Лакей поклонился опять. Я прикрыла веки, подумав, что больше не могу выносить этих поклонов и прочей этикетной мишуры. Но, взяв себя в руки, направилась по мощеной тропинке следом за альтарцем, ругаясь про себя, что лакей идет так медленно. Что ж, в империи Солнца не терпят суеты.
«Наверное, поэтому их и захватили фессалийские драконы!» — хихикнул кто-то над ухом препротивным голосом. Кожу кольнуло на уровне кулона. Я схватилась за него и завертела головой, пытаясь понять, кто говорит? Рядом не было никого, только ветви шелестели под порывами ветра да мелкий дождик моросил и тихонько постукивал в навес.
Показалось… Выдохнув, вошла вслед за лакеем.
Каждый дом — отражение хозяина.
Замок Мейердорфского герцога и моего мужа потемнел от времени и случившегося там пожара, он хранил древнюю историю, местами мрачную, местами романтичную, и благодаря реставрационным работам расцветал на глазах, впуская все больше солнечного света и любви.
Дворец короля Фессалии — нагромождение золота и безвкусицы, слишком богато, слишком броско, снаружи помпезно и пусто внутри.
Дом Ю Шэн-Ли был крепким и очень уютным, обставленным почти аскетично, но с альтарским изяществом. Здесь пахло сандалом и дымом, стены кабинета посла украшали изречения мудрецов в рамках красного дерева и коллекционные кинжалы. Сам Шэн в черно-алом одеянии сидел на циновке, поджав ноги, и пил чай.
— Пусть солнце освещает твой дом, — поприветствовала я.
Ю Шэн-Ли улыбнулся и указал на место рядом с собой:
— Раздели со мной чаепитие, Мэрион. Последнее, которое я совершаю в родном доме, перед тем как снова надолго отправлюсь на чужбину.
Я сняла туфли и опустилась на циновку, принимая из рук красивенькой служанки теплую чашку. Ю Шэн-Ли не был женат, но наверняка сожительствовал с одной из своих прислужниц. А может, и с несколькими, в Альтаре это не возбранялось, поэтому нет ничего удивительного в том, что нахальный капитан принял меня за императорскую наложницу.
— Спасибо, Шэн, — искренне поблагодарила я и отхлебнула ароматный напиток. — Мм, как вкусно!
— Твое наслаждение радует меня, — нараспев проговорил Ю Шэн-Ли.
Он улыбался, но взгляд был сосредоточен и серьезен. Он знал, зачем я приехала, и готовился к неприятному разговору.
— Не будем тянуть. — Я сразу перешла к делу: — Шэн, я здесь, чтобы поговорить о Дитере.
— Разумеется, — ответил альтарец и снова отхлебнул чая.
— Вчера он приезжал к тебе, — продолжила я, следя, чтобы голос не дрогнул. — С утра же собрал вещи и покинул поместье. Я знаю, он уехал в Фессалию.
Сделала паузу и из-под полуприкрытых ресниц взглянула на альтарца: тот сидел, выпрямив спину в струнку, невозмутимый, как гипсовый божок.
— Ты не отговорил его! — Я отставила чашку. Кулон снова кольнул жаром, но я не обратила внимания. — Почему ты не отговорил его?!
— Я не собирался, — качнул головой Ю Шэн-Ли. — Когда родине угрожает опасность, мужчине приходится принимать трудные решения. И Дитер их принял. Он настоящий мужчина и настоящий воин. Это его долг.
— А какой долг у меня? — прошипела я, сглатывая не вовремя подступившие слезы. — Ждать, пока его убьют? Сидеть над рукоделием с утра до вечера? Отсчитывать дни, пока цветы на сливах сменяются плодами, а те потом собирают служанки на варенье?
«Дети, кухня, церковь», — подсказал все тот же ехидный голос, который я слышала раньше в саду. Кулон подскочил, как живой, и я накрыла его ладонью.
«Так что в этом плохого? — возразил другой призрачный голос, мягкий и теплый, отозвавшийся в кулоне легкой вибрацией. — Женщина — очаг, и нашей Мэрион подходит домашний уют».
«Синичке подходит уют, пока орлы не заклюют, — подколол первый. — Черные воины сейчас опустошают приграничье Фессалии, а скоро придут и в Альтар. Как долго нам бегать, скажи, пожалуйста, Умник?»
«А тебе лишь бы воевать, Забияка! — обидчиво парировал мягкий голос. — А что ей остается? Не на войну ведь ехать!»
— Довольно! — вскрикнула я и сжала виски ладонями.
Сердце колотилось, в ушах стоял звон. Ю Шэн-Ли сидел напротив с очень удивленным выражением лица.
— Прости, — пробормотала я, заливаясь краской. — Не пойму, что со мной творится. Видимо, от волнения…
Взяла чашку трясущимися руками и сделала большой глоток.
— Понимаю, — кивнул Ю Шэн-Ли. — Трудно согласиться с выбором, еще труднее решить, что делать самому.
— Не знаю, — выдохнула я и почувствовала, как слезы обожгли веки. — Я не знаю, Шэн. Я так люблю его… и так за него боюсь!
Ю Шэн-Ли поднялся и подошел ко мне, погладил по волосам.
— В Альтаре говорят: разлука для любви как ветер для огня. Слабую гасит, а большую раздувает. Ты справишься, Мэрион. Не зря Небесный Дракон послал тебя Дитеру. Он скоро вернется, обещаю.
— А если нет? — Я подняла заплаканные глаза. — Я знаю про черных всадников. Знаю про угрозу, которую несут посланники с той стороны Зеркала.
При этих словах Шэн побледнел, лоб прорезали морщины.
— Ди рассказал о них? — тихо спросил он.
— Да. И знаю, что если они победят, если прорвут границу, то пройдут еще дальше. Уничтожат и Фессалию и Альтар. От них нигде не спрячешься, ни в Ниэле, ни в Афаде, ни даже в пустынях Канто.
Ю Шэн-Ли молчал, по-прежнему задумчиво гладя меня по волосам. Я ощущала, как напряжены его мышцы, дрожала от предчувствия чего-то важного, что должно случиться вот-вот, и продолжала говорить:
— Когда приходит беда, решения принимают не только мужчины, но и женщины. Я выросла в тех краях, где грудью защищали родину. Где, как один, вставали, чтобы дать отпор врагу. Где матери защищали своих сыновей, а жены — мужей. Где вытаскивали солдат из-под огня, где все стояли бок о бок, потому что защитить свою страну, своих любимых и близких — священный долг каждого!
«Молодец, птичка!» — шепнул в голове колючий голос, тот, что прежде ехидничал. Я отмахнулась от него, как от надоедливого комара, крепче сжала подпрыгнувший кулон.
— Я не могу ждать, Шэн! — с жаром произнесла я, глядя в его посерьезневшее лицо. — Если мне суждено было встретиться с Дитером, я пройду рядом с ним плечо к плечу. Если суждено погибнуть — погибну рядом с ним. Если суждено быть счастливой — буду!
— Ты что-то решила, Мэрион? — негромко уточнил Ю Шэн-Ли.
— Да. — Я поднялась на ноги и стояла теперь вровень, выпрямив спину. Наши взгляды встретились. — Знаю, ты собираешься в Фессалию. И я пришла, чтобы попросить взять меня с собой.
Ю Шэн-Ли смотрел на меня так, словно я говорила с ним на каком-то непонятном языке. Морщил гладкий лоб, двигал губами, точно порывался что-то сказать.
— Прошу, возьми меня с собой в Фессалию.
