Ее вот лично изучали примерно год. Искали подвох в их с мужем отношениях. Считали, что ею движет какая-то выгода. Такая красавица и приехала следом за обычным парнем в такую глушь?! Зачем? Что-то здесь не так. Может, обычный парень – уроженец здешних мест – прилетел из России, успев сделать там состояние? И она польстилась на это состояние?
Через год все здешнее население разочарованно вздохнуло. Их подозрения не оправдались. Таня с мужем жили тихо, мирно, небогато. Эта русская, конечно, вела себя нелюдимо. Порой даже странно, когда замирала в опасной близости к самому краю пирса в шторм. Но кто знает, может, ее возбуждала опасность.
И Петри – их сосед – уверял, что нелюдимость новенькой русской это не по причине ее неприязни к местным жителям. В этом отношении с ней все в порядке. Она хорошая, порядочная женщина. И очень любит своего мужа. А избегает общения только по причине того, что почти не знает языка.
За то время, что она прожила здесь с мужем, а прошло три года, новые люди их остров не посещали. И вдруг!
– Что вас насторожило, Петр? – спросила она, внимательно рассматривая его профиль с крупным носом, рыхлым подбородком и крутыми надбровьями. – С ним что-то не так?
– С кем? – Он не поворачивался.
– С этим человеком, который появился на острове? С ним что-то не так?
– Да.
Ее гость наконец оторвал свой взгляд от унылого пейзажа за окном. Глянул на нее со странной тревогой. Кивнул и повторил:
– Да. С ним, Таечка, все не так.
– И что же вас насторожило, Петр?
Желудок нестерпимо резало. Очень хотелось улечься на мягкий широкий диван в их с Олегом гостиной, подтянуть колени повыше и ни о чем, ни о чем таком не думать. Например, о том, чем так насторожил Петри новый человек на острове.
– Он русский, Тая, – сказал Петри, внимательно наблюдая за ее реакцией.
– Вот как? – Ее брови изумленно полезли вверх. – И что же в этом удивительного?
– Он русский, который разыскивает свою сестру. – Он все так же не сводил с нее глаз. – Скажите, Тая, у вас остался брат там, в России?
– Нет, – ответила она, не раздумывая ни минуты. – У меня нет братьев.
– Так я и подумал. – Петри чуть повеселел. Покрутил головой. Прищелкнул языком. – Этот странный малый всем показывает фотографию своей сестры.
– Фотографию? – удивленно откликнулась Таня, нервно улыбаясь.
Она почувствовала, как натянулись и заныли швы от пластической операции. Обычно послеоперационные швы не доставляли ей никакого беспокойства. Она порой даже забывала о них. Вспоминала, когда замирала возле зеркала с мокрой после мытья головой. Волосы сплетались в толстые мокрые жгуты, обнажая кожу головы. И тогда…
Тогда два нежно-розовых шрама бывали заметны над ушными раковинами. Две крохотные нежно-розовые полоски.
– Фотографию, – кивком подтвердил Петри.
– И кто же на той фотографии? Вы ее видели? – спросила она, стараясь изо всех сил, чтобы голос звучал ровно, спокойно. – Вы узнали эту женщину? Его сестру?
И тогда Петри, еще раз внимательно оглядев ее лицо, неуверенно произнес:
– Нет. Я не знаю этой женщины.
Она едва не задохнулась, пытаясь удержать выдох облегчения, рвущийся из ее легких.
– Он уехал? – беспечно улыбнувшись, спросила она, вставая и намереваясь убрать посуду со стола.
Ей пора было переходить в мастерскую. Ее ждало лоскутное одеяло, которое она намеревалась закончить до Нового года. Потом в три пополудни она должна будет начать хлопотать с ужином. Сегодня она обещала мужу рыбу под молочным соусом. На гарнир рассыпчатый рис и овощной салат. К ужину прилагалась бутылка белого вина. За столом они обычно выпивали по бокалу. Со вторым они отправлялись в гостиную. Там жарко полыхал камин. По телевизору транслировали какой-нибудь русский сериал. Олег ежемесячно выкладывал кругленькую сумму за кабельные каналы на русском языке. Но не ворчал. Ему самому было интересно.
Они усаживались на мягкий диван. Олег обнимал ее за плечи. Они смотрели телевизор, потягивали вино, иногда переговаривались. Потом шли в спальню. Где она непременно должна была заниматься с ним сексом. Чтобы исполнить наконец свою репродуктивную миссию. Они и так уже затянули с этим. Конец цитаты.
– Нет. Он не уехал, – сказал ей в спину Петри, когда она уже стояла возле раковины. – Он сказал, что еще побудет здесь.
– Ему здесь понравилось?
Она старательно мыла чашки – свою и гостя. Намыливала уже в третий раз.
– Нет. Не особенно. Он жалуется на холод. Причина не в этом, – медленно проговорил Петри.
– А в чем? – Она коротко глянула на него, обернувшись.
– Он надеется ее найти. Утверждает, что все следы ведут на этот остров. Утверждает, что его сестра должна быть здесь. Странный русский, – прищелкнув языком, пробормотал Петри с неудовольствием.
– Странный, – согласно кивнула она, поворачиваясь.
Как бы мимоходом глянула на часы, намекая гостю, что ему пора уходить. Ее ждет лоскутное одеяло. Но Петри непривычно медлил. И в упор, со странным болезненным любопытством рассматривал ее фигуру.
– Утверждает, что видел свою сестру на нашем острове. Мельком, говорит, видел. Со спины. И утверждает, что не мог ошибиться.
– Странный русский, – улыбнулась она принужденно. И добавила: – Со спины многие кого-то напоминают.
– Совершенно точно, Таечка, – с неожиданной радостью подхватил сосед, вставая со стула. – Я ему то же самое сказал. Просто слово в слово. Со спины многие кого-то напоминают. Вы, Таечка, например, тоже мне напоминаете…
– Кого? – прервала она его, продолжая натянуто улыбаться.
– Мою покойную жену в молодости. И ту самую женщину, которую он разыскивает. Он показал мне несколько ее фотографий. Так вот со спины вы с ней очень даже похожи. Но только со спины, Таечка. Лицо у той женщины совершенно другое. Совершенно другое лицо.
И Петри неожиданно поднял правую руку и поводил пальцами так, как будто рисовал ее силуэт. Ей не было смешно, но она рассмеялась. Гость уронил руку, кивнул ей с улыбкой и пошел в прихожую. Надел сапоги, тщательно заправив в них широкие штанины. Стащил с вешалки тяжелую теплую куртку. Надел ее, застегнув до самого подбородка.
– Спасибо, дорогая. За угощение. За гостеприимство. – С этим словами Петри обычно уходил. Но сегодня он вдруг замешкался и добавил: – Вам супруг говорил, кем я долгие годы служил на этом острове?
– Нет.
Она растерянно заморгала. Странное утро. Странное поведение соседа. Странно много слов он произнес за сегодня. Это было непривычно. Это выбивало из обычного ритма.
– Долгие годы я отдал тому, чтобы поддерживать на этом острове порядок. Я был полицейским, Таечка, – произнес он со смущением, будто стеснялся должности, которой отдал годы жизни. – Я был хозяином этого острова.
