– Полли, ты должна перестать называть моего ребенка пузырем.
– Правда? Почему?
– Потому что… – Джессика старалась объяснить свои чувства, не желая показаться слишком старомодной, зная, что это лишь рассмешит ее лучшую подругу. – Потому что он отнюдь не пузырь. У меня уже больше тринадцати недель беременности, и у этого пузыря часто бьется сердце, он может шевелить руками и ногами, и у него есть отпечатки пальцев! – Джессика почувствовала, как волна счастья прокатилась по всему ее телу. Она положила руку на живот. – Это невероятно, не правда ли? – Она засияла. – Завтра у нас ультразвуковое исследование! Я не могу дождаться! – Она захлопала в ладоши.
Полли положила крекер с сыром на стол.
– Ты не против, если мы перестанем говорить об этом?
Джессика обняла подругу за спину.
– Разумеется, родная. На тебя это нагоняет скуку?
Полли замотала головой.
– На самом деле нет. Меня от этого тошнит!
– Как тебя может от этого тошнить? Господи, Полли! – Джессика покачала головой.
Подруга пожала плечами.
– Просто тошнит. То есть не думаешь ли ты, что все это немного противно, когда процессы происходят в твоем теле? Ты выращиваешь новое живое существо! Это неестественно.
Джессика снова покачала головой и, подняв ноги, положила их на стул.
– Нет, это любопытно, прекрасно и волнующе! И на самом деле, Полли, в мире нет ничего более естественного. В этом наше предназначение.
– Твое – возможно. А я думаю, что обойдусь. Мне нравится моя грудь, которую не нужно прятать в панцирь, и я решительно не хочу иметь целлюлитные складки – моим бедрам они категорически противопоказаны. И даже не говори мне ничего о грудном вскармливании. – Полли сделала вид, что ее тошнит.
– Я жду не дождусь, когда смогу кормить своего ребенка. – Джессика ощутила, как напряглись ее соски при этой мысли, с нетерпением ожидая предвещаемой ею близости.
Полли пристально посмотрела на подругу.
– Но не думаешь ли ты, что грудь слегка…
– Слегка что?
– Слегка сексуальна. Да, именно это я имею в виду. – Она выдохнула. – Когда я представляю свою грудь, я вижу, как она сексуальна, и не могу вообразить, что дам ее ребенку. – Было заметно, что она при этом вздрогнула.
– Ты невыносима. Конечно, грудь сексуальна, но ее первейшее назначение – кормить младенцев. Вероятно, ты думала бы иначе, если бы когда-нибудь забеременела.
– Если бы – важное слово. Я могла бы задуматься об этом, если наступит такой момент, когда я добьюсь всех своих карьерных целей и захочу подцепить греческого миллиардера, владельца торгового флота.
– То, о чем ты мечтаешь, не имеет отношения к йогу.
– О, он просто забавный. На самом деле я не думаю, что влюбилась в него на всю жизнь.
– Полли, будь осторожнее с мыслями, которые ты озвучиваешь. Они могут преследовать тебя всю жизнь!
Полли усмехнулась.
– О, прошу тебя, ты что, собираешься пудрить мне мозги философией хиппи, заставлять меня вязать себе джемперы и распевать песни китов для релаксации?
– Нет, Полли, это я оставлю для Топаза. Господи, я даже не могу произнести без смеха имя Топаз. Если честно, подруга… – Джессика рассматривала акриловые ногти своей подруги, наращенные рыжеватые пряди и брендовую сумку ограниченной серии «Бой Шанель», брошенную на стол. – Не могу представить себе, что ты подцепила тренера по йоге.
– Почему бы и нет? – Полли перестала жевать и выглядела слегка обиженной.
– Потому что… – Джессика обдумывала, как бы лучше сформулировать свою мысль. – Потому что ты поверхностная и материалистичная, а он, вероятно, не такой. Но я, невзирая ни на что, несомненно, люблю тебя.
– Несомненно, – согласилась Полли. – И я знаю, что ты права. Я – именно такая. Но я думала об этом, и у меня есть план.
– О, отлично, здорово. – Джессика была заинтригована. – Что за план?
– Я собираюсь соврать.
– Это несложно. А что, если ложь раскроется? – рассмеялась Джессика.
– Ты можешь смеяться, но я все обдумала. Я просто буду соглашаться со всем, что он скажет, и походя немного освою его философию. Я даже купила себе эластичные трико и плакат с надписью «Любовь, Свет, Вселенная», который повесила на кухне.
– Что это значит? – спросила Джессика.
– Черт его знает, может быть, Топаз объяснит мне, – ухмыльнулась Полли.
– Думаю, ему для того, чтобы он поверил в твою духовность, потребуется несколько больше, чем плакат у тебя на кухне и эластичные трико. Он тоже вегетарианец? Как Мики?
– О, черт, не вспоминай о нем. Когда я слышу его имя, у меня начинается рвота! – содрогнулась Полли.
– Но разве ты не видишь, что ты снова наткнулась на Мики. Это повзрослевший Мики, но в мешковатых штанах! Ты говорила ему, что ты – жесткая вегетарианка?
– Мне пришлось! Он водил меня в вегетарианский ресторан на Кингс-роуд. Я целых три месяца ела чертовы ростки фасоли и пила сок брокколи! – Полли отрезала толстый кусок сыра и запихнула его в рот, словно желая стереть память о неприятном вкусе.
– И почему же ты рассталась с ним? – Джессика понимала, что подталкивает ее, как учительница начальной школы.
Полли вздохнула.
– Потому что он поймал меня…
– На чем он поймал тебя? – Джессика не могла угомониться, не выслушав все до конца.
Полли что-то недовольно пробурчала и закатила глаза.
– Он застал меня в три часа ночи в сушилке, когда я ела сэндвич с беконом! Не знаю, что его взбесило больше – свежеопаленные ломти свинины, которые я с жадностью поедала, или то, что я сбегала за белым хлебом и неорганическим кетчупом.
Джессика хлопнулась на столешницу и громко захохотала:
– Точно. Вот почему, подружка, ты не сможешь притворяться перед Сапфиром или как там его зовут.
– Топаз, – поправила ее Полли.
– Да. Он самый. – Джессика улыбнулась и погладила свои темно-каштановые волосы. – Вот что я скажу тебе. Ты, вероятно, думаешь, что у меня в животе растет маленький грязнуля, но у меня прекрасные волосы, даже гуще, чем прежде, и такие блестящие! – Она сняла ленту с волос, и они распустились, накрыв собой спинку стула.
– У тебя и так были чудесные волосы, отчасти поэтому я тебя ненавижу. Корал все еще советует тебе остричь их каждый раз, когда вы встречаетесь?
– О, Джесс, короткая стрижка смотрится намного красивее! – хором повторили они, а потом рухнули на стол.
Джессика встала.
– Сэндвич с беконом? – Она внезапно проголодалась.
– Да, с белым хлебом и кетчупом. А то мне придется съесть его в сушилке! – с улыбкой ответила Полли.
