкнул он. — Сверни еще
влево... теперь направо...
Она сама наконец поняла, что дракон если и не рассмотрит их
сквозь плотное переплетение ветвей, то у него хватит ума продолжить их путь по
прямой и ждать впереди. На ближайшей поляне.
Снова была скачка вслепую через кусты, заросли высоких
папоротников с узорными листьями, медвежьи ямы. Томас начал клониться в седле —
Яра бдила, успела поддержать. Он открыл залитый кровью глаз, другой закрыл
кроваво-синий кровоподтек, прохрипел:
— Перестань меня щупать, женщина... Я сохраню
невинность, несмотря на все твои происки...
— Дурак!
Неслись рядом, рискуя разбиться вместе. Она убрала руку лишь
тогда, когда на обезображенном лице рыцаря проступило осмысленное выражение.
Когда кони вынесли на простор — поляна была просто гигантская, — сердце ее
сжалось, а кровь застыла в жилах.
В небе слышался далекий страшный крик. Слева пронеслось
крупное тело дракона. Черные крылья часто били по воздуху, вершины деревьев
швыряло в разные стороны. Даже когда скрылся, еще долго слышался треск и шум.
Кони проскочили поляну как раз в момент, когда снова послышался
нарастающий рев. Яра поняла, что, не обнаружив их в ожидаемом месте, дракон
начал ходить кругами над лесом, просматривая все открытые места. Он даже
поднялся выше, чтобы одновременно видеть все поляны в радиусе мили.
Томас заскрипел зубами. Были бы руки свободны да доброе
копье при себе, показал бы крылатому чудищу, что не только рыцари Круглого
Стола отваживались биться насмерть с крылатой нечистью!
— Еще левее!.. Быстрее вперед!.. Быстрее!
Подстегнутые криком кони рванулись так мощно, что Яра едва
не завалилась на круп. Томас держался, несмотря на скованные руки, чувствовал
коня по напряжению мышц. Может быть, он все-таки немного скиф? Или среди
далеких предков были скифы?
Дракон пронесся над головами снова. Увидел или учуял их,
свернул круто, задевая крылом верхушки деревьев, ринулся вслед. Здесь ветви
были редкими, скрывали слабо. Дракон мощно взревел, дохнул огнем. Сноп жаркого
пламени растворился среди листвы, что тут же скрючилась и начала осыпаться. Яра
ощутила жаркое дыхание, но и только.
Томас прохрипел яростно:
— А что? Высушит волосы...
Дракон заревел в злости и бессильном бешенстве. Он не
рисковал кинуться на жертвы, ухватить когтями, сожрать вместе с конями — это не
в чистом поле, а деревья крылья порвут, а без них в дремучем лесу его любая
волчья стая сожрет.
Он унесся вперед, развернулся, снова кинулся, опустив
голову, выпуская снопы жаркого огня. А я еще кляла дождь, подумала Яра с
ужасом. Не будь этой сырости, все бы занялось, а второй раз из лесного пожара
не выскочить, чудо да удача бывают только по разу.
— Левее! — велел Томас. — И прямо!..
— Мы пойдем по кругу!
— Еще нет.
Она послушно послала обоих коней левее, хотя все ее нутро
кричало, что совершает непростительную ошибку. Кони уже хрипели, через валежины
не прыгали, огибали, на груди и боках пламенели царапины, а когда снова
ломились через густые кустарники, на сломанных ветках оставались капли крови.
Дракон ходил над ними кругами, раздраженно ревел. Огонь из
пасти вырывался багровый, с клубами дыма, но лишь сжигал верхушки деревьев.
Крыльями взмахивал тяжелее, только глаза смотрели с прежней злостью.
Внезапно кони выметнулись на широкую поляну, больше похожую
на поле для турнира. На той стороне высился темный сосновый бор, деревья стояли
исполинские, массивные, суровые, но до них добраться было непросто. Яра
свернула поспешно, намереваясь проскочить по опушке и при первой же возможности
снова углубиться в чащу, но Томас неожиданно заорал:
— Прямо!!!
— Но...
— Прямо, ухорылое!
Стиснув зубы, она повернула коней, чувствуя себя голой и
беззащитной, лишившись ненадежного покрова ветвей. Навстречу понеслась высокая
трава, а сверху на плечи обрушились солнце, небо, и тут же раздался страшный
торжествующий рев. Дракон наконец-то увидел свою жертву на открытом месте!
Он развернулся, тяжело и беспорядочно хлопая крыльями.
Затрещали ветки, а дракон с раскрытой пастью бросился вдогонку. Яра слышала
нарастающий рев, в спину внезапно ударила волна жара. Кони, обезумев, рванулись
к стене леса с удвоенной силой.
Яра, оглянувшись, увидела, как настигающий дракон распахнул
жуткую пасть и выставил вперед две страшные когтистые лапы. Огонь уже не
выпускал, зато острые, как ножи, зубы были нацелены на беглецов.
Земля грохотала под копытами, земля бросалась навстречу и
пропадала под брюхом коня, а сзади настигла тугая волна смрадного воздуха. Яра
уже чувствовала на спине когти дракона, как вдруг сзади что-то произошло, но
она не успела понять, ибо навстречу стремительно неслись деревья.
Кони проскочили между могучими стволами, понеслись,
постепенно замедляя бег, а сзади прогремел рев, страшный треск, снова рев, в
котором были ярость и боль. Томас оглянулся, сказал страшно:
— Левее!.. Быстро, иначе сейчас умрем!
— Опять левее...
Кони свернули, а через мгновение на то место, где они были
только что, обрушился огромный ствол дерева, а чуть погодя еще один — полный
сил, с зелеными ветвями. А всего в десятке шагов позади стоял жуткий рев
смертельного раненого зверя, треск ветвей и целых деревьев.
Томас перевел дыхание, бросил:
— Теперь можешь сдать вправо.
Она дрожала, оглядывалась пугливо. Огромный дракон,
увлекшись погоней, с такой страстью пытался ухватить убегающие жертвы, что
позабыл про свои уставшие крылья, а те не смогли круто поднять его в воздух,
когда впереди выросла стена вековых сосен.
