– Нет, вы ошиблись, – проговорила она, – но на вашем месте я бы не тревожилась. Обычно люди с немецкими именами соблюдают договоренности.
– Еще раз прошу прощения. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Стараясь унять бешено колотящееся сердце, улеглась на кровать. Триста двадцать третий. Номер в «Гранд отеле», где в обеденный перерыв они встречались с Дуффом. Бронь на имя Миттбаум.
Глава 33
Геката развернул подзорную трубу. Сквозь тучи на небе осторожно проглядывали лучи утреннего света.
– Значит, Макбет сказал, что во время этой встречи собирается убить меня?
– Да, – ответил Бонус.
Геката посмотрел в подзорную трубу:
– Ну надо же, возле «Инвернесса» уже очередь.
Бонус огляделся:
– А что, у официантов сегодня отгул?
– У мальчиков-то? Я прошу их прийти только в случае необходимости. Так же и с этим пентхаусом – бронирую его, когда надо. Владеть вещами – значит привязаться к ним. И то же самое с людьми, Бонус. Но как только ты поймешь, что барахло в твоей телеге мешает тебе двигаться вперед, то выбросить следует барахло, а не телегу. Именно этого Макбет не понимает. Я для него – телега, а не барахло. Стрега, ты позвонила Макбету?
Высокое существо, за мгновение до этого возникшее на пороге, выступило вперед:
– Да.
– И что вы решили?
– Он сюда придет на встречу с вами завтра в шесть. Один.
– Спасибо.
Стрега вновь отступила в тень.
– И как только у него смелости хватает… – сказал Бонус.
– Смелости? – переспросил Геката. – Он просто не может остановиться. Макбет превратился в муху, которая летит на огонек власти.
– Глядишь, и сгорит – прямо как та муха.
– Возможно. Как и этой мухе, Макбету следует бояться вовсе не меня, а себя самого.
Кетнес посмотрела на часы. Полдень. Она перевела взгляд на дверь гостиничного номера. Цифры, которые она никогда не забудет, и неважно, сколько она проживет и скольких мужчин будет любить. «323».
Она все еще могла развернуться и уйти. Но она уже пришла сюда. Зачем? Потому что ей казалось, что она вновь встретится с Дуффом и тогда все изменится? Единственное, что она теперь точно знала, – это что без него ей отлично живется. Или же она пришла, потому что думала, будто за дверью ее ждет новый шанс, шанс поступить так, как надо. Тот, который она упустила, бросив Ангуса в «Эстексе». Потом она спросила у гвардейцев номер его телефона, но по нему никто не отвечал.
Кетнес подняла руку.
Сейчас она постучит, и дверь взорвется.
Она постучала.
Подождала немного. И собиралась постучать еще раз, когда дверь открылась. На пороге стоял молодой парень.
– Ты кто? – спросила она.
– Флинс, сын Банко. – Голос она узнала. Именно этот парень разговаривал с ней по телефону.
Он сделал шаг в сторону:
– Проходите, госпожа Миттбаум.
Гостиничный номер ни капельки не изменился.
Не изменился и Малькольм.
А вот Дуфф выглядел иначе. Старше. С тех пор как он, дожидаясь ее, сидел на этой кровати, прошли месяцы, но состарили его не эти месяцы, а дни, прошедшие с того вечера, когда он покинул ее квартиру.
– Ты пришла, – сказал Дуфф.
Она кивнула.
Малькольм кашлянул и принялся протирать очки.
– Ты, Кетнес, похоже, не очень удивлена, что мы здесь.
– Главное, что здесь – вот что в первую очередь меня удивляет, – сказала она. – И что теперь будет?
– А чего бы ты хотела, Кетнес?
– Я бы хотела отнять власть у убийцы. У Макбета.
Сейтон повернул вниз рычаг, а потом дернул его вверх. Железная дверь открылась, Макбет вошел внутрь и нажал на выключатель. Два раза мигнув, лампочки зажглись и залили холодным синеватым светом полки с оружием. Прямо посреди комнаты стоял сейф и два наполовину разобранных «Гатлинга». Подойдя к сейфу, Макбет набрал код, открыл дверцу и вытащил полосатый чемоданчик.
– Если в Управлении где-то и можно его хранить, то только тут. Стены здесь толстые, – пояснил он, – да и то я на всякий случай запер ее в сейф.
– То есть это бомба?
– Ага. – Макбет опустился на корточки и открыл чемоданчик. – А со стороны выглядит как чемодан с золотыми слитками, – он приподнял один из слитков, – обычное позолоченное железо, но под ним, – Макбет поднял дно, – настоящая бомба.
– Во дела, – Сейтон присвистнул, – настоящая железная бомба.
– Гениально, да? Золото же тяжелое, поэтому никто ничего не заподозрит. В свое время этой бомбой хотели взорвать «Инвернесс».
– А-а, это то самое дело. А почему ее не уничтожили?
– Я попросил. – Макбет разглядывал механизм, по виду напоминающий часы. – Тут такая тонкая работа, просто удивительная. Мы ее просто обезвредили. Я тогда думал, что когда-нибудь бомба может нам пригодиться. Вот и пришло время… – он осторожно приподнял металлический шпенек размером не больше спички. – Достаточно вытащить его, и часы начнут тикать. Механизм вроде как простой, но, чтобы обезвредить его, нам понадобилось почти сорок минут. Когда он запускается, у тебя есть всего двадцать пять минут и пятьдесят пять секунд, так что, если я вытащу вот это, назад пути нет.
– Значит, разговор с Гекатой будет коротким.
– Да, засиживаться не станем. Я скажу ему, что деньги – знак моей признательности за то, что он для нас сделал, а если он поможет мне стать бургомистром, я заплачу ему еще больше.
– Думаешь, он согласится помочь?
– Понятия не имею. Через десять минут он все равно умрет, поэтому какая разница. Все это нужно, чтобы развеять его подозрения. К тому же ему известно, что в этом городе бесплатно ничего не бывает. Я попрошу его обдумать мое предложение, посмотрю на часы, скажу, что у меня совещание в полиции – а это и правда так, – и уйду.
– Простите… – Они повернулись к двери и увидели Рикардо.
– Вас к телефону.
– Пусть перезвонят попозже, – распорядился Сейтон.
– Хотят поговорить с комиссаром.
В голосе Рикардо Макбету послышался едва заметный холодок. Теперь, когда он заходил в подвал к гвардейцам, те послушно приветствовали его, однако отводили глаза и делали вид, будто заняты.
– Со мной?
– Ваша секретарша перевела звонок сюда – она говорит, что это бургомистр.
– Ладно, пошли, – и он зашагал следом за Рикардо.
Изящное аристократичное лицо Рикардо, его оливковая кожа и уверенная походка говорили Макбету, что, возможно, предками гвардейца были охотники на львов. Как уж там называлось их племя?.. Верный солдат, который – в этом Макбет не сомневался – умрет ради своих братьев. Человек, чья верность дороже золота. Настоящего золота.
