Паренек, стоявший там, показал на узкую железную лестницу, и Кетнес с Леноксом поднялись наверх.
– Лейтенант Ангус, – представился он.
Его открытое лицо выдавало волнение, но в то же время казалось решительным. Они прошли в кабинет директора, пропахший потом и табаком. На больших окнах, выходивших в цех, виднелся въевшийся в стекло странный беловатый налет. На столах лежали раскрытые папки с документами, которые прежде, видимо, были расставлены по полкам. Паренек был небритый и одет в узкие потертые джинсы и зеленую военную гимнастерку.
– Спасибо, что приехали так быстро, – и Ангус показал на заляпанные краской стулья.
– Не хочу на тебя давить, но надеюсь, что все и правда серьезно, – сказал Ленокс, опускаясь на стул. – Мне пришлось перенести важную встречу.
– Так как вы торопитесь – да чего там, все мы торопимся, – перейду сразу к делу.
– Спасибо.
Парень скрестил руки на груди. Желваки у него ходили ходуном, глаза бегали, но было на его лице и то упрямство, какое бывает лишь у людей, уверенных в собственной правоте.
– Дважды я был верующим, – Ангус сглотнул, и Кетнес поняла, что эту речь он отрепетировал заранее, – и дважды терял веру. Сначала – в Бога. Потом в Макбета. Я утратил веру в Бога, потому что Его не существует. А в Макбета я больше не верю, потому что он вовсе не тот, кем старается казаться. Макбет никакой не освободитель. Он продажный убийца. Я говорю это сразу, чтобы вы знали зачем. Чтобы освободить этот город от Макбета.
Воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук капель, добирающихся до пола в фабричном цеху. Ангус вздохнул:
– Нам приказали…
– Хватит, – перебила его Кетнес, – спасибо за откровенность, Ангус, но прежде чем ты расскажешь нам еще что-то, нам со старшим инспектором Леноксом необходимо решить, хотим ли мы тебя выслушать.
– Пусть Ангус рассказывает, – сказал Ленокс, – а потом мы сможем обсудить все наедине.
– Подожди, – не уступала Кетнес, – назад пути нет, поэтому, если сейчас мы узнаем что-то такое…
– Нам приказали поехать в клуб и убить там всех, – сказал Ангус.
– Я не желаю этого слушать, – Кетнес встала.
– Приказа об аресте не было! – продолжал Ангус уже громче. – Мы начали первыми стрелять в Рыцарей севера, а они, защищаясь, успели выстрелить один… – Ангус поднял палец, дрожавший, как и его голос, – один паршивый раз! В отличие от нас…
Чтобы заглушить его слова, Кетнес что было сил стучала каблуками по полу. Она уже распахнула дверь и собиралась выскочить из кабинета, когда услышала имя Дуффа и замерла.
– …к Дуффу в Файф. Мы не слышали ни единого выстрела. Дуффа не было дома. Мы расстреляли дом в щепки, а потом зашли внутрь и нашли там девочку, мальчика и их мать, которая… – Голос Ангуса сорвался.
Кетнес повернулась к нему. Парень стоял, облокотившись на стол и зажмурившись.
– …которая прикрывала их своим собственным телом.
– Нет… Нет… – услышала Кетнес собственный шепот.
– Это Макбет отдал приказ, – сказал Ангус, – а Сейтон постарался исполнить его. Сейтон и гвардейцы. И… – он кашлянул, – и я тоже…
– Зачем Макбету понадобилось… устранять всех этих людей? – недоверчиво спросил Ленокс. – Ведь он мог просто арестовать их всех – и байкеров, и Дуффа.
– Возможно, не мог, – ответил Ангус, – возможно, они знали про Макбета что-то такое, из-за чего он решил навсегда заставить их замолчать.
– Что, например?
– А вас не удивляет, почему вдруг Рыцарям севера вздумалось мстить Банко? И почему они не отомстили тому, кто отдал приказ? То есть Макбету?
– Ну, это ясно! – фыркнул Ленокс. – Охрана у Макбета намного лучше. У тебя вообще есть доказательства?
– Только эти глаза, – Ангус показал на свое лицо.
– Это твои глаза, и обвинения – тоже твои. Назови хоть одну причину, по которой мы должны тебе верить.
– Есть один способ проверить, – Кетнес медленно вернулась в кабинет и уселась на стул. – Пусть другие гвардейцы подтвердят то, что сказал Ангус, или опровергнут – и тогда он потеряет работу и предстанет пред судом, а будущее его ждет, мягко говоря, непростое. И ему это известно.
Ангус рассмеялся.
Кетнес удивленно посмотрела на него:
– Я что, сказала что-то смешное?
– Это же гвардия, – сказал Ленокс. – Верность и братство, крещены огнем, венчаны кровью.
– Ты о чем?
– В гвардии никто против Макбета и слова не скажет, – пояснил Ангус, – или против Сейтона. Или еще кого-то из братства.
Кетнес развела руками:
– То есть ты рассказал нам про эти убийства, зная, что доказать твои слова невозможно?
– Среди расстрелянных в клубе был младенец, – сказал Ангус, – и Макбет велел мне сжечь его труп. Здесь, в печи.
Кетнес вздрогнула. И пожалела обо всем. Зачем она вернулась? Почему не сидит сейчас в такси?
– Я отказался, – продолжал Ангус, – значит, это сделал кто-то другой. Возможно, он сам. Я осмотрел печи, и в одной из них и правда недавно что-то сожгли. Я подумал, что если вы попросите криминалистов заглянуть в эту печь, то они непременно обнаружат улики. Отпечатки пальцев, кости, еще что-то. А если вы что-то найдете, то Отдел по борьбе с коррупцией может начать расследование.
Ленокс и Кетнес переглянулись.
– Полиция не может вести расследование, в котором подозреваемым является комиссар полиции, – сказал Ленокс. – Разве тебе это неизвестно?
Ангус нахмурился:
– Но… Отдел по борьбе с коррупцией… разве вы не…
– Нет, мы не имеем права проводить внутреннее расследование, – ответил Ленокс. – Обвинениями в адрес комиссара полиции занимается администрация города, то есть бургомистр Тортелл.
Ангус яростно затряс головой:
– Ну уж нет! Там они все на корню куплены, твари продажные! Нам надо действовать самостоятельно, надо бороться с Макбетом изнутри!
Кетнес не ответила, но подумала, что Ангус прав. В городской администрации никто, в том числе и Тортелл, не осмелится выступить против Макбета. В свое время Кеннет придумал законы, надежно защищающие комиссара от подобных внутренних бунтов.
Ленокс посмотрел на часы.
– У меня через двадцать минут встреча. А тебе, Ангус, я посоветую не лезть в это дело, пока у тебя не появятся доказательства. И тогда можешь обратиться в администрацию города. Можешь попытаться.
– Попытаться? – хрипло переспросил он и повернулся к Кетнес. На лице его сменились отчаяние, мольба, страх и надежда, и Кетнес догадалась, зачем он пригласил ее сюда. Он не только хотел, чтобы криминалисты осмотрели печи, – ему нужен был свидетель, чтобы Ленокс не мог приворяться, будто ничего не знает. Ангус выбрал Кетнес просто-напросто потому, что тогда, в лифте, она приветливо ему улыбнулась. Потому что думал, будто на нее можно положиться.
