То, что было – просто отчаянье.
Я сама пыталась сбежать от него. А он от меня – вот так.
Чуть подалась вперед, прислонилась лбом к его груди.
Это так сложно.
Но понять легче, чем забыть.
* * *
– Мой господин выражает свою озабоченность по поводу этой трагедии и надеется на объяснения и компенсацию.
Иллаль-бей церемонно поклонился. Посол Тааракара. Не купца и уважаемого человека Орса на этот раз, а самого эмира. За спиной бея стояли воины. Все они сдали оружие, входя в Небесный Чертог, но вид у них был такой, словно они тут хозяева и каждый может голыми руками разделаться с сотней вооруженных гвардейцев.
– Эта трагедия потрясла меня до глубины души, – сказал Эрнан. – Но вы должны понять моих людей. Они не могли поступить иначе, видя, как принцессу Таррена и мою невесту пытаются силой посадить в лодку.
Адаль-ин-Дидар, тот молодой и косоглазый, что приезжал за мной, был придворным врачом и любимым другом эмира. По крайней мере, если верить словам Иллаль-бея. Эмир скорбит о потере.
– Мне сказали, принцесса шла сама, никто не принуждал ее.
– Мне угрожали, – сказала я. – Обещали убить, если я не подчинюсь.
Все это мы уже обсудили с Эрнаном заранее. Мне было страшно, хоть я и понимала, что Эрнанан меня ни за что не отдаст. Но если дошло до эмира – дело серьезное.
Это все из-за меня.
Эрнан выглядел совершенно спокойным, невозмутимым.
– Вы полагаете, мои люди могли поступить иначе?
– Ваши люди сами принимают решения? – удивился Иллаль-бей.
– Мои люди способны самостоятельно принимать решение в ситуации, когда жизни кого-то из королевской семьи угрожает опасность и необходимо действовать без промедлений.
– Леди Луцилия пока не часть вашей семьи. Она ваша пленница.
– Она принцесса Таррена, этого достаточно. И она под моей охраной.
Посол склонил голову в знак согласия.
– Я полагал, послы, прибывшие с мирными целями, – сказал он, – так же находятся под вашей защитой.
– До тех пор, пока они не решат похитить принцессу из дворца.
– Принцесса принадлежит достопочтимому Орсу, он заключил с Тарреном договор. И вы, ваше величество, как законный правитель и преемник, полагаю, серьезно относитесь к договоренностям ваших предшественников. Иначе, полагаю, Гилтас тоже может считать договор, заключенный с Майлогом, недействительным? А так же Гилтас может вернуть себе Восточный Улар, отошедший к Таррену по старому договору?
Лицо Эрнана было непроницаемым. Я знала, что внутри все кипит, но внешне – лишь холодное спокойствие.
– Полагаю, у вас нет полномочий обсуждать договоренности Гилтаса и говорить от имени Кайлар-шаха.
– Безусловно, ваше величество. Я просто хочу понять…
Это длилось невыносимо долго. Никто не собирался уступать, Иллаль-бей чувствовал за собой всю силу своего эмира, несметных богатств и многотысячной армии Тааракара, он не сомневался в возможности получить желаемое, а Эрнан просто не мог пойти на уступки.
Иллаль-бей хотел меня, компенсации за жизнь Адаль-ин-Дидара, компенсации за задержку и потерю мной девственности и еще крови. Он требовал выдать Лохана, который командовал стражей и отбил меня у тааракарцев.
От компенсации Эрнан не отказывался, а вот отдавать меня и Лохана категорически не хотел.
– Мы вернем деньги, уплаченные достопочтимым Орсом. Треть мы готовы передать сейчас, остальное в течение года.
– У короля Таррена не хватает средств вернуть задаток бедному тааракарскому купцу?
– У короля Таррена деньги не лежат мертвым грузом, все вложено в дело. Возвращать средства, вложенные в прибыльные предприятия, значит нарушать другие договоренности.
Я знала, что в казне нет и трети. За меня хорошо заплатили. Но сейчас казна пуста. Нужно выиграть время.
Отказ выполнять требования Тааракара грозил нам многими бедами. И, возможно, даже войной. Если войну с Гилтасом мы можем выиграть, мой отец вполне справлялся с этим десять лет назад, то прямое столкновение с Тааракаром…
Невольно вспомнились ожившие мертвецы, которых боялся лорд Андрос, которых рубишь пополам, а они ползут на тебя… Страшно.
Я видела, как Лохан стоял чуть позади. Сосредоточенный, внимательно наблюдающий за разговором. Послы требуют его смерти. Как можно выдать человека, который был верен тебе столько лет, сражался рядом с тобой.
Эрнан никого выдавать не собирался.
– Не откажетесь ли вы поговорить в более спокойной обстановке? – предложил Эрнан.
– Надеюсь, ваши люди не решат, что я вам угрожаю? – усмехнулся Иллаль-бей.
Ничего хорошего, понимала я.
Небесный Чертог опустел.
Я тоже хотела уйти, но отчего-то казалось, что оставшись тут, я быстрее узнаю…
Лохан долго смотрел вслед королю, потом тяжело вздохнул и сел на ступени у трона, словно заранее зная, что все кончено.
Из-за меня…
Нет, Эрнан, конечно, не отдал бы меня в любом случае, но и побег сильно испортил дело.
Мне вдруг показалось, нужно подойти, что-то сказать.
– Сэр Лохан… – я остановилась в двух шагах, замялась. Он поднял голову. – Сэр Лохан, простите меня. Это из-за меня все так вышло, и вы…
Он невесело усмехнулся. Наверно, я выгляжу глупой девочкой в его глазах.
– Я выполнял приказ короля, а не ваш, ваше высочество.
– Да… – мне было неловко. – Я не должна была пытаться сбежать. Я не думала, что мой глупый поступок может так…
Я прикусила губу. Не думала, что мой поступок может стоить кому-то жизни?
Он поднялся на ноги. Когда рядом стоит принцесса, рыцарь не может сидеть.
Я едва доставала ему до плеча, приходилось задирать голову.
– Вы принцесса, – сказал Лохан. – Любое ваше действие влияет на судьбы людей, так или иначе. Вы не привыкли к этому?
– Нет, – я покачала головой.
– Когда начинаешь командовать людьми, самое сложное – научиться принимать свою ответственность и не бояться ее.
Мне казалось, он говорит со мной, как с ребенком. Казалось, он едва ли не вдвое старше меня… хотя, думаю, ровесник Эрнана.
– Вряд ли я буду командовать людьми.
– Вы будущая королева, – сказал он.
– И все равно…
– Возможно, я не прав, ваше высочество, но разве можно как-то от этого уйти? Рано или поздно придется принимать решения. Или вы собираетесь всю жизнь просидеть у окна с вышивкой в руках?
Я поджала губы.
