Здесь все свои
Огромная Барби Маша встала и деревянной чуть неловкой походкой отправилась к большому столу, на котором были разложены крошечные орудия пыток.
Ужасное шествие большой куклы заворожило зал.
Даже Валентина Ивановна слегка струхнула.
— Мы тя не боимся, ты, манекен! Ты внутри пустая! Вот как, я недосмотрела, а она увеличилася!
Великанская Барби добрела до стола и протянула руку.
— Не, Кэт я тебе не отдам! — сказала ведущая. — У нас игра с маленькой куклой! У нас все для того!
Барби Маша стояла с протянутой рукой.
Камера показывала заледеневшему от ужаса залу огромное лицо пластиковой куклы, улыбающееся, неживое, с пышными капроновыми волосами.
— Ты сама уменьшись, — ласково предложила Валька, — тогда я отдам Кэт дедуле.
Огромный манекен исчез.
Вместо него на полу стояла крошка куколка, маленькая, нарядная.
Ведущая мгновенно схватила Барби Машу и поставила ее рядом с Барби Кэт.
— Значит, программа такая, мы начинаем лечить Кэт, а Машу попросим вызвать сюда дедушку Амати, еще одного нашего участника. Маша, свяжись с Амати, пусть спускается сюда. Где твой волшебный телефон?
Маленький Чума увидел, как напрягаются шеи у мальчика и девочки, но встать они не могут.
Дед, сидящий рядом с ним, тоже пытался пошевелиться, но вроде как окаменел.
А ведущая орала:
— Пожалуйста, крутите барабан! Так!.. На сцену приглашаются… Семья с седьмого ряда, двадцать пятый — двадцать девятый места! Музыка!
Стесняясь, встала с места кучка людей: бабушка, мама с папой, двое ребят.
Камера показала их крупным планом.
— Вы не смотрите, что они такие обыкновенные! — закричала Валентина Ивановна. — Они ссорятся каждый выходной, мама кричит на папу, папа уходит и пьет во дворе с мужиками, а бабушка настраивает детей против отца! А дети дерутся друг с другом! И в школе дерутся со всеми! Ура! Идите сюда! Вам нужна машина ездить на дачный участок, до которого три часа на электричке и потом ехать на двух автобусах и десять километров пешком! А там посажена картошка! А есть будет нечего! А отец безработный! А мать получает копейки! Ура! Как они покатят с ветерком!
— Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! — закричал и засвистел зал.
— Пожалуйста, крутите барабан! Так… Еще семья! — лихо вопила ведущая. — Двенадцатый ряд, с пятого по восьмое место! Тоже наши люди! Мама плюнула в папу, папа дал ей по шее! Старший сын заступился за мать, началась драка! До крови! Бабушка запустила в папу табуреткой! Они все живут в одной комнате в общежитии, им нужна квартира позарез! Трехкомнатная квартира, ура!
Семья смущенно выбиралась на сцену.
— А теперь каждый хватает себе ножи и пилы! Здесь восемь предметов, кому-то одному не достанется!
Орудие не досталось бабушке.
Красная, она стояла с пустыми руками посреди вооруженных людей.
— Не тушуйтесь, — успокоила ее ведущая. — Вы и без ничего сможете, я же помню, как вы победили в драке в гастрономе, когда вас не пускала очередь! Вы стояли за дешевым сахаром! Потому что пенсия маленькая! И вы получили сахар! Хотя вам выворачивали руку! И сварили на зиму варенье! Хотя рука не работала два месяца! И вся семья ела! Я верю в вас! Я от всей души в вас верю! Вы герои! Другие бы давно загнулись! Вот перед вами пластиковая кукла, внутри у нее клюквенный сок, прошу! Первый, кто нанесет удар, будет записан на суперигру! Это всего-навсего манекен! Приз — квартира! Она вам так нужна!
— Сбредили мне руку, точно! — весело воскликнула бабушка, держась за левое плечо.
Барби Маша ласково улыбалась в ответ, маленькая, нелепая, в парике, штампованная, стоящая на цыпочках, с пластиковым носом и пластиковыми губами, с грубыми, плохо сделанными руками, никому не нужная.
А ведущая схватила куколку Кэт и положила ее на стол.
Кольцо людей вокруг нее стояло неподвижно.
Дети, взрослые и старики смотрели на куклу, как-то посмеиваясь.
— Подбодрим товарищей! — закричала в микрофон Валентина Ивановна. — Они стесняются! Кто еще хочет попасть первым номером на суперигру, прошу сюда! О! Вот я вижу, идет к нам с десятого ряда… Приветствую смелость! Эта женщина — она непростая, она много лет кричит по всей лестнице на свою старуху соседку! Недавно после скандала бабку увезли с инсультом, ура! Победа! Женщина выиграла!
Народ как-то вяло зааплодировал. Кто-то коротко свистнул.
— Потому что соседка-бабушка всегда жаловалась, что к дочери этой женщины после школы приходят друзья, явные бандиты, и через стенку несутся крики: «Спасите!» И вынести это невозможно, так говорила старушка! Надо принимать меры! А что женщина может поделать, если весь день она на работе и на дорогу уходит час пятнадцать! Поэтому срочно нужна машина ездить домой! «Мерседес»! Ура!
— Ура! — откликнулись в зале.
— Хотя, — тут Валькирия сделала паузу, — теперь старушка уже все равно помирает в больнице, и никто и никому больше никак не нажалуется! Дочь будет свободно проводить время со своими друзьями, ей уже двенадцать лет, ура! Мужественной женщине многое предстоит! В том числе выгнать дочь из дому! Похлопаем ей!
Зал жидко захлопал.
— Если бы, — продолжала вопить Валькирия, — ей могла бы помочь мать-старуха, но они в ссоре, и женщина даже не навещает мамашу! Хлеба не принесет! Мало того! Ура!
— Ура! — подхватил кто-то невпопад.
— Мало того! Она выгнала из дому сына, когда он женился, потом выгнала из дому мужа, который заболел, а потом выгонит дочь, которая поселится в подвале с друзьями! Просим эту женщину сюда! Она совершенно одинока, и машина «Мерседес» была бы ей лучшим другом!
Внезапно эта женщина, вышедшая из десятого ряда, махнула рукой, повернулась и, странно улыбаясь, пошла к выходу.
Вместо нее на сцену ринулась пара.
— Приветствую вас, — сказала в микрофон Валентина Ивановна, — вы сильные люди, вы недавно выгнали невестку с ребенком, когда у ребенка была высокая температура! Начиналась ветрянка! Вы дали невестке по шее! А ваш сын сидел на кухне и даже вам не помог! Черствый, бессердечный человек! Правда, он больной, у него не ходят ноги! Его вы оформляете в дом инвалидов! Вам очень нужна еще одна квартира, чтобы вы в нее переехали, а старую продали!
Зал засвистел.
— Она украла у меня золотую цепочку! — крикнула женщина в зал. — Наша невестка! Или ее гости так называемые! Приезжаем с участка, а цепки нет!
— Ура! — бодро откликнулась ведущая. — Украли и правильно сделали!
— Ага, а мы ее с ее пащенком кормили! И ее мужа! Вообще кто она такая!
Из тех восьмерых, которые стояли вокруг Варби, одна женщина вдруг тоже закричала:
