– Очень жаль, что так вышло, – сказал Тофер.
– Да нет, в конце концов все получилось неплохо, – ответил Кэш. – Если бы не бабушка Пегги, я бы никогда не попал на кастинг «Чудо-ребят». Она в молодости хотела стать актрисой и все подначивала меня пойти в шоубизнес, видимо, чтобы через меня хоть немного пожить актерской жизнью. Прослушивание на «Чудо-ребят» было всего лишь четвертым, на которое я пошел, так что представьте ее удивление, когда нам перезвонили и меня утвердили на роль!
– Она, наверное, очень радовалась, – сказала Мо.
Кэш рассмеялся, вспомнив об этом.
– Да, я никогда еще не видел, чтобы человек так широко улыбался, – сказал он. – Пегги пару лет назад диагностировали болезнь Альцгеймера. Теперь она уже не помнит ничего ни о Томасе Энтони Хэнксе, ни о Кэше Картере.
Настроение в компании явно переменилось, но актер был твердо намерен снова всех взбодрить.
– Ладно, хватит секретов! – сказал он. – Я придумал, как нам развеселиться.
Актер вытащил из кармана косячок и помахал им в воздухе, как волшебной палочкой. Остальные нервно переглянулись и напряглись, будто он достал смертельное оружие.
– Я готов спорить на очень большие деньги, что никто из вас никогда не курил травку, – заявил Кэш.
– Именно так, – ответил Тофер. – И начинать сейчас мы не собираемся.
– Ни за что. – Мо затрясла головой, как младенец, не желающий есть кашу. – Эта дрянь убивает мозг.
– Не стоит тебе здесь таскать такое с собой! В Канзасе это незаконно, – добавил Сэм.
Кэш успокаивающе замахал руками.
– Да угомонитесь вы, юные патриоты, – сказал он. – Не стану я вам ее в рот силком запихивать. Просто подумал, что кто-нибудь из вас захочет попробовать перед колледжем.
– Я хочу! – выпалил Джоуи.
Из всех безумных неожиданностей этой ночи желание Джоуи покурить марихуаны поразило друзей больше всего.
– Джозеф Дэвис! – возмутилась Мо. – А если нас поймают?
Кэш огляделся, проверяя, находится ли он там же, где все остальные.
– Кто нас тут будет ловить? – спросил он. – Думаешь, полиция учует и проломится через ворота? Отлично! Может, хоть до цивилизации довезут.
– И потом, похоже, нам веселее всего, когда мы выходим из зоны комфорта, – добавил Джоуи. – Если уж я сделаю это, то лучше с вами, чем с какими-то левыми людьми из колледжа. Да и вряд ли мне вообще удастся попробовать что-нибудь новое там, куда я поступаю.
Видимо, убедить остальных он смог, потому что после того как Джоуи затянулся первым, он передал косяк по кругу, и каждый попробовал тоже. Дым обжег им горло и легкие на вдохе, а на выдохе они все стали кашлять и хрипеть. Тофер раздал всем бутылочки с водой и леденцы от кашля из аварийных припасов.
– Ну как? – спросил Кэш.
– Теперь, когда я кашлять перестал – неплохо, – отозвался Тофер.
– Расслабляет, – сказал Сэм.
– Глаза как-то потяжелели, а так нормально, – добавила Мо.
– Да, не так жестко, как я думал, – согласился Джоуи. – Может, еще разок?
– Погодите сначала пару минут, – посоветовал Кэш. – Эта штука прямо с улиц Лос Фелис, а не какая-нибудь там лекарственная муть. Может, возьмет не сразу, а то и вообще с первого раза не подействует.
Полчаса спустя Тофер сидел смирно-смирно как статуя, Джоуи восхищенно глазел на звездное небо, Сэм изо всех сил старался не смеяться над всем подряд, а Мо чесалась, будто по ней ползали жуки. Трехдневный запас мюсли на случай землетрясения был поглощен в считаные минуты.
– Пошло-поехало, – констатировал Кэш. – Как ощущения?
– Облака, – проговорил Тофер медленно. – У меня в голове облака.
– Поздравляю, ты традиционный куряка, – заключил Кэш. – А ты, Сэм?
Теперь, когда все разом посмотрели на него, Сэм уже не мог больше держаться. Он рухнул на спину и принялся раскачиваться туда-сюда, как неваляшка.
– Щекотно! – пискнул он, и по щекам его покатились слезы счастья.
– Сэм повезло, мы таких зовем «юмористами», – сказал Кэш. – Джоуи, приятель, как оно?
Джоуи не отрывал взгляда от звезд.
– Такое чувство, будто у меня сейчас работают части мозга, которые я раньше никогда не использовал, – объяснил он, подолгу моргая. – Я как будто ощущаю глубинную связь со звездами и все такое. Понимаете, вот у них всегда были названия, цвета, чувства, но я только теперь это вижу. Не знаю, это у меня что-то в духе «с этого дня и на веки вечные» или «только сейчас и сегодня, потому что я накурился в Канзасе», понимаете, да?
– Джоуи – «профессор», – объявил Кэш. – А у тебя как дела, Мо?
– Да я что-то совсем никаких изменений не чувствую, – ответила она. – Обидно даже, что на меня эта штука действует не… ТВОЮ МАТЬ, ЧТО ЭТО БЫЛО?!
Мо резко обернулась на негромкий шум где-то вдалеке.
– Спокойно, Мо, – сказал Кэш мягко, будто ребенку. – Это, наверное, просто енот…
– ЕНОТ?! – завопила Мо в ужасе. – КАКОЕ ТУТ СПОКОЙНО, КОГДА ПО МИРУ ПОЛЗАЮТ ЭТИ ТВАРИ? ГОСПОДИ, ДА у НИХ ДАЖЕ ПАЛЬЦЫ ЕСТЬ! КАК БОГ МОГ СОЗДАТЬ ЖИВОТНОЕ, КОТОРОМУ МОЖНО ДАТЬ ПЯТЬ? ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ ОН ЭТО СДЕЛАЛ?!
– Мо, у тебя от травки паранойя. Не волнуйся, это много с кем бывает. Просто помни: еноты боятся тебя гораздо больше, чем ты их. Честно.
– Еноты боятся Мо! – захихикал Сэм. – Они ее фанфики почитали, и теперь им страшно!
– Ееееееееееннннноооооттттт, – протянул Тофер. – Странное слово.
– Наводит на мысль о том, почему мы – те, кто мы есть, правда? – спросил Джоуи у звезд. – Что, например, отличает нас от енотов? Ну серьезно? Мы рождаемся, сражаемся, едим, размножаемся, растим детей и умираем – совсем как они. Так почему мы – не еноты? Да, мы не роемся в мусоре, как они, но все равно мы падальщики.
– А я роюсь в мусоре! – пискнул Сэм. – Значит, я енот? Из меня бы вышел очень милый енот!
– МОЖЕТ, ХВАТИТ УЖЕ ГОВОРИТЬ СЛОВО «ЕНОТ»? – взмолилась Мо и снова стала чесаться, будто енот забрался ей под кожу. – ОНИ РЕШАТ, ЧТО МЫ ЗОВЕМ ИХ СЮДА! И ЕСЛИ к НИМ ПРИМКНУТ ОПОССУМЫ, МЫ ОКАЖЕМСЯ в МЕНЬШИНСТВЕ!
– Оооооппппоооосссууууммм, – промычал Тофер. – Тоже странное слово.
– А вот знаете, когда грызунов еще не было, были только звезды, – сказал Джоуи. – Люди все по ним узнавали. Ночное небо было первой Библией на свете. Но в чем разница между религией и мифологией? В чем отличие человека от обезьяны? Или мотылька от бабочки? Или лягушки от жабы? Или маффина от кекса? Почему на свете так много вопросов?
Ночь продолжалась, и становилось только веселее. Кэш никогда еще не видел, чтобы травка так сильно действовала на людей. Он таращился на них, как на зверей из очень интересного фильма о природе.
