– Вот этот, что ли?
На экране показался абсолютно пустой угол Катиной мастерской, в котором не стояли даже картины. Саша тоже поднялась с дивана и подошла ближе, еще не понимая, что именно увидел Войтех, но услышав тревогу в его голосе.
– Странно, мне показалось… – Войтех тряхнул головой и снова поднес к уху трубку, в которой к нему взывал Нев. – Да, извините, мне тут просто кое-что показалось.
Ваня тем временем от скуки сменил еще несколько изображений, показывающих Катину мастерскую под разными углами. Войтех продолжал что-то сбивчиво говорить Неву до тех пор, пока на одном из изображений не появился некромант. Он стоял в Катиной мастерской, неприятно скалясь прямо в камеру и глядя Войтеху в глаза, словно мог видеть его сквозь пространство.
– Стой! Верни! – потребовал Войтех, вскакивая с места. Кресло с громким скрежетом отъехало назад и едва не опрокинулось, вовремя остановленное Сашиной рукой.
Ваня удивленно покосился на непривычно возбужденного Войтеха, но послушно вернул изображение, только на нем уже никого не было.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Войтех растерянно. Он до боли в глазах вглядывался в экран, прекрасно осознавая, что на нем никого нет. Неужели показалось? Как тогда, на дороге?..
– Войтех, объясни, в чем дело? – потребовала Саша. Неприятная тревога теперь овладела и ею. Она не знала, что именно Войтех ищет на видео, но ей казалось, что она сама смотрит в экран ноутбука и не замечает чего-то очень важного.
Войтех сел обратно в кресло, на этот раз игнорируя голос Нева в забытой трубке. Его трясло, внутренности завязывались в тугой узел то ли из-за тревоги, то ли из-за страха. Он только не мог понять: это говорит интуиция или его просто пугает то, что на этот раз он действительно сходит с ума?
– Не знаю, – он покачал головой. – Я только что снова совершенно отчетливо видел его…
– Его? – переспросила Саша, уже догадываясь, кого именно он имеет в виду.
– Какой-то день у Катюшки нашей непродуктивный, – перебил их Ваня, но слова произнес медленно, как будто еще сам додумывал начатую мысль.
Войтех вопросительно посмотрел на него, мгновенно переключаясь с некроманта на происходящее с Катей, только почему-то тревога от этого возросла.
– В каком смысле?
Ваня вывел крупное изображение, на котором была видна не только Катя, но и холст перед ней: на него легло всего несколько черных линий.
– Она за мольбертом уже часов пять сидит, – пояснил Ваня. – И намалевала только это.
Саше показалось, что на нее вылили ушат холодной воды. Вот, вот что казалось ей странным! Вот чего она не видела на трансляции: чтобы Катя двигала рукой, в которой держала кисть.
– Можешь посмотреть, когда она рисовала в последний раз? – дрожащим от возбуждения и тревоги голосом попросила она.
Ваня пощелкал клавишами и переключился с трансляции на просмотр записи, после чего включил перемотку назад.
– Что-то вы оба нервные какие-то, – заметил он, глядя то на Сашу, то на Войтеха.
– Ускорь, – вместо ответа попросила Саша, поскольку Катя на записи так и сидела на стуле.
Ваня ускорил перемотку, потом еще и еще, и вот наконец Катя подняла руку к мольберту. Саша посмотрела на время внизу экрана.
– Она так уже почти три часа сидит!
– И что? – Ваня все равно не понимал ее тревоги. – Может, созерцает. Хотя… что вы там говорили про фотографа?
– Вот именно! – Саша испуганно посмотрела на Войтеха. – Что если с Катей то же самое? Нужно срочно что-то сделать!
Еще когда Ваня перематывал запись, Войтех тоже наконец поймал за хвост мысль, царапавшую сознание с того самого момента, как он сел за ноутбук и увидел Катю. У фотографа в его видении было странное выражение лица: бессмысленное, пустое, как будто здесь присутствует только оболочка, а мысли, чувства и сознание далеко. Полыхали вспышки, но снимал он пустоту перед собой. И точно такое же выражение лица было сейчас у сидящей перед мольбертом Кати.
Войтех снова поднес трубку к уху и лаконично попросил:
– Нев, приезжайте прямо сейчас.
Не слушая ответ, он сбросил звонок, поднялся с места и поспешил в прихожую.
– Нужно привести ее в сознание.
– Я с тобой! – тут же отозвалась Саша, на ходу хватая свою сумку.
Она всегда держала в ней маленький несессер с запасом необходимых медикаментов, который после знакомства с Войтехом прилично пополнился. Еще до того, как они узнали, что именно вызывает его видения, Саша выяснила, что в этот момент его сердце работает на износ, а артериальное давление заметно повышается, из-за чего иногда идет носом кровь. Именно тогда она добавила в несессер и препараты, призванные его экстренно понижать. Пользовалась редко, в последний раз почти год назад, когда они проводили расследование в Нижегородской области и Войтех потерял сознание в подвале дома, где когда-то происходили жуткие вещи. Но с тех пор она еще тщательнее следила за сроком годности препаратов и всегда пополняла запасы. Если Катя, как и фотограф до нее, рискует сейчас умереть от инсульта, у Саши были с собой все необходимые лекарства, чтобы попробовать не допустить этого.
– И я с вами, – не стал оставаться один Ваня, тоже вслед за ними торопливо выходя в прихожую.
Войтех в последний момент схватил ключи от Катиной квартиры, и они все вместе помчались к ней. Естественно, регулярно занимающийся бегом Войтех обогнал даже любителя экстремальных видов спорта Ивана, а Саша и вовсе отстала от них обоих.
По лестнице Войтех взлетел без проблем, сразу ко входу в мастерскую. Вот дверь открывал дольше, чем надеялся: руки почему-то сильно дрожали, и он никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Но наконец он оказался внутри и сразу же бросился к Кате, которая сидела все в той же позе.
– Катя! – Он потормошил ее за плечо. – Катя, ты меня слышишь?
Та не отзывалась и не реагировала. Она медленно моргала и не теряла равновесия, но руки ее безжизненно лежали на коленях, а когда Войтех коснулся ее, кисть выскользнула из пальцев и упала на паркет, даже не запачкав его: краска давно высохла. Было непонятно, в сознании девушка или нет.
Когда Саша вбежала в мастерскую, Войтех еще пытался привести Катю в чувство, а Ваня бестолково суетился рядом.
– Дай мне, – с трудом проговорила запыхавшаяся Саша, тут же отодвигая обоих.
Как она и думала, пульс Кати уже стремился к опасному максимуму, а давление наверняка приближалось к критической отметке. Еще немного, и они бы опоздали. В отличие от Войтеха, Сашины руки не дрожали, и сама она внешне никак не выказывала волнения, в критических ситуациях включая «режим врача». Только сердце стучало сильнее обычного. Хотя Саша не могла сказать наверняка: от волнения за Катю или бега перед этим. Она быстро ввела в вену необходимое лекарство и оглянулась на ребят.
