– А я перед завтраком еще посплю, – сказала Худа. – Удачной вам поездки! Постите побольше фоток – мой контакт в Турции будет мне их присылать!
Зарубежные чудики отключились, и в чате остались только Тофер и Сэм. Обычно так всегда и бывало, и иногда они продолжали болтать почти до рассвета. Против Джоуи и Мо Тофер ничего не имел, но этих часов наедине с Сэм всегда ждал с нетерпением.
– Ну и ночка, – сказала она. – Я так разнервничалась, что вряд ли смогу поспать как следует.
– Ничего, я завтра первый поведу, – сказал Тофер. – Поспишь в машине, если что.
Тофер никогда бы в этом не сознался, но в Сэм он влюбился еще в восьмом классе. Пять лет он упрямо это отрицал и беспрестанно боролся со своими чувствами, как с симптомами простуды – но ничто не способно было излечить его от Сэм. Было в ней что-то такое, чего Тофер больше ни в одной девчонке не видел – нечто очень близкое, отчего разговаривать с ней было легко, а рядом находиться – весело. Он был уверен, что таких, как Сэм, на свете больше нет.
Тофер не раз подозревал, что Сэм отвечает ему взаимностью, но из нее сложно было что-нибудь вытрясти. Они были очень близки, но Сэм не любила раскрывать свои чувства. Возможно, именно это Тоферу и нравилось в ней больше всего – Сэм была загадкой, которую нужно было разгадать.
– Скорей бы поездка, – сказала она. – Но все же и грустно немного, правда? Через пару месяцев мы будем очень далеко друг от друга. Каждый раз я расстраиваюсь, когда об этом думаю.
– Я понимаю, – согласился Тофер. – Но представь себе все это вот как – наша банда не распадается, у нас просто творческий отпуск перед неминуемым возвращением.
Сэм мягко ему улыбнулась, и Тофер растаял.
– Да, неплохо, – сказала она. – А поездка – не прощальный тур, а просто подготовка к новым приключениям. И спасибо еще раз, что все продумал. Это очень много значит для нас всех.
– Да ерунда, – ответил Тофер. – Это будет памятное лето.
– Вот уж точно, – сказала Сэм. – Ладно, пойду и я попробую поспать. Спокойной ночи, увидимся утром!
– Спокойной ночи, Сэм.
Она отключилась, и на экране Тофера осталось лишь его собственное отражение. Только теперь он ощутил, как его начинает затягивать пучина одиночества. В Даунерс-Гроув оставался он один, и грядущее прощание было для него тяжелее всего. Остальные двигались вперед так, как он не мог – Тофер будто был птенцом, который так и остался в гнезде.
Изначально оставаться в Даунерс-Гроув Тофер не собирался. Он подал документы, поступил в Массачусетский технологический институт и очень ждал, когда же сможет отправиться туда осенью. Кроме того, Массачусетс был недалеко от Род-Айленда, где собиралась учиться Сэм, и это было очень кстати. Но у жизни, к сожалению, были другие планы.
В дверь Тофера робко постучали.
– Открыто, – сказал он.
Мама Тофера, Шелли Коллинз, вошла в комнату. Она уже надела форму, готовясь к ночной смене в отеле.
– Привет, – сказала она. – Надеюсь, я не помешала вашему «ЧудоФесту».
– Мам, в сотый раз повторяю, он называется «ЧудоКон», – вздохнул Тофер. – И нет, мы только что закончили.
– Точно, «ЧудоКон», прости, – сказала Шелли. – В общем, я на работу. Билли уже спит наверху, так что укладывать его не надо.
У двенадцатилетнего брата Тофера был церебральный паралич, и большую часть своей жизни он был прикован к инвалидному креслу. И хотя Билли с трудом мог говорить и не мог самостоятельно есть, мыться, одеваться и ходить в туалет, инвалидом и калекой Тофер бы ни за что его не назвал. Билли был самым счастливым и любящим ребенком из всех, кого Тофер видел в жизни. Он при каждом случае смеялся и улыбался, даже когда причин для улыбок и смеха не было вовсе. Словно Билли знал некую тайну, не известную больше никому на свете.
– Ладно, зайду к нему перед сном, – сказал Тофер.
– Спасибо, милый, – ответила Шелли, но задержалась на пороге.
– Ты еще что-то хотела сказать? – спросил он.
Явно хотела – по взгляду мамы Тофер понял, что ей нужно поделиться с ним чем-то важным. Шелли села на кровать.
– Мне очень стыдно, что я так и не поговорила с тобой, – сказала Шелли. – Ты столько делаешь для брата… для всей нашей семьи… Никто и никогда не должен был требовать от тебя такого.
– Мам, перестань, – возразил Тофер. – Если бы я уехал в колледж, тебе одной пришлось бы очень трудно с Билли. Папе в Сиэтле еще два года преподавать – я запросто успею получить расширенное образование здесь и уехать в университет посолиднее, когда папа вернется. А в перспективе даже и намного дешевле получится.
– Логично еще не значит правильно, – Шелли посмотрела на его медаль за отличие. – Ты в школе так трудился, чтобы поступить в хороший колледж. Я не хотела, чтобы брат как-то тебя задерживал и из-за этого ты потом злился на него.
Тоферу приходилось заботиться о Билли, но он никогда не злился на брата. Да, жить с человеком с особыми потребностями было тяжело и утомительно, и другим людям было просто не понять, каково это. Но злился Тофер только на людей, которые притворялись, что понимают, – или, хуже того, даже не пытались.
В каком-то смысле Тофер даже был благодарен брату. Жизнь с человеком, которому действительно приходилось очень трудно и который в самом деле был ограничен в действиях, научила Тофера по-особому воспринимать жизнь собственную. Да, Тофер был трудягой и перфекционистом – потому что считал, что нет на свете ничего, что могло бы помешать ему в этом. Все его обыденные проблемы казались мелочью в сравнении с тем, каково жилось его брату. И, зная, что однажды забота о брате ляжет на его плечи полностью, когда родителей не станет, Тофер никогда не позволял себе неудач.
Билли не просто не мешал успеху Тофера – именно он был ключом к этому успеху.
– Мам, я бы в жизни не стал винить Билли за это, – сказал Тофер. – Так решил я сам. И это даже не задержка, а просто другой маршрут. Массачусетский институт никуда не денется.
Шелли улыбнулась, но в глазах ее до сих пор читалось чувство вины.
– Не знаю, чем я заслужила такого сына, как ты, – сказала она. – Ладно, к слову о маршрутах – ты все собрал на завтра?
– Кажется, да, – ответил Тофер. – И спасибо еще раз, что позволила взять твою машину и отпросилась с работы, пока меня нет.
– Это меньшее, что я могу, – сказала Шелли и проверила часы. – Мне уже пора, а то опоздаю – пьянчуги с наркоманами сами себя не зарегистрируют. По пути домой заеду на заправку, чтобы завтра у тебя был полный бак.
Она поцеловала сына в лоб и уехала.
Тофер бы солгал самому себе, если бы сказал, что рад остаться дома и отказаться от колледжа. Впрочем, он понимал, что верное решение – не всегда самое простое. Этому научил его доктор Конфузер в одной из первых серий «Чудо-ребят».
