Но в то же время, объяснив причину смерти Игоря, до трех друзей стала доходить вся отчаянность их собственного положения. Они находились в жилище человека, который их к себе не приглашал. И хуже того, который скопытился фактически прямо у них на руках. Перед ними был его труп. И кто им поверит, что они уже нашли его в таком состоянии? У полиции минимум возникнут вопросы, а максимум, их троих задержат.
– Прийти-то мы сюда пришли, а вот как выйдем?
– Надо вызывать полицию.
Морозов тут же откликнулся:
– Зачем? Зачем полиция?
– Как? Но ведь человек умер.
– Правильно. Умер. И ему уже ничем не поможешь. Так к чему вызывать полицию? Надо сперва тут все хорошенько самим осмотреть, а потом уходить по-тихому, не дожидаясь никакой полиции.
– Да как тут уйдешь.
– Как пришли, так и уйдем. Это я беру на себя! За это вам волноваться не надо!
Голос Морозова звучал так уверенно, что друзья признали его право распоряжаться. Сами-то они порядком растерялись. Сергеев вообще выглядел жалко.
– Это что же получается, – шепнул он Саше на ухо, – твои похищенные мальчишки совершили это зверское убийство?
– Может, их тут и не было. Мы же не знаем точно, были они здесь или нет. Дима с Толей могут вообще не иметь к Игорю никакого отношения.
Но Морозов разбил их надежды одним движением. Протянул руку и включил видео, на котором были запечатлены трое персонажей. Сам убитый и двое мальчишек лет 10–11. Мальчишки азартно стегали Игоря, а тот не только не сопротивлялся, но вроде как и связан не был и активно поощрял ребят к этому развлечению и дальше.
– Еще! – азартно вопил он. – Еще давай! Так мне и надо! А-а-а-а!
Правда, на видео мужчина не был голым, он был приодет во что-то, похожее на кокетливую пижамку. Украшенные кружевом штанишки, куртка с круглым, тоже кружевным воротником. Он был похож на огромного неуклюжего и страшно толстого Пьеро. Но лицо было узнаваемо. И самое скверное, что стегавшие взрослого дядьку мальчишки тоже были знакомы Саше.
– Димка! Толя!
– Узнаешь их?
– Да! Это они!
Мальчишки на видео явно воспринимали все происходящее как веселую забаву. Они хохотали и старались изо всех сил, стремясь угодить пусть и странной, но зато такой интересной затее их взрослого приятеля. Мальчишки вовсю размахивали плетками, а мужчина извивался сначала в кровати, потом уже и на полу. Дети хохотали, пребывая в полном восторге. Мужик хотя порой и стонал, но просил не останавливаться и даже подначивал ребят не лениться и работать плетками активней.
И все у них троих шло премило и весело. Все трое героев этого видео были страшно довольны, и умирать никто из них не собирался.
– Твою же дивизию! – произнес Морозов, когда видео закончилось так же неожиданно, как и началось.
И больше добавить ему было нечего.
Саша тоже чувствовал себя неуютно. Что он скажет Тамаре? А Лиде как признается, что ее сын вытворял с чужим дядей? Да ладно это. В конце концов, порка чужого взрослого человека по его же собственной просьбе – это еще не самое скверное, что можно придумать. А вот как быть с убийством? Тут дело уже посерьезней получается. И кто из двух мальчишек взял страшный грех на душу? Кто из них сначала жестоко выпорол человека, а потом оставил его связанным, фактически убил? Кто виноват? Толя или Дима? Саше казалось, что скорей это должен оказаться Дима. Он из них двоих поактивней. Или все-таки Толя? В тихом омуте, как известно, черти водятся.
– Ох как плохо!
Саша понимал, что исправить уже ничего нельзя. Кто-то из двух похищенных детей оказался убийцей. И пусть мальчик сделал это непреднамеренно, а сам пострадавший был мерзким старым развратником, лучше дело от этого не становится.
А вот Морозов бодрости духа не терял и растерянным или подавленным не казался. Он продолжал рыскать по квартире в поисках одному ему ведомых вещей. А вернувшись, продемонстрировал друзьям свои находки.
– Вот смартфон того противного мальчишки, который грубил матери. Он у него был дорогим, явно, что не одна материнская зарплата пошла на его покупку.
– Таких смартфонов по городу хоть пруд пруди.
– Но этот был в чехле с черепами. Я его хорошо запомнил. А вот еще нотная папка.
Ноты были подписаны.
– Анатолий Кострыкин, – прочитал Саша. – Анатолий – это же Толя. Первый класс музыкальной школы номер… Надо звонить Тамаре.
Он позвонил, и названный ею номер школы совпал с тем, что был указан в нотах. И фамилия совпадала.
– Получается, мальчишки и впрямь были тут, – уныло произнес Сергеев.
– А одного видео тебе недостаточно было, чтобы понять это?
– Видео смонтировать – это раз плюнуть.
– И улики подбросить несложно.
Морозов снова включил запись.
– Зачем ты это смотришь? Гадость!
– Нет, поглядите. Тут что-то не так.
– Что?
– Во-первых, у записи нету ни начала, ни конца. Как будто бы один эпизод из целого видео вырезали и только его и дали нам посмотреть. Но даже если записывался сознательно лишь этот эпизод, то как получилось, что у него нет начала? Больше на диске ничего нет. Только эпизод с поркой. Словно бы он специально ждал нас!
– Может быть, сам Игорь сначала записал этот эпизод, а потом его просмотрел.
– Ага! Сидел смотрел, наслаждался видео. Потом встал, сам себя связал так, что и пошевелиться не мог, заткнул себе рот кляпом, лег и помер!
– Что-то тут не так.
– И дело даже не в самом видео, хотя да, дело в нем. Посмотрите, мальчишки стегают Игоря вроде как изо всех своих сил, в руках у каждого из них плетка, а он лишь хохочет над их потугами.
Саша присмотрелся. И впрямь не похоже, чтобы потерпевший на видео претерпевал бы какие-то неудобства или сильные мучения. Он был в полном восторге. И руки-ноги у него были свободны. В любой момент он мог по собственному желанию прекратить потеху.
– И даже на видео заметно, что на его теле следов от ударов почти не видно. Те шлепки, которые наносят ему мальчики, слишком слабые, чтобы повредить кожу. Это ему как щекотка. Даже покраснения не видно.
И, указав рукой на труп, Морозов добавил:
– А тут дело обстоит совсем иначе. Тут уже все всерьез. Никакой потехи, а жестокое истязание беспомощного человека. Посмотрите, как глубоко врезались путы в тело этого бедолаги. Он силился избавиться от них, извивался, пытался их разорвать. И не получилось.
Обойдя тело потерпевшего, Морозов прибавил:
– И следы от ударов тут совсем другие. Посмотрите, плоть на месте некоторых ударов рассечена почти до кости. Это его стегали отнюдь не маленькие дети, им такое просто не под силу, это уже дело рук взрослого, физически здорового и крайне жестокого человека.
