— Что это значит? — взмолился Негрет. — С ума можно сойти!
— Миссис Геревард может знать, что это за символы, — сказала Сирин, похлопав его по плечу. — Мы просто спросим её, когда отдадим сумочку. Давай, сосредоточься! — Она взяла у него брелок и перерисовала значки на страницу блокнота, посвящённую миссис Геревард. — Кто дальше?
Негрет вздохнул.
— Клем. Клеменс О. Кэндлер. Быстрая, бесшумная. Пошутила, что она воровка. А ещё намекала, что Джорджи тоже воровка. — Он щёлкнул пальцами, припомнив ещё кое-что, что сказала Клем. — Я слишком сосредоточился на духах и чуть не упустил из виду. Когда она отдавала Джорджи свой свитер, то сказала, что жулик с жуликом всегда поделится. А я читал в «Странных следах» раздел «Ловкий жулик»! Это…
— …умение украсть почти всё что угодно, — закончила за него Сирин, задумчиво кивая.
— Именно!
— Ну, это может означать, что они обе просто играли в «Странные следы», — заметила Сирин.
Негрет покачал головой.
— Но Клем призналась, что у неё были причины стащить блокнот, о чём Джорджи уже знала.
— Но даже Джорджи считала, что это не Клем.
— Ну, Джорджи заверила Клем, что не подозревает её. А может, это было всего лишь… как это называется… она нарочно ввела её в заблуждение? А это, как говорится в разделе «Прохвосты с Большой дороги», ещё один ключевой навык.
— Она вроде как давала Клем шанс вернуть блокнот и притвориться, что это не она его взяла? — Сирин снова задумчиво покивала. — Может, и так. Но разве ты не поверил Клем, когда она сказала, что не брала блокнот?
Негрет поверил Клем, но не был уверен, что это что-то значит.
— Может, она так же искусно врёт, как и шныряет повсюду. Не думаю, можно ли так просто сбрасывать её со счетов.
— Справедливо. А что ещё мы о ней знаем?
Казалось, не так уж много. Они решили составить список других подсказок и вопросов, и вот что получилось:
• Навигационная карта, найденная на улице, нарисована на бумаге с водяным знаком в виде ворот.
• Карта украдена, а вместо неё положена фальшивка (бумага с таким же водяным знаком).
• Обрывок такой же бумаги нашёлся в Эмпориуме (фирма «Лаксмит»).
• Рисунок ворот есть на окнах.
• А ещё на сумочке для рукоделия миссис Г.
• Китайские иероглифы на сумочке миссис Г. совпадают с иероглифами на брелоке Негрета.
• Кто выронил карту?
• Это тот же человек, что украл все остальные вещи?
• Доктор Гауэрвайн — вор или же был в комнате Клем по какой-то иной причине?
Они уставились на список, пробежались ещё раз по своим записям, всё обсудили и поспорили, но никаких новых выводов так и не сделали. Оба согласились, что нужно будет спросить у миссис Геревард про символы на двери, как только они смогут вернуть украденные вещи их законным владельцам, не навлекая на себя подозрений.
Негрет не сомневался: это по крайней мере ему удастся сделать. Идея, где спрятать часы и сумочку, появившаяся до того, как был обнаружен блокнот, превратилась в замечательный план, как вернуть все пропавшие предметы.
Он отправился в кабинет на втором этаже, где миссис Пайн заворачивала подарки, пока не нагрянула вся эта орава гостей, взял два рулона упаковочной бумаги, держатель для клейкой ленты, пару ножниц и три одинаковых коробки и вернулся со всем добром к себе в комнату.
— Отличная идея! — воскликнула Сирин, когда они поместили находки в коробки, проложив их бумагой, чтобы те не болтались внутри, а потом завернули в обёрточную бумагу, незаметно подписав буквами «ч», «б» и «с» в том углу, где на рисунке маршировала целая толпа маленьких барабанщиков.
После этого, чтобы не вызывать подозрений, они взялись за второй рулон упаковочной бумаги и завернули подарки, которые Майло приготовил для родителей. Он как раз завязывал бантик на последнем из подарков, когда в дверь постучали. Майло запихнул блокнот на пружинке под ближайшую коробку и крикнул:
— Входите!
Миссис Пайн заглянула в комнату и улыбнулась, увидев гору наспех завёрнутых подарков.
— Опять потерял счёт времени?
Майло и Мэдди обменялись виноватыми улыбками.
— Да, — честно признался Майло.
А Мэдди взглянула на часы на столике у кровати.
— Мы пропустили обед?
Миссис Пайн махнула рукой.
— Я решила, что пора уже спасать кое-кого от голодной смерти. Миссис Каравэй приготовила макароны с сыром, сэндвичи с ветчиной, и мы отложили кое-что для голодающих. Майло, спускайся, пока всё не остыло.
— Сейчас, мамочка!
Он подождал, пока дверь за миссис Пайн закрылась, затем сложил упакованные подарки в рюкзак.
— Идёшь?
Мэдди покачала головой и снова взяла в руки блокнот.
— Хочу немного подумать. Не возражаешь, если я посижу здесь в тишине и поизучаю подсказки?
Сложный вопрос. Не возражал ли он, чтобы Мэдди осталась одна в его комнате? Вообще-то он, разумеется, возражал, ведь это его личное пространство. Стоило спросить иначе: возражал ли он настолько, чтобы ответить отказом? Девочка терпеливо ждала, пока Майло размышлял.
— Ну, или я могу отправиться в другое место, если хочешь.
И тут он вспомнил об игре и принял решение. Они соратники в этом приключении. Если он не сможет доверять Мэдди, то останется один.
— Нет, можешь побыть здесь, — наконец произнёс Майло. — Но могла бы ты постараться ничего тут не передвигать? Вещи лежат так, как мне нравится.
Она кивнула:
— Обещаю.
— Хорошо. — Майло открыл дверь, шагнул в коридор и сделал глубокий вдох. Да, сложно, но не настолько, как он ожидал. — Увидимся!
Глава восьмая
Лакомые кусочки
Снег перестал, зато снова пошел дождь, и там, где он падал, тут же появлялся лёд. К вечеру небо впервые за несколько дней прояснилось, и под лунным светом всё вокруг казалось посеребрённым. Затем подули ветра, и этот сверкающий мир застонал, заскрипел, затрещал, отчего в ночи эхом раздавались звуки, похожие на выстрелы.
В «Доме из зелёного стекла» все выглядели куда более беспокойными, чем накануне. И дело было не только в кражах. Майло понял, что родители волнуются, как бы не отключилось электричество, когда то тут то там, в самых непривычных местах, стали появляться подсвечники. В доме имелся собственный генератор, а ещё большие запасы дров, но генератор не запускался автоматически, а значит, если электричества не будет, то какое-то, пусть и недолгое, время придётся провести без света. Вместе с рождественскими украшениями подсвечники смотрелись так естественно, что гости, наверное, и не заметили их, но только не Майло: ему сразу же бросились в глаза высокие свечи.
