— Пороги?
— Что такое пороги?
— Ну, это такое... такое...
Она показала обеими руками, какие пороги, едва не свалилась
с плота. Томас покачал головой.
— Ага, понял. Похоже, но не совсем. Там водопад. И
немаленький.
Он стал поворачивать плот к берегу. Теперь их несло быстро и
стремительно, плот качало и вскидывало. Она хваталась за мокрые скользкие
бревна обеими руками, едва ли не зубами. Томас отчаянно греб веслом — лопасть
была слишком узкой, чтобы быстро уйти с середины реки.
Яра замерла, а когда впереди вынырнули камни — все-таки
пороги! — даже закрыла глаза. Снизу страшно ударило, грохнуло, ее
подбросило в воздух. Обрушилась уже в ледяную воду, ушла с головой так, что на
миг ощутила под ногами дно. Ее потащило в потоке, швыряло, крутило, она
держалась изо всех сил, показалось, что услышала голос Томаса, потом ее плечо
сжали жесткие пальцы. Мелькнуло перекошенное лицо, глаза прищурены, в волосах
белеют клочья пены.
— Набери воздуха! — услышала его крик. — И
сожмись в комок!
Воздух дрожал от рева, а течение было стремительным, как бег
коня. Река впереди обрывалась, Яра с ужасом поняла, что там водопад, о котором
говорил Томас. В следующий миг ее швырнуло в пропасть — она едва успела набрать
в грудь воздуха и поджать колени к груди.
Ее швырнуло в высоту в бездну, вода поглотила с головой. В
глубине давило, крутило, мяло, она изо всех сил стремилась выбраться наверх,
отчаянно работала руками и ногами. Когда грудь уже разрывалась от удушья, ее
выбросило наверх, как щепку, она вынырнула по пояс, жадно хватила воздуха,
окунулась, ее понесло в бешеном течении.
Рев водопада становился глуше, но теперь ей почудился другой
рев, злой и торжествующий. А водяные брызги швыряло в лицо то с одной стороны.
то с другой. В какой-то миг ее повернуло, и она увидела, как над рекой
пронеслось темное исполинское тело. Крылья били тяжело, вздымая высокие брызги.
Ей показалось, что на драконе, если это был дракон, а не Змей, темнела
человеческая фигурка.
— Хватайся за веревку! — услышала она лютый крик
Томаса. — Хватайся, дура!
Отплевываясь, выныривая из бушующих волн, она с пятой
попытки увидела сквозь брызги пронесшуюся мимо толстую веревку с широкой петлей
на конце. Томас орал на нее, он держался среди волн на расстоянии длинного
копья.
Когда петля пронеслась, задевая волны, в очередной раз, Яра
собрала остатки сил и подпрыгнула, вытянула руки. Петлю ветер относил в
сторону, но она сумела уцепиться одной рукой.
Ее дернуло с такой силой, что затрещали суставы. Яра
вскрикнула от боли, едва не разжала пальцы, но тут дотянулась другой рукой. Ее
потащило по волнам с такой скоростью, что гребни били по ногам, как твердые
булыжники. Затем вода осталась внизу, она ощутила свой вес, ветер свирепо дул в
лицо, и она поняла, что ее тащат наверх.
Пальцы разжимались, она должна была упасть раньше, чем ее
подтащат к брюху летящего чудовища. Яра из последних сил подтянулась, ее
ослабевшие пальцы разжались в тот самый момент, когда она сумела вдвинуться в
петлю.
Веревка сдавила ей плечи и локти, врезалась, но она ощущала
только лютый ветер, который пронизывал ее в мокрой одежде насквозь, леденил
каждую косточку. Она почти теряла сознание, когда ударилась головой с такой
силой, что услышала голоса за Авзацкими горами и увидела свет первого дня
творения.
