Ленокс взрогнул:
– Что, прости?
– Я про список, – сказал с заднего сиденья Сейтон, – что там у нас осталось?
Ленокс зевнул:
– Главное управление. Последний пункт.
– Управление у нас немаленькое.
– Да. Но завхоз говорит, что у Дуффа всего три ключа. Один от Отдела по борьбе с наркотиками, второй – от Убийств.
– А третий?
– Гараж, где работают криминалисты. Но если у него есть возможность спрятаться в теплом сухом кабинете, то зачем ему лезть в сырой подвал, где он наверняка заработает себе воспаление легких?
Полицейская рация зашипела, и гнусавый голос сообщил, что все номера в «Обелиске», в том числе и расположенный в пентхаусе люкс, проверены, однако объект не обнаружен.
Когда они подъехали к Управлению, завхоз уже стоял и ждал их с огромной связкой ключей в руках. Леноксу, Сейтону и восьми полицейским понадобилось меньше двадцати минут, чтобы осмотреть Отдел по борьбе с наркотиками. С Отделом по расследованию убийств они управились еще быстрее. И это при том, что они даже умудрились заглянуть в вентиляционный короб и под потолочную обшивку.
– Все на этом, – зевнул Ленокс, – расходимся по домам, ребята. Поспим пару часов, а завтра продолжим.
– Гараж, – сказал Сейтон.
– Я же сказал…
– Гараж.
Ленокс пожал плечами:
– Ты прав, да это и недолго. Ребята, вы давайте по домам, а мы с Сейтоном и Олафсоном осмотрим гараж.
Приказав завхозу следовать за ними, они втроем вошли в лифт и спустились в подвал. Завхоз отпер дверь и зажег свет.
Пока лампы медленно нагревались, становясь ярче, до Ленокса донесся какой-то звук.
– Вы слышали? – прошептал он.
– Нет, – ответил завхоз, – но если ты и слышал что-то, то это крысы.
Но в это Леноксу не верилось. Это был не шорох, а скорее скрип. Так скрипят ботинки.
– Вот напасть, – вздохнул завхоз, – и никак не избавишься от них.
Наконец лампы загорелись как следует. В подвале было пусто, лишь посредине стоял рабочий стол на колесиках, а рядом – накрытый брезентом «вольво» Банко. В противоположной стене виднелось пять дверей.
– Если хочешь избавиться от крыс, – сказал Сейтон, снимая пистолет с предохранителя, – спроси меня как. Олафсон, начинаем слева.
Ленокс наблюдал, как лысый полицейский с поразительным проворством двинулся к двери. По пятам за ним шагал Олафсон. Словно в хорошо отрепетированном танце они по очереди открывали двери и осматривали помещения: Сейтон распахивал дверь, Олафсон, подняв пистолет, заходил внутрь и тут же опускался на колено, а Сейтон проходил мимо, в помещение. Ленокс начал терять терпение. Дозы ему явно не хватало. Ну наконец-то, последняя дверь. Сейтон дернул за ручку.
– Заперто! – крикнул он.
– Да, проявочная всегда запирается, – подтвердил завхоз, – потому что фотографии считаются доказательством. Но ключей от проявочной у Дуффа не было. По крайней мере, я их ему не давал.
– Значит, на этом все, – сказал Ленокс.
Сейтон с Олафсоном опустили пистолеты и быстро вернулись ко входу. Завхоз распахнул перед ними дверь.
Ну наконец-то.
Сейтон протянул завхозу руку:
– Ключ.
– Что-что?
– От проявочной.
Завхоз взглянул на Ленокса. Тот вздохнул, но кивнул, и завхоз отцепил от связки ключ и отдал его Сейтону.
– Чего это он делает? – спросил завхоз, глядя, как Сейтон с Олафсоном прошли мимо «вольво» и двинулись назад, к проявочной.
– Работает, – огрызнулся Ленокс.
– Нет, я про нос. Он как будто вынюхивает что-то, прямо как животное!
Ленокс кивнул. Значит, не ему одному кажется, что Сейтон временами похож на… Нет, на что именно – он затруднялся сказать. Но не на человека – это точно.
Сейтон чувствовал его. Запах. Тот же, что был на ферме в Файфе и в квартире у Кетнес. Дуфф либо здесь, либо ушел совсем недавно. Сейтон повернул ключ и открыл дверь. Олафсон вошел внутрь и у порога опустился на одно колено. От выключателя возле двери свет зажигался повсюду, кроме проявочной. Ну естественно. Здесь же проявляют фотографии…
Сейтон зашел внутрь. Сильный запах реагентов перебивал запах добычи. Запах Дуффа. Нащупав внутри выключатель, Сейтон надавил на него, но свет не зажегся. Возможно, когда отключали электричество, здесь вылетели пробки. Или кто-то вывинтил лампочку. Сейтон зажег фонарик. Над столом была протянута веревка, а на ней висели снимки. Сейтон посветил на них фонариком. Кинжал с окровавленным лезвием и пятнами крови на рукоятке. Дуфф побывал здесь – в этом Сейтон не сомневался.
– Эй! Ну что там?!
Ленокс. Наш маленький хилый альбиносик хочет домой. Потеет и зевает. Слабак.
– Иду! – Сейтон погасил фонарик. – Олафсон, выходим.
Он пропустил Олафсона вперед, захлопнул за ним дверь и остался стоять, прислушиваясь к темноте. Пусть Дуфф подумает, что опасность миновала, и расслабится. Сейтон медленно направил дуло на фотографии и нажал курок. Оружие в его руках дернулось, грохот ударился о барабанные перепонки. Изрешетив стену так, чтобы отметины от пуль образовали крест, Сейтон вновь зажег фонарик, подошел к продырявленным фотографиям и сдвинул их в сторону.
За ними он увидел лишь изрешеченную пулями стену.
И никакого Дуффа.
От выстрелов в ушах по-прежнему звенело. Сейтон заметил, что одна из отметин была особенно глубокой – видимо, две пули случайно угодили в одно и то же место.
Ну разумеется.
Сейтон вышел из проявочной и подошел ко всем остальным.
– Что там случилось? – спросил Ленокс.
– Мне просто не понравились фотографии, – ответил Сейтон, – кое-где мы все же забыли поискать.
– Да… – простонал Ленокс, – в наших собственных постелях.
– Дуфф размышляет так же, как жертвы воздушных налетов во время войны. Он прячется в воронке от бомбы, потому что ему кажется, будто бомбы в одно и то же место не попадают.
– Что за хрень…
– Он прячется на ферме в Файфе. Поехали!
Когда свет в гараже погас, дверь захлопнулась, а человеческие шаги стихли, крыса выбралась из своего убежища и засеменила по влажному каменному полу к машине. Ей хотелось добраться до пропитанного кровью водительского сиденья. Крыса чувствовала ее запах – влажный и сытный, запах крови, пролитой сутки назад. Ей нужно было лишь преодолеть брезент, наброшенный на машину. Крыса прогрызла в нем дыру и оказалась, наконец, внутри. Она перебралась через выступ, отделяющий пассажирское сиденье от водительского, прокралась мимо рычага переключения скоростей и оказалась на резиновом коврике возле водительского сиденья. И уткнулась в большие кожаные ботинки. Когда один ботинок вдруг скрипнул и сдвинулся с места, крыса вздрогнула и замерла, а потом встала на задние лапки и принюхалась. Чудесное, заляпанное кровью водительское сиденье было занято.
