Ответом ему послужило злобное молчание.
– Судя по всему, по наклонной тебя ведет эгоизм, глупость и саморазрушение, – сказал Дэмиен. – Ты портишь собственную репутацию и заодно подвергаешь угрозе нашу. Да, сейчас мы пока ничего не снимаем, но тем не менее ты остаешься представителем канала, студии и моей фирмы…
Дэмиен все разглагольствовал, как Гамлет, но Кэш на него уже не смотрел. Его вниманием завладела Эми, которая принялась фотографироваться на телефон. Кэш даже представить себе не мог, есть ли на свете занятие более неуместное во время интервенции. Все равно что пиццу на похоронах заказывать. Впрочем, Кэш вовсе не удивился: склонность Эми к самолюбованию всегда его восхищала.
Как-то на съемках Кэш случайно перепутал телефон Эми со своим и заглянул в ее фотоальбом. На каждом снимке она была в одной и той же позе и с одним и тем же любимым выражением лица – «эротическим удивлением». Кэш пролистал тонны фотографий, но не нашел ни одной, на которой были бы друзья или родственники Эми – только она сама. Порой Кэш даже побаивался, что Эми на самом деле не Эми, а ее сумасшедший поклонник-преследователь в костюме из ее кожи.
– Кэш, ты меня вообще слушаешь? – спросил Дэмиен и наклонился поближе. – Погоди, ты под наркотой, что ли?
– С такими разговорами никакая наркота не спасает, – пробурчал Кэш.
Его коллег такой ответ изрядно возмутил, особенно Тоби Реймоса, который даже свой телефон отшвырнул в сторону.
– Без толку! – сказал Тоби. – Чихать он хотел на все наши слова. Мне сегодня вечером надо обратно в Лос-Анджелес на съемки. Долго еще возиться?
Тоби (или Качок МакПсих, как звал его Кэш за глаза) имел в виду съемки многомиллионного фильма по комиксам под названием «Человек-мотылек». Для главной роли Тоби так быстро и так сильно накачался, что непонятно было, как он до сих пор ухитряется завязывать себе шнурки. О таком масштабном проекте мечтал любой актер, и весь перерыв между съемками «Чудо-ребят» Тоби тратил на него. Впрочем, Кэш находил немалую иронию в том, что Тоби по восемьдесят часов в неделю разгуливает в костюме гигантского насекомого, но при этом почему-то считает, что его время – самое ценное.
– Давайте закончим, – сказал Кэш. – Да, я понимаю, что мое поведение некоторых смущает, но я девять сезонов играл по правилам, говорил и делал что велено, никогда никому не мешал и, по-моему, заслужил хоть немного веселья. Серьезно, ребята, я с двенадцати лет снимаюсь в этом сериале. Юность не вечна, я просто хочу побыть молодым, пока еще можно.
Остальные переглянулись, и в их взглядах не было ни капли сочувствия. Всем было глубоко плевать на его желания.
– К сожалению, ваше понятие юности не вписывается в условия договора, – сказал один из мужчин-продюсеров. – Вы вместе со своим представителем согласились придерживаться этических норм студии, когда устраивались на эту работу и потом еще раз – при пересмотре договора к шестому сезону. Если ваше поведение останется прежним, мы будем вынуждены обратиться в суд.
Угроза была очень серьезная, но Кэш не задрожал в ужасе, а только рассмеялся.
– Вы сможете меня засудить, только если договор будет в силе, – сказал он. – А мне, судя по всему, уже недолго осталось на вас работать.
– Так вот в чем дело? – спросила Эми. – Ты хочешь, чтобы тебя уволили? Что за убожество!
– Чувак, ты просто кретин, – добавил Тоби. – Если тебя уволят из сериала, работы ты себе в жизни больше не найдешь, а фанаты тебя возненавидят!
Кэш чуть не прослезился, ощутив такую любовь и поддержку со стороны коллег. Интервенция у них получилась что надо. Ему немедленно захотелось ступить на путь праведный, чтобы им проще жилось.
– Ну хватит, успокойтесь, – сказал Джим. – Никто никого увольнять не собирается. Мы хотим помочь Кэшу, а не ругать его или в чем-то обвинять.
Определенно не все были с этим согласны, потому что Дэмиен смотрел на Кэша презрительнее некуда. Ни разу за девять лет их знакомства он не упускал возможности докопаться до Кэша.
– Мне тебя так жаль, Кэш, – заявил Дэмиен. – Ты еще слишком незрел и не способен понять, как тебе повезло. Миллионы людей в этом мире готовы пойти на убийство, лишь бы оказаться на твоем месте. Нравится тебе это или нет, ты – главный актер самого популярного сериала на телеканале, и они отсудят у тебя все до гроша и только потом уволят. Поэтому условия контракта ты выполнишь и будешь паинькой. На твоем месте я бы просто с этим смирился.
Кэш не знал, пугаться ему или аплодировать – лучше всего Дэмиан выступал, когда был зол. Однако все его слова, конечно же, были ерундой. Незрелость и неблагодарность – это как раз к Дэмиену, а не к Кэшу. Кэш же очень даже смирился с реальностью, причем смирения в нем было больше, чем кто-либо из присутствующих мог предположить.
– Избавиться от контракта можно по-разному, – сказал Кэш.
И широко улыбнулся. Пусть пугают сколько хотят, Кэш знал, что в следующем сезоне сериала его уже не будет. Кое о чем он им не рассказал, хоть и очень хотелось, просто чтобы они поняли, как сильно ошибаются. Но подождать стоило. Еще не время.
Рабочий сцены вернулся в комнату очень смущенный, будто застал пожилых родителей во время секса.
– Простите, пожалуйста, не хочу мешать, – сказал он. – Мы объявили толпе, что начнем в полтретьего, а сейчас уже без пятнадцати. Вы скоро закончите, или нам передать им, что начало в три?
– Пока отложим этот разговор, – подытожил Джим. – Мы высказали Кэшу свое беспокойство, теперь уже он должен подумать над этим как следует. Но позвольте повторить: никто никого не увольняет и из сериала никто не уходит. Мы собрались обсудить новый сезон и ничего более. А теперь пойдем порадуем фанатов. Если бы не они, мы бы все сидели без работы.
С этим никто не спорил. Все вздохнули с облегчением, когда неприятный разговор закончился, особенно Эми и Тоби. Похоже, они разнервничались больше Кэша. Он чуть не предложил им своих конфеток, но решил, что толкать людям наркоту сразу после интервенции – это перебор.
Джим с продюсерами вышел из фойе и направился в зрительный зал, чтобы наблюдать за панелью оттуда. Рабочий проводил Дэмиена, Тоби, Эми и Кэша к сцене и оставил ждать за занавесом.
– Когда назовут ваше имя, выходите и садитесь на свое место за столом, – сказал он.
– Так вот как, значит, надо? Правда, что ли? – Тоби скорчил издевательскую гримасу.
– Ага, будто мы впервые на конвенцию пришли, – сказала Эми и сделала селфи.
Кэш фыркнул, но насмешили его не слова коллег. Просто забавно было, что даже под гидрокодоном, травкой и алкоголем вовсе не он ведет себя на важном мероприятии как самое пафосное чмо.
– Простите, меня заставляют каждый год напоминать, – сказал рабочий и щелкнул кнопкой на гарнитуре. – Все готово. Вступление!
Бодрый голос диктора вырвался из динамиков и прокатился по залу, как глас божий.
