— Маги?
— Тебе впервой?
Томас покосился на Яру, гордо раздвинул плечи.
— Что может устрашить воина, у которого сердце горит
отвагой, а чудесный гвоздь торчит в рукояти меча?
— И шило в другом месте, — проворчал
калика. — Будь настороже, Томас, враг не дремлет. А меч твой с гвоздем
остался в Болгарии.
Он все замедлял ход коня, наконец остановился вовсе. Томас
спросил нетерпеливо:
— Засада?
— Похоже.
Томас посмотрел на Яру, двинул плечами так, что панцирь
заскрипел и смялся на спине, прищемив кожу.
— Так чего мы стоим? Кинемся на них, пока не убежали!
Калика покосился на бравого рыцаря, неожиданно согласился:
— Кинемся.
Он сделал движение послать коня вперед, но рыцарь вскрикнул:
— Сэр калика, а разумно ли самим лезть врагу в лапы?
— Но ты же сам предложил...
— Мало ли что я предложил от избытка рыцарской удали! А
ты должен действовать мудро. Иначе стоило ли в пещерах отшельничать?
Калика, хмуро ухмыляясь, слез с коня, пробежал, пригибаясь,
вперед к каменной гряде. Томас и Яра слезли с коней.
— Ты жаловался, — сказал калика, не
поворачиваясь, — что осточертело таскать тяжелый щит?
— Сэр калика, я не употреблял таких слов. Я знаю:
позови черта, он и придет...
Калика требовательно протянул руку, заглядывая в щели между
камнями на гребне. Томас послушно подал щит. Калика поднял его над головой,
держа за самый краешек.
Через мгновение раздался страшный звон. Щит вырвало из руки
калики, отшвырнуло на десятки шагов. Томас сбегал за щитом, поднял, не веря
глазам. Позади ахнула Яра, она держала их коней в поводу.
Это был не щит — похоже больше на кастрюлю. Что-то ударило в
середину щита с такой силой, что вывернуло его наизнанку, согнуло края
навстречу удару.
— Светлые боги! — прошептала Яра.
К ее ногам докатился этот гладкий валун с человеческую
голову, с одной стороны осталась краска с рыцарского щита. Им только стены в
замках разбивать, а не рыцарские доспехи!
Томас побелел, сразу подумав о великанах. Он много слышал о
них в рассказах про рыцарей Круглого стола, но готов ли сам сразиться с такими
чудовищами?
За гребнем было широкое поле, дальше густые кусты. За ними
шевелилось нечто огромное, с торчащим кверху зеленым частоколом гребней.
— Пресвятая Дева! — вскрикнул Томас, лег рядом с
каликой, смотрел в щель между камнями. — Это драконы?.. Или Змеи? А где
великаны?
— Тебе еще великанов подавай, — проворчал
калика. — Мало тебе плюющихся крокодилов.
— Плюющихся?
— А как, по-твоему, они камни пуляют? Набирают в зоб
побольше, а потом стреляют, как вон ты горохом в детстве. Ну, это еще ничо... Я
видал жуков-бомбардиров, те тоже стреляют, только из другого места...
— Я не стрелял горохом, — оскорбился Томас, —
Никаким местом! Это забава простолюдинов. А если нам перебежками?
— Высунь голову, — предложил калика. — Или
хотя бы шлем на палке.
— У меня нет другого шлема, — ответил рыцарь,
подумав. — Как и другой головы. Это у вашего Змея Горыныча....
Над головами раздался свист. Два булыжника пролетели один за
другим. Первый сорвал перья со шлема рыцаря, второй чиркнул по железу. Томас
вжался в землю еще больше. Тут же грохнуло, а валун, за которым он прятался,
качнуло, в нем появилась трещина. Томас поспешно отполз, следующим попаданием
разнесет вдрызг, стреляет такими же валунами!
— Что делать, сэр калика?
— Спроси Яру, — огрызнулся калика, — и
поступи наоборот. Я не думал, что эти звери еще сохранились. Когда-то их было
много, потом перебили...
— Как перебили? — не поверил Томас. — Таких
чудовищ!
— Как... Каменными топорами! Другого оружия тогда еще
не было. Как и всех других: саблезубых тигров, мамонтов, пещерных львов,
панцирных носорогов, драконов, смоков, Змеев, грифонов.
Томас в задумчивости почесал железной дланью шлем в затылке:
— Ну, где теперь возьмешь каменный топор...
Глава 5
Яра вскрикнула, а кони забились, пытаясь вырваться из ее
рук. Далеко позади возникли три столба огня, пали на землю, словно нюхая их
след, и помчались по дороге, повторяя ее изгибы. Дорожки стали багровыми, на
глазах потрясенных людей по ней следом бежали вздутия, земля трескалась, словно
в горне.
Лицо калики стало серым.
— Они решились прибегнуть к магии!
— Тебе нельзя! — вскрикнул Томас
предостерегающе. — Ты дал обет!
Яра дрожала, глаза были, как у испуганной серны. Она
оставалась в двух десятках саженей от мужчин, сейчас это казалось чересчур.
Лучше уж слышать их конский пот и выслушивать грубые шуточки...
— Что это мчится на нас? Мы погибнем?
Багровые дорожки исчезли на миг, огибая холм по их следам,
выскочили наружу и помчались на них уже по прямой. Над землей взвивались сизые
дымки, редкая трава вспыхивала и сгорала.
Олег простер вперед руки, сказал несколько слов. Дорожки
мчались с той же быстротой, вспрыгнули на их плато, кинулись под ноги. Томас
задержал дыхание, ожидая сильного жара, мучительной смерти, но земля стала лишь
багровой, словно превратилась в красную глину. Он с укором посмотрел на калику,
тот безнадежно развел руками.
— Теперь они знают, — сказал Томас угрюмо. —
Отступать некуда. Будем драться.
Над головами пролетели целые глыбы, выпущенные из луженых
глоток страшных зверей. Гребень защищал, но теперь они были в ловушке. А
вернуться — напороться на догоняющих их посланцев Семи Тайных.
В сером небе появилось светлое пятно. Тучи расступились, но
вместо синего неба на землю глянуло черное с блистающими звездами. Пронеслась
хвостатая звезда, за ней две другие. Затмевая звезды, ринулись темные тени,
исчезли в тучах, затем вынырнули уже снизу — огромные, хищные, с растопыренными
крыльями, похожими на крылья летучих мышей, просвечивающие настолько, что
толстые жилы видно было четко и страшно.
Яра упала на колено, бросив поводья. Лук в ее руках согнулся
в дугу, а тетива зазвенела часто и грозно. Стрелы веером ушли вверх. Над
головами раздались яростные крики боли и отвратительной злобы. Томас яростно
замахал мечом, но не был уверен, что задел хоть одно чудище. Затем за спиной
блеснул и погас короткий страшный свет. Словно ветвистая молния ударила из
земли в небо!
Крики как ножом отрезало. На землю в мертвой тиши медленно
падали черные хлопья сажи. Пахнуло горелой плотью, но тут же развеяло в ожившем
воздухе. Томас перестал вращать мечом, повернулся к Яре. Она удержала стрелу на
тетиве, смотрела вопросительно. Кони отбежали, но дальше дорогу преграждала
каменная стена.
