– Каждый из местных мутантов был готов что угодно сделать, лишь бы попасть на процедуру. Помог бы он мне, как же… Все они здесь только и жили от процедуры до процедуры. Вместо крови – раствор, вместо лимфы – живой гель. И каждый месяц кто-то умирал, когда умирала эта дрянь внутри. Помочь он мне хотел, сволочь!
Азамат покосился на нос, попробовал шмыгнуть. Не получилось.
– Ты, Азамат, такой хороший, такой честный… аж зубы сводит. Что в Похвистнево меня бросили, пришли потом. А если бы меня слопала та дрянь? А если бы…
– Если б да кабы росли во рту грибы, – Азамат удивился, но говорить смог. – Чего ты обижаешься сидишь, дуешься? Я же за тобой пришел. И вон, за Леночкой. Которую ты случайно…
– Дуюсь? – Даша хмыкнула. Глаза цвета так и не меняли. – Я не дуюсь. Я просто вполне себе понимаю, как можно использовать такого человека, как ты. Бегать и прятаться мне надоело тоже. Мне даже никакой химии не нужно, чтобы в подчинении тебя держать. Начну с тебя и вон с нее, дальше до остальных доберусь.
– А я? – поинтересовался совершенно потерявший лоск и величие Хозяин.
– Помолчи, – Даша кивнула ему, и тут же донесся скрежет накрепко сцепленных зубов. – Знаешь что, Азамат?
– Ну?
– Все бы ничего, если бы не твой взгляд. Взгляды… постоянные. Я ж тебе – такая же цель, как Ласка, вон. Мутант, чудовище, урод. Ты бы знал, как на меня смотрел уже в первый раз.
Азамат, не веря, уставился на нее. Что за чушь?
– Нет? Ты еще повозмущайся… Ты не первый. Морхольд тот же, согласился помочь бедной девочке, привести к дядюшке… За просто так, что ли? Тоже косился на меня, когда на рынке тварь одна чуть кровью своей не захлебнулась. И ведь за дело.
– С тобой что-то не так, Даша… – Азамат все же смог шмыгнуть носом. – Что с тобой? Ты же плакала по Морхольду тогда, на яхте. Ты…
– Иди ты в жопу со своей жалостью… – девчонка сплюнула. – Не было такого. И быть не могло. Что?!
Дарья кивнула явно желающему что-то сказать Хозяину. Уже покрасневшему от натуги. Тот выдохнул, расцепив зубы, сплюнул крошкой и красным.
– Боюсь, Дарья, виноват я. Слишком сильный нейролептик оказался в капсулах-парализаторах. Это временно, понимаете, ваше психологическое и психическое возбуждение. Оно пройдет и…
Ствол Ласки грохнул выстрелом, а лицо ученого, разваливаясь на глазах, превратилось в бело-алую мозаику, треснувшую на сотню кусков. Влажно шмякнуло, когда тело завалилось вперед, стукнувшись о столешницу.
– Заткнулся, наконец-то… – девчонка повернулась к Азамату. – Все со мной в порядке. Уж поверь, давно так хорошо не случалось. Прямо все сразу на места встало, как только в себя пришла. Ну, Азамат, что станем делать дальше?
Дальше… дальше… Разговор Даши и Хозяина со всем дальнейшим занял секунд пятнадцать. Случилось за это время немногое. Всего лишь чуть ослаб контроль над его телом, а туман, все сильнее застилавший голову, разошелся.
Может, дело в препарате, введенном Дарье Лаской во время похищения.
Может, еще в чем-то. Все может быть. В психологии, моральной травме, усталости, бла-бла-бла и прочем. Он даже спорить не хотел с этим. Азамат четко знал несколько вещей:
Даша чудовищна во владении своим талантом.
Даша стравила у Отрадного около ста человек, устроив бойню.
Даша устроила бойню уже здесь.
И?!