Сильные руки подхватили ее, кто-то ударил по голове, но
мокрые волосы смягчили удар. Яра распласталась неподвижно, желая только умереть
и ничего больше не чувствовать, особенно пронизывающий холод. Ее грубо
привязывали, она поняла — к гребню чудовища, голоса были злые, уверенные.
Внезапно она увидела, как сбоку появилась облепленная
мокрыми волосами голова. Синие, как небо Руси, глаза остро взглянули на нее, в
следующее мгновение мощная рука с железным браслетом на запястье ухватила
одного из тех, кто привязывал ее, за лодыжку, дернула. Тот исчез с долгим
криком, а Томас запрыгнул, борясь с ветром, в его руке уже был кривой меч.
Второй и третий оставили Яру, бросились на врага, шатаясь и
хватаясь за толстые, как частокол, иглы гребня. Томас встретил их атаку — они
начали заходить с двух сторон: широкая спина дракона позволяла. Томас вертел
головой, попав в трудное положение. Яра, чувствуя, что ее руки уже привязали,
потянулась на спине за ними вдогонку, с силой ударила ногами одного под колени.
Тот вскрикнул, зашатался, замахав руками.
Она с ужасом наблюдала, как он почти выровнялся, но сильный
порыв ветра ударил в грудь, и он, взмахнув руками еще раз, отчаянно закричал,
уже видя проносящиеся далеко внизу деревья. Томас свирепо отбил удар второго,
сделал выпад, и тот вскрикнул, выронив меч и ухватившись обеими руками за
живот.
Яра дотянулась до его меча, прижала ногой. Томас кивнул, в
глазах было одобрение. На загривке дракона сидел последний из седоков, видно
было только его согнутую спину. Он что-то делал, но дракон внезапно нырнул
вниз, словно провалился. Крылья собрались, прижались к бокам, похожие на
тяжелые кожаные шторы. Томаса подбросило. Яра с ужасом видела, как его
перевернуло вниз головой, он держался только одной рукой за скользкий гребень
чудовища.
— Удержись! — крикнула она умоляюще.
Его лицо побагровело, несмотря на лютый встречный ветер, что
старался сорвать его со спины дракона. Яра в страхе видела, что рыцарь не
сможет держаться долго, пальцы его соскальзывают, держатся только за самый
кончик гладкой иглы...
Земля стремительно приближалась, но внезапно появилась
тяжесть, Ярославу прижало к жестким чешуйкам, а Томас рухнул вниз лицом. Не
медля, он вскочил на четвереньки, пополз, хватаясь за выступы костяной брони, к
загривку дракона. На шее дракона был хомут, в нем торчали кинжалы, впиваясь в
щели между чешуйками.
Видя Томаса уже за своей спиной, последний из седоков
ухватился за рукояти кинжалов, и дракона бросило вправо, влево, затем тяжесть
прижала Яру так, что она бездыханно распласталась на жестких колючих плитах.
Крылья били по воздуху часто и мощно. Их стремительно вздымало вверх, уносило
от земли. Томас дополз, щерясь от упругого ветра, короткий меч блестел, зажатый
в зубах. Враг оглянулся, побелел, голос сорвался на визг:
— Погоди!.. Не убивай!
Томас стиснул пальцы на рукояти, другой рукой держался за
выступы.
— Почему?
Дракон раскинул крылья во всю ширь, парил. Плиты под ногами
людей то раздвигались, открывая толстую розовую кожу, то сдвигались,
поскрипывая краями. Из глубины слышалось тяжелое дыхание. Человек вскрикнул:
— Я могу усмирять дракона!
— Только ты?
— Да! Он сожрет вас обоих!
Томас мощно рванул его за шиворот. Яра в ужасе видела, как
ноги человека отделились от темно-зеленой плиты. Растопырив руки, он исчез,
подброшенный свирепым ветром, остался долгий затихающий крик. Томас даже не
посмотрел вслед, дракон согнул шею, окинул недобрым взглядом новых седоков.
Глаза стали наливаться желтым хищным огнем.
