Леди машинально подсчитала про себя расходы на новую люстру, но понимала, что эти расходы – пустяки по сравнению с последствиями следующего возможного выстрела, особенно если учесть, что сейчас дуло пистолета было прижато к виску их лучшего крупье Джека. Ее казино предназначалось для отдыха, здесь гости могли отдохнуть от страха и опасностей, поджидавших их на улицах города. Окажись безопасность гостей под сомнением – и вскоре игровые залы опустели бы. Сейчас в зале осталось лишь двое, и оба они сидели за столом для игры в блек-джек под мезанином с противоположной стороны. Одним из оставшихся был бедняга Джек, бледный как полотно и неподвижный, словно камень.
А прямо за ним, с пистолетом в руке, сидел один из гостей.
– До них довольно далеко, а он еще и заложником прикрывается, – прошептал Макбет, вытаскивая из кармана черной форменной куртки маленький бинокль, – надо подобраться поближе. Кто это и чего он хочет?
– Эрнест Коллум. Говорит, что если мы не вернем ему все, что он проиграл у нас в казино, то убьет крупье.
– И много он проиграл?
– Наличными у нас столько точно нет. Коллум – подсевший. Инженер, математический гений, он рассчитал вероятность выигрыша, но как раз такие клиенты хуже всего. Я сказала ему, что мы пытаемся собрать нужную сумму, но банки закрыты, поэтому нам потребуется время.
– Надо поторопиться. Я пойду вниз.
– Почему?
Макбет встал и убрал бинокль во внутренний карман.
– Зрачки – он на взводе и собирается стрелять. – Макбет нажал кнопку на рации: – Код четыре – шесть. Сейчас. Прием. Банко, как слышишь? Прием.
– Это Банко, тебя понял. Прием.
– Я пойду с вами, – Леди шагнула следом за Макбетом.
– Я не…
– Это мое казино. И мой крупье.
– Мэм, послушайте…
– Коллум меня знает, и когда рядом с ним женщины, он ведет себя спокойнее.
– Это полицейская операция, – бросил Макбет, сбегая вниз по лестнице.
– Я пойду с вами, – не уступала Леди.
Макбет остановился и повернулся к ней.
– Слушайте… – начал он.
– Нет, это вы слушайте, – перебила она. – Я что, неясно выразилась? Я иду с вами. Он ждет, что я принесу ему деньги.
Макбет посмотрел на нее. Внимательно. Посмотрел так, как смотрели другие мужчины. И так, как никто – ни мужчины, ни женщины – прежде не смотрел на нее. Все остальные смотрели с восхищением или страхом, вожделением или уважением. Их глаза ненавидели, любили, унижались, оценивали. Их взгляды были полны ненависти, любви, покорности. Они оценивали ее, судили и принимали не за ту, кем она была. А этот молодой мужчина смотрел так, словно наконец нашел что-то. Нечто знакомое. Что-то, чего долго не мог отыскать.
– Ладно, – согласился он, – но тогда попрошу вас молчать, мэм.
Они вошли в зал, тихо ступая по толстому ковру. Одна хрустальная люстра была разбита, поэтому стол под ней оказался в темноте – стол, за которым сидели двое. На лице Джека застыла гримаса ужаса, которая не исчезла, даже когда к столу подошли Леди с Макбетом. Леди заметила, что дуло пистолета чуть сдвинулось.
– Ты кто? – прохрипел Коллум.
– Я старший инспектор Королевской гвардии Макбет, – ответил полицейский. Он отодвинул стул, уселся и положил обе руки ладонями на стол, чтобы Коллум их видел. – Я пришел с тобой договориться.
– Нам не о чем договариваться, старший инспектор. В этом вонючем казино меня много лет водили за нос. Они ограбили меня, разрушили мою жизнь. У них крапленые карты. У нее крапленые карты.
– И ты, значит, принял дозу зелья и додумался до этого? – Пальцы Макбета беззвучно забарабанили по зеленому фетру. – А ты знаешь, что, когда ты под наркотой, реальность меняется?
