– Это верно, с чего бы.
– О том и речь. Доброй ночи.
Они явились тотчас же, стоило ему только закрыть глаза.
Дункан и Малькольм, они лежали под одеялом с двух сторон от него.
– Нам втроем здесь будет тесновато! – завопил Макбет, сталкивая их на пол. Они зашипели и исчезли.
Вскоре дверь открылась и в номер на цыпочках вошли они: Банко, Флинс и Дуфф – каждый из них держал наготове кинжал.
– Чего вам нужно?
– Восстановить справедливость и воскресить сон.
– Ха-ха-ха, – расхохотался Макбет, ворочаясь в кровати, – еще не рожден тот, кто может навредить мне! И одной лишь Берте под силу выгнать меня из кресла комиссара! Я вечен! Макбет вечен! Убирайтесь прочь, метрвецы!
Глава 24
Фред Зиглер зевнул.
– Фред, выпей кофе, – распорядился капитан судна «Гламис». – Зачем нам в такую погоду лоцман, который клюет носом? Скажи, почему ты вечно хочешь спать?
– Постоянная суматоха, недосып, – ответил Фред. Не мог же он сказать, что зевает, потому что постоянно боится. Фред видел те же признаки нервозности у своей собаки, но, к счастью, люди считают, что зевота свидетельствует о совершенно противоположном. Зеваешь? Ну, значит, ты совершенно спокоен. И тебе скучно.
Или ты просто не выспался.
Капитан схватился за селектор, связался с камбузом и приказал принести кофе. Провода селектора тянулись вниз, до камбуза, минуя несколько палуб: «Гламис» был большим судном. И высоким. Еще каким.
Фред Зиглер подавил очередной зевок и посмотрел на фьорд. Он знал каждую шхеру, каждую отмель, каждую яму и каждую запятую в местных морских законах, регулирующих здесь судоходство. Ему было известно, где в этом порту течение наиболее сильное, где бывают волны и где тихо, а еще он знал каждую швартовую тумбу на причале. Нет, вовсе не фьорд был причиной его тревоги. Фьорда он не боялся: по нему Фред запросто мог провести судно вслепую, что и проделывал неоднократно. И не из-за погоды он волновался. Ветер был сильным, и стекло перед ними уже покрылось пеной и солью. Однако он проводил более крупные и мелкие суда даже в ураган, не видя ни единого ориентира. Не пугало его и возвращение на берег в утлом ботике, хотя на воде ботик держался не лучше коровы. Достаточно было легкого бриза, и он начинал черпать воду, а если ветер усиливался, ботик принимался волчком вертеться на волнах, если, конечно, штурман не умел как следует управляться с волнами.
Фред Зиглер зевал, оттого что боялся одного момента: когда капитан отдаст приказ спустить красно-белый флаг, говорящий о том, что на борту находится лоцман. Или, точнее говоря, боялся покидать корабль. Спускаться по веревочному трапу.
За двенадцать лет работы лоцманом он так и не привык подниматься и спускаться по длинному трапу. Нет, он не боялся свалиться в воду, хотя и понимал, что как раз этого бояться, может, и стоило бы, ведь плавать Фред не умел.
Высота – вот что пугало его.
Парализующий ужас от осознания того, что вскоре судно замедлит ход и ему, Фреду, придется перелезть через борт. Судно было достаточно большим, и даже в такую погоду спуститься по трапу вниз было несложно. Но само осознание, что от поверхности его отделяют пятнадцать метров пустоты… Так было всегда, и таким Фред навсегда и останется. Без этого страха у него и дня не проходило – именно об этом думал Фред, просыпаясь по утрам и засыпая по вечерам. Впрочем, ну и что с того? Ему на каждом шагу попадались люди, всю жизнь просидевшие в должностях, совершенно им не подходящих.
– Ты здесь уже столько раз ходил, – сказал Фред, – попроси Береговую службу освободить тебя от лоцмана.
– Освободить от лоцмана? – удивился капитан. – Но я не хочу лишиться твоей компании, Фред. Что случилось? Я тебе не нравлюсь?
«Мне судно твое не нравится, – подумал Фред, – уж больно твоя посудина здоровенная по сравнению со мной».
– Кстати, ты теперь и так меня не скоро увидишь, – сказал капитан.
– Это еще почему?
– Грузов все меньше. В прошлом году «Гравен» обанкротился, а потом и «Эстекс» закрыли. Сейчас увозим остатки.
Фред и правда заметил, что на этот раз осадка у судна меньше, чем обычно, словно и нагружено оно не так, как раньше.
– Жаль, – сказал Фред.
– Ну уж нет, как раз наоборот, – мрачно возразил капитан. – Столько лет перевозить эту ядовитую дрянь, из-за которой люди мрут как мухи… Уж поверь мне, я порой даже уснуть не мог от этой мысли и все думал, а каково было капитанам на судах, которые везли рабов? Тут пока найдешь себе оправдание, всю голову сломаешь. Что такое хорошо и что такое плохо – это мы с детства знаем, но потом мы учимся пользоваться нашим волшебным мозгом, а с его помощью можно придумать великое множество отговорок и оправдать ими самую великую подлость. Нет, Фред, я ни за что в жизни не зайду в эту грязную воду без лоцмана, пусть даже Береговая служба и разрешит. Тут в среду мы ждали своей очереди на заход в порт, как вдруг капитан порта дал нам разрешение войти первыми. Причем совершенно бесплатно.
– Вот повезло-то!
– Ага. И тогда я повнимательнее посмотрел на грузовые накладные. На борту у нас было два «Гатлинга» – ну знаешь, пулеметы. Прямо как при Кеннете. Эй, парень, ты давай поосторожнее! Смотри не обвари нашего лоцмана!
Судно подпрыгнуло на волне, бородатый юнга потерял равновесие, и несколько капель кофе упали на черную лоцманскую униформу. Юнга пробормотал извинения, быстро поставил чашки на столик и поспешил к выходу.
– Прости, Фред. Даже в этом городе, где безработных тьма-тьмущая, людей в экипаж не найдешь – особенно тех, кто качки не боится. Этот вот тип явился к нам сегодня утром. Сказал, что и прежде работал на камбузе, только вот документы потерял.
Фред отхлебнул кофе.
– Ни в море не выходил, ни кофе варить не умеет.
– Да уж, – вздохнул капитан. – Хорошо, что мы только в Капитоль возвращаемся, а дальше никуда не пойдем. Ну вот, Хорнхолмен прошли, значит, самое страшное тоже позади. Вызову твой бот и попрошу нашего боцмана сбросить трап.
– Угу, – Фред сглотнул, – самое страшное позади.
Усевшись на стул в коридоре, Макбет скрестил на груди руки и уставился на дверь.
– Что он там делает?
– В психиатрии я не особо разбираюсь, – ответил Джек. – Принести вам еще кофе?
– Нет, никуда не уходи. Ты сказал, он хороший специалист?
– Да, господин Альсакер считается лучшим в городе.
– Хорошо. Хорошо. Господи, какой ужас… – Макбет наклонился вперед и закрыл лицо руками. До интервью оставался час. Макбет проснулся до рассвета – его разбудили крики из номера Леди. Прибежав туда, он увидел, что она стоит возле кровати и показывает на мертвого младенца пальцем.
