– У нас с господином Великановым уже и договор был подписан, – продолжала разоряться девица. – И я знаю еще трех женщин, которые должны были стать матерями его детей. Видела их у нотариуса. Эх, такое дельце сорвалось! Уже на следующей неделе должна была в клинику ложиться на оплодотворение, а теперь ничего не получится. Как думаете, аванс у меня отберут? По справедливости так должны бы оставить, ведь я тоже потеряла свое время.
– Кто отберет?
– Как кто? Эти вон! Наследники!
И девица кивнула на четверых подтянутых мужчин, которые стояли ближе всех к могиле и к которым распорядитель похорон, имелся тут и такой, обращался в случае возникновения каких-то спорных ситуаций.
– Это не наследники, это друзья, – сказал кто-то.
– Кто похороны организует, тот и наследник, – безапелляционно заявила девица. – Так всегда бывает.
И пока Саша с Морозовым обдумывали эту фразу, она добавила:
– Я слышала, что эти же ребята и поминки в ресторане уже заказали. Можно будет пойти и досыта вкусной жрачки поесть. Только жрачка – это что? Один раз поешь – и все. Сколько в себя ни впихни, все равно назавтра снова голодный. Ой, как же мне деньги возвращать не хочется!.. Пойду спрошу, что ли, у них, будут они назад мои деньги требовать или нет.
И прежде чем ее успели удержать, пошла. И видимо, задала свой вопрос, потому что лица у всех четверых изменились. Один из них даже хотел прикрикнуть на деваху, другой просто схватил ее за руку и оттащил в сторону. Там он ей что-то веско сказал, потому что девица ойкнула, побледнела и побежала прочь, быстро-быстро перебирая длинными ногами и напрочь забыв и про аванс, и про пышный банкет.
Саша внимательно рассматривал этих четверых. Что они за люди? Выглядели все четверо прямо на зависть. Уже немолодые, но еще и не старые, как говорится, в самом расцвете лет. Подтянутые фигуры. Быстрые, уверенные движения. Лица… Нет, не то что бы они поражали какой-то особой красотой, но все же чувствовалось, что эти четверо пользуются успехом и отбоя от женщин у них нету. Привлекательные улыбки, ухоженные лица. Опять же загар и здоровый блеск глаз говорили о том, что эти четверо не привыкли изо дня в день убиваться на скучной или тяжелой работе. Что помимо бизнеса у них в жизни есть еще много других куда более интересных вещей.
Слова длинноволосой и длинноногой нимфы отчего-то встревожили этих четверых не на шутку. Мало того что они шуганули ее на глазах у всех, так еще и не сумели скрыть своего смущения. Саша заметил, как после бегства девахи эти четверо принялись шарить глазами по толпе, словно выискивая там какого-то определенного человека. И, кажется, они его нашли, потому что один из них едва заметно указал глазами в сторону, куда скрылась девица.
Морозов это тоже заметил.
– Что-то они уж слишком задергались.
– Похоже, им не по вкусу, что эта девица тут появилась.
Между тем церемония похорон шла своим чередом. Оказалось, что в такую просторную усыпальницу Великанов собирался улечься даже не весь целиком, а лишь частично. Сюда было определено его туловище. Голову планировалось отправить в Гималаи, где и заморозить ее в вечном холоде Эвереста. А сердце… сердцу предстояло совершить и вовсе удивительное путешествие.
Сердце Великанова на днях должно было улететь в космос и совершить множество витков вокруг нашей планеты прежде, чем космолет с останками Великанова и других оригиналов истратит все свое горючее и сияющим метеором полетит назад к нашей родной планете, где и сгорит вместе со всем содержимым в верхних слоях атмосферы.
Эта последняя воля заставила всех перешептываться:
– С ума сойти!
– Обалдеть!
– На то он и Великанов, чтобы что-нибудь эдакое отчебучить.
– Да, не умел человек жить скучно.
Но если сердцу и голове предстояло совершить нечто грандиозное, то и тело Великанова могло похвастаться особым вниманием. И в могилу укладывался не просто гроб, туда опускалось целое сооружение вроде криокамеры. Внутри булькало что-то вроде жидкого азота или какой-то другой охлаждающей жидкости. И тело плавало в нем, как огромная клецка в бульоне.
– Б-р-р! – передернуло кого-то рядом с Сашей.
Он повернулся, чтобы посмотреть, кто это такой впечатлительный. Там стоял средних лет толстячок.
– И чего Великан придумал? Все оригинальничает. Он и в школе таким был. Вечно выпендривался. Помню, в пятом классе из окна выпрыгнул.
– Зачем?
– На спор и еще чтобы на училку впечатление произвести.
– Вы так давно знакомы с покойным?
– Мы с Великаном в одном классе учились. После школы дорожки разошлись. О том, что он умер, я случайно узнал.
– Глупая смерть.
– Самая ему подходящая, – отрезал толстяк без всякого сочувствия в голосе. – Он именно за такой смертью всю жизнь и гонялся. Помереть в постели – это не для него.
– Если вы с ним не общались, как узнали о его смерти?
– В соцсетях мы с ним дружим. Вот и пришло уведомление. Я как глянул, ба! Великан откинулся. Это же надо! Решил прийти. – И, помолчав, толстячок неожиданно с сокрушенным видом добавил: – Я же ему завидовал всегда. Великан ни в чем удержу не знал. Всегда успешный, всегда на пике популярности. Хоть и не красавец, а и девчонки вокруг него вились, и ребята. Всех умел к себе привлечь. Жизнь из Великана так и била струей. А я что? Я так… середнячок. И вот поди же ты, он помер, а я живехонек. Получается, что в решающем забеге все-таки я у Великана выиграл? А?
Толстячок явно ждал ответа. И Саша сказал:
– Вообще-то жить вечно еще ни у кого не получилось. Рано или поздно все окажемся там, где сейчас ваш друг.
– Нет, я с Великаном встретиться совсем не рвусь. И там, где он сейчас, мне хотелось бы оказаться как можно позже.
Вообще Саша еще давно заметил, что именно на похоронах люди начинают реально задумываться о том, что жизнь – это не навсегда. Что вот так живешь, живешь, а потом вдруг бац! И тебя не станет. И что такое печальное событие может случиться с каждым и уже завтра. Да что завтра, уже через минуту тебя может не быть.
Наверное, поэтому на русских поминках обычно бывает такая душевная и теплая атмосфера, когда все друг другу братья и сестры, все желают ближнему добра, а иногда даже и денежные распри отходят на задний план. Какие там деньги и распри из-за них, если, может быть, завтра все помрем? И кредиторы, и должники, и богатые, и бедные, и средненькие. И какой тогда смысл в этом богатстве, если на том свете деньги вообще будут не нужны? Да и если бы и были нужны, все равно с собой их не возьмешь, ведь карманов у тебя там уже не будет.
Пока Саша объяснял толстячку, что победа его над Великановым вещь весьма иллюзорная и уже завтра может оказаться проигрышем, на кладбище что-то произошло. Не успели огромный чан с телом Великанова опустить в могилу, не успели первые горсти земли упасть на его крышку, как на тропинках между могил появились полицейские. Они направлялись к месту проведения церемонии. И через минуту все прибывшие полицейские смешались с рядами скорбящих.