– Реальность, старший инспектор, такова: у меня в руке пистолет, а зрение у меня сейчас намного лучше, чем прежде, и если вы не принесли деньги, то я сперва пристрелю Джека, потом ты попытаешься вытащить пистолет, и я пристрелю тебя, а эта так называемая Леди к тому моменту либо постарается смыться, либо набросится на меня, но ни того ни другого не успеет, потому что я и ее пристрелю. Ну а дальше я, возможно, застрелюсь, но это я еще не решил – не исключено, что, когда я отправлю вас троих к дьяволу, а это поганое место взорву, настроение у меня улучшится, – он хохотнул. – Никаких денег я у вас не вижу, значит, переговоры прекращаем. И начинаем… – Дуло вновь дернулось. Леди машинально сморщилась в ожидании выстрела.
– Вдвойне или ничего? – спросил вдруг Макбет.
– Ты о чем это? – не понял Коллум. Безупречная дикция. Безупречно выбрит, и к одежде тоже не придерешься – белоснежная накрахмаленная рубашка и смокинг. Леди готова была поспорить, что он даже белье чистое надел. Коллум знал, что вряд ли выйдет из казино с чемоданом, полным денег. Что, вероятнее всего, его отсюда вынесут, причем в карманах у него будет так же пусто, как и прежде. Зато карты свои он разыграет безупречно.
– Предлагаю тебе сыграть в блек-джек. Если ты выиграешь, то получишь вдвое больше того, что проиграл тут. А если я выиграю, то отдашь мне пистолет с патронами и откажешься от всяких требований к этому казино.
Коллум расхохотался:
– Ты врешь!
– Чемодан с деньгами, о котором ты просил, сейчас лежит в полицейской машине, а та стоит возле входа в казино. Владелица казино подтвердила, что, если мы договоримся, она удвоит эту сумму. Нам известно, что крупье в этом казино действительно мошенничали с картами, и мы стараемся восстановить справедливость. Ну, что скажешь, Эрнест?
Леди смотрела на Коллума, но из-за головы Джека выглядывал лишь его левый глаз. Эрнест Коллум был далеко не дураком, как раз наоборот. Байке про чемодан с деньгами он не поверил. И тем не менее… Порой казалось, что как раз самые умные чаще других отказываются признавать горькую, но неизбежную правду – что рано или поздно всем им суждено проиграть.
– Зачем тебе это? – спросил Коллум.
– Ну что, согласен? – спросил в ответ Макбет.
Коллум моргнул.
– Я дилер, ты игрок, – сказал он, – она сдает.
Леди посмотрела на Макбета. Тот кивнул, она взяла колоду карт и, перетасовав их, положила перед Макбетом две открытые карты.
Шестерка. И король червей.
– Шестнадцать ваших, – ухмыльнулся Коллум.
Леди положила две карты перед Коллумом, открыв одну из них. Трефовый туз.
– Еще одну, – Макбет протянул руку. Леди сбросила ему верхнюю карту из колоды. Макбет посмотрел на карту и перевел взгляд на Коллума.
– Похоже, ты продулся, дружок, – сказал Коллум. – Чего там у тебя?
– О, у меня все неплохо, – ответил Макбет и, наградив Коллума быстрой улыбкой, бросил карту на стол, но чуть в сторону, в тень. Коллум машинально потянулся к карте, а все остальное произошло настолько быстро, что Леди запомнилось лишь какое-то мелькание. Вот поднялась рука, вот над столом что-то пролетело, сверкнув в отсвете люстры, вот блеснул возмущенный глаз Коллума, а потом заискрились струйки крови, бьющей по обе стороны от лезвия, которое перебило Коллуму сонную артерию. Потом проснулись звуки. Приглушенный стук, с которым пистолет упал на дорогой толстый ковер. Бульканье растекающейся по столешнице крови. Захлебывающиеся всхлипы Коллума, когда его левый глаз закатился. Короткий крик Джека.