Что еще устроит девушка-мутант, выберись они с ней наружу? Станет помогать бедным, сирым, угнетенным, униженным и несчастным? Возможно. А может быть, и нет. Да и наплевать. Проверять не хотелось. Кроха Леночка, выжившая в аду навьи у Чишмов, не дышала. Случайно или нет, но убила ее почти девчонка, блестящая черными глазищами и уже начавшая разворачивать стволы Ласки в его сторону.
Прости, Женя. Прости, Даша.
Он успел. Крохотного кусочка времени, когда тело вновь стало его, хватило. Переоценила Дарья Дармова себя.
Азамат пригнулся, ожидая выстрела. Сунул руку за голенище, выбросил ее назад, ощущая, как та наливается свинцом, и понимая, что все сделал правильно. Грохнули выстрелы, мазнули по самому темечку, обжигая, но оставляя в живых.
Нож блеснул тонким сточенным лезвием. Гулко булькнуло и влажно плеснуло. Ласка закричала, прижимая ладони к голове. К правому глазу. Бедная мутантка, видать, связанная с Дарьей крепче крепкого, умирала вместе с нею. А Даша…
Даша тихо сползала вниз, обмякнув и провалившись в густо-красную жижу собственной смерти, пришедшей вместе с еще дрожавшей деревянной рукоятью ножа, торчавшего из глаза.
Азамат, чувствуя, как напоследок сильнее сжались невидимые стальные цепи вокруг горла, захрипел, падая на колени. Вцепился в толстый ворс пестрого ковра, чувствуя набат в висках… все сильнее… сильнее…
Он выдохнул, вдохнул, втянул воздух всей грудью. Открыл глаза, покосившись на Ласку. Та лежала с закатившимися белками – то ли дышала, то ли нет. На Дарью смотреть не хотелось. Выбор свой Азамат сделал. Сложный и очень больной. Но никакого другого сука-судьба ему не оставила. Все он потерял за две последние недели. Все. И вряд ли сможет соврать Жене Уколовой, потеряв еще и ее, последнего друга.
Тихо плескалось в коридоре. А… снова вода. Добралась? Надо идти. Вода ждать не станет, здесь тепло, затопит все норы с закоулками. Пора выбираться.
Обрез Азамат подобрал, еле-еле встав. Тело не слушалось, пронзенное насквозь чужой волей, проникшей до мельчайшего нерва. Страшно-то, а?
Азамат побрел вперед, держась за стену. Вроде бы все помнил, вроде бы шел верно. Ноги не слушались. Напади сейчас кто выживший, так как с котенком бы справился, честное слово. Но стоять не стоило. Вода потихоньку добралась уже почти до середины голени. И прибывала, прибывала…
Пошли, братишка, пошли. Плакать о пустоте внутри и сетовать на неверный выбор, если придется, лучше в сухом месте.
Эпилог
Женя Уколова нервничала.
Когда дверь-люк, заскрипев, отвалилась в сторону, она побежала. Как могла быстро, чуть не обогнав спецназовцев. Ей не дали, сбили с ног, вжали лицом в снег, заставили лежать.
– Куда? – громыхнул старший. – Сказано же – ждать!
Что еще осталось? Только смотреть, как странно медленно бредет к ним мокрый, серый от грязи и пыли, окровавленный Азамат. Женя прижала руку ко рту, стиснула зубами. Как же так?!
Земля вдруг ощутимо вздрогнула, вздулась посередине дальнего снежного поля, разбрызгивая землю, куски бетона и воду. Воду, ударившую фонтаном вверх, грязную, пенящуюся, крутящую в своей ярости мусор, мертвые тела и раздолбанную мебель. Живой вулкан без лавы, вдруг ударивший на ее глазах, убил любые надежды. Хотя и так их не осталось.
Глаза Азамата прожигали насквозь, хотя он их отводил. Сердце корябнуло ледяной лапой страха, Женя все же шагнула навстречу. Стараясь понять – как же он мог не спасти и вывести, как…
