— Многовато, — донесся голос калики. — А у
них кроме луков еще четыре арбалета.
— Шесть, — поправил старший.
— Четыре, — сказал калика. Подумал, сказал
равнодушно: — Хотя, может быть, и шесть.
Теперь на него обратили внимание. Старший раскрыл рот,
закрыл, а когда заговорил, на калику смотрел уважительно, на женщину —
подозрительно и обращался уже ко всем троим:
— Там еще в овраге с арбалетами... Мы знаем, кто вы.
Томас вытащил меч. Голос рыцаря стал мощным, в нем зазвучала
ярость:
— Мы прошли через многие страны. Мы пройдем и здесь.
Сзади щелкнуло, но Томас уже знал этот звук. Конь под ним
послушно двинулся на ограждение из копий, мечей и щитов. Старший требовательно
оглянулся на кусты, дважды махнул мечом, указывал на рыцаря. Тот надвигался,
как блистающая скала из железа и ярости. Наконец старший отпрыгнул с дороги.
Томас остановился, помахал мечом.
— Сэр калика, пусть свободен!
Олег сожалеюще смотрел на кусты, лук еще был в руках.
— Да, но стрел почти не осталось...
— Куда ты их дел? — удивился Томас.
— Ты ж слышал, четыре, а то и шесть арбалетчиков
было... Да и лучники нам ни к чему. Это ты — железный чурбан, а мы с Ярой
просто люди.
— Ты их всех побил? — спросил Томас. Он не
переставал удивляться калике.
— Какое всех... Ты ж слышал, еще в овраге... А нам той
дороги не миновать. Справа гора, слева овраг.
— Не проскочим?
— Здесь эти вороны думали, что их не заметим. А там
такое не пройдет.
Томас мрачно смотрел на сужающиеся стены. В щелях да за
камнями можно схорониться так, что будь калика даже богом лучников, он не
достанет засевших. А их будут бить прицельно. Дорога же крутая, каменистая,
вскачь не пронесешься.
Люди, назвавшиеся сборщиками налогов, отбежали и схоронились
за камнями. По тому, как быстро и слаженно все сделали, Томас заподозрил, что
либо они были опытными воинами, либо это было просто пробой сил, а отошли на
заранее заготовленные места. Или то и другое, что вернее всего.
— Магия? — спросил он.
— Не чую, — ответил Олег.
— Не Тайные?
— Тайным нужно просто собраться... А здесь пока
действуют по их указке местные.
Они ехали медленно, приближались к засевшим. Когда сзади раздался
грохот, кони затряслись, присели. Земля подпрыгнула, всадников нагнала и
ударила в спины волна пыли и тугого воздуха.
Путь назад был отрезан завалом из огромных глыб. Мелкие
камешки еще катились со стуком, а на вершине подпрыгивали и размахивали топорами
люди.
— В западне! — сказал Томас гневно. — Значит,
путь наш лежит только вперед!
Он красиво и величественно указал вперед мечом. Закатное
солнце играло на кончике, казалось, что с острого, как бритва, лезвия уже
капает кровь. Томас поймал взгляд Яры, выпрямился в седле. Она должна видеть
настоящего рыцаря!
Вдали показались скачущие всадники. За ними поднималось
облако пыли. Томас насторожился, что-то в переднем показалось знакомым. Олег
досадливо крякнул, положил перед собой на камень стрелы. Яра пробурчала что-то,
без нужды потрогала туго натянутую тетиву. Жила грозно загудела, как
рассерженный шмель.
Всадники остановились в двух десятках шагов. Передний, это
был Шахрай, приветственно помахал рукой.
— Вы именно такие, как о вас говорят!
— Ты еще не все о нас знаешь, — сообщил Томас
грозным голосом.
Шахрай улыбнулся.
— Но кое-что уже знаю. Шестерых вы уложили, а на вас ни
одной царапины!
— Ты потеряешь больше, — пообещал Томас.
Шахрай отмахнулся.
— Это люди моего соседа. Я им пообещал ба-а-а-альшие деньги,
если вас приведут в цепях. Дурни позарились... А своих я укрыл надежнее. Да и
ловчих ям велел нарыть, капканы и самострелы поставил. Вам не пройти. Это
точно.
— Что ты хочешь?
Шахрай засмеялся.
— Что нам играть в прятки? Ты сам знаешь.
Томас оглянулся на калику и Яру. У них были хмурые лица,
руки на мече и сабле.
— Приди и возьми, — пригласил Томас.
Шахрай вздохнул.
— Красивая речь... Что значит с башни Давида падать!
Это не с печи, как у нас...
Он махнул рукой. Из укрытия выскочили воины. Их движения
были неожиданны, стремительны. Но загудела тетива, воины мгновенно нырнули за
камни, двое запнулись и упали недвижимо.
Шахрай покачал головой, в глазах было беспокойство.
— Я ж их предупредил... Но твой слуга чересчур быстр! О
таком даже не слыхивали.
Из щели впереди выдвинулись огромные щиты из толстых жердей,
их несли по двое-трое, скрываясь сзади. Олег ударил кулаком по земле. Такое не
пробить стрелами. А когда подберутся чересчур близко, их будет двадцать на
одного. Окружат, а от удара в спину не убережется и самый умелый.
Томас в бессилии смотрел, как надвигаются щиты. Когда
преодолели половину расстояния, Шахрай крикнул миролюбиво:
— Не передумали?
— Пошел ты...
— А еще в Святой Земле воевал, — уязвил
Шахрай. — Это нам можно, мы простые, доморощенные... Убейте их!
Щиты поползли, царапая землю, быстрее. Томас взял меч обеими
руками, поднялся на одно колено. Калика перебирал стрелы, щупал, наконец
наложил на тетиву, посмотрел на один из щитов, на верхушки травы, что чуть-чуть
шевелились под ветром. На его лице было сомнение. Затем быстро выстрелил почти
отвесно вверх, наложил мгновенно другую, выпустил ее вслед в голое небо, затем
еще и еще...
Томас непонимающе смотрел, как драгоценные стрелы уходят
веером в небо, испугался за калику: не рехнулся ли снова, Тайные могли
подгадать и такой момент, — но в это время оперенные стрелы с тяжелыми
железными наконечниками повернули клювы вниз и с нарастающей скоростью понеслись
к земле.
Из-за щита раздался сильнейший крик боли и страха. Затем
еще. Щит остановился, потом повалился. За ним корчились, пробитые упавшими с
неба стрелами люди Шахрая.
Томас вскрикнул в восторге. Олег оскалил зубы.
— Преимущество простого лука перед арбалетом!...Так я
лет пять тому выиграл состязание с лучшим арбалетчиком германцев.
Он стрелял и стрелял в небо, а за щитами вскрикивали, щиты
падали. За уцелевшими остановились, попятились, хотя Шахрай орал и понукал
двигаться вперед.
Томас тоже орал, в восторге бил кулаком по железному боку.
Даже забрало поднял, открыв смеющийся рот. Оглянулся, встретил счастливые глаза
Яры. Отвернулся с неудовольствием: с этой злобной женщиной не хотел даже
разделять радость.
