Ах, если бы добраться до сердца девушки было так же просто, как до какой-нибудь драгоценности, которую можно отнять у одного человека и отдать другому, то удача была бы всецело на стороне Оттера, у Зоркого не осталось бы ни малейшего шанса. Оттер был настоящим знатоком по ювелирным делам, ему не было равных в кражах: он мастерски проникал сквозь любые двери, обчищал и ускользал без следа.
Но девушка — совсем другое дело, и оба это понимали, а значит, преимущество появлялось у Зоркого. Он умел терпеливо собирать по крупицам информацию и изучал «объект» настолько досконально, что просто не оставалось никаких секретов. Если бы можно было преподнести девушке один-единственный подарок, который заставил бы её отдать сердце кому-то из них двоих, то Зоркий лучше справился бы с этой задачей. Но Зоркий понимал, что Оттер наблюдал бы за ним и, стоило ему потерять бдительность, попытался бы украсть всё, что Зоркому удалось обнаружить, прежде чем он преподнесёт это девушке. А если это можно выманить хитростью, то придётся с утроенной силой оберегать находку от Оттера.
Ну, чтобы не затягивать историю, скажу, что Зоркий обнаружил то, что искал, в глубинах городского архива. Дело в том, что девушку удочерили в раннем возрасте… (На этом месте Майло слегка выпрямился.) Но из-за того, что городской архив находился в ужасном состоянии, она ничего не могла узнать о своих родителях.
— О своих биологических родителях, — автоматически поправил Майло. — Люди, которые её удочерили, не перестали быть её родителями.
Джорджи взглянула на Майло с виноватым видом.
— Да, прости, Майло. Она не смогла ничего узнать, хотя всегда хотела. Но Джордж, хоть ему и не удалось установить, кем они были, разузнал одну подробность из её прошлого, а именно её второе имя — Лэнсдегаун.
Майло так и замер. Миссис Геревард тоже. Они переглянулись. Майло поднял брови. Миссис Геревард кивнула, а потом прижала палец к губам.
Джорджи не заметила их безмолвного диалога.
— Джордж обнаружил также, что это имя, древнее и забытое, принадлежало ещё и старинному дому, и решил выяснить, что оно значит. Он не записывал всё, что удалось выяснить, поскольку понимал, что каждую ночь Оттер проникает тайком в его жилище в поисках любых сведений. Единственным вещественным свидетельством была карта, реликвия, связанная с домом ещё в те времена, когда дом носил название Лэнсдегаун, и Джордж рассчитывал с помощью карты раскрыть секрет дома. Чтобы обезопасить находку, он нарисовал вторую карту, поддельную, но очень похожую на настоящую, а потом принялся прилежно изучать эту поддельную карту. Зоркий тщательно прятал её, будто это вещь, которой цены нет. И, как он и ожидал, в одно прекрасное утро он проснулся и обнаружил, что карта бесследно исчезла. Понимая, что у него очень мало времени, пока Оттер не раскрыл секрет подделки, Зоркий оставил дом и пустился в путь.
Но только добравшись до того самого старинного дома, Джордж понял, что допустил ошибку и оставил-таки Оттеру одну зацепку. Хотел как лучше, а получилось только хуже. Когда он подделывал карту, то для пущей убедительности использовал ту же бумагу, на которой была нарисована настоящая. Бумага-то очень старинная и редкая, её пришлось специально разыскивать.
Ничего не могло укрыться от взора Джорджа, по крайней мере надолго. Вскоре он нашёл такую старинную бумагу на заброшенном складе. Он тогда не знал, — а вот Оттер обнаружил сразу, как только в его руках оказалась фальшивая карта, — что бумагу с водяным знаком изготовили специально для владельцев этого дома давным-давно. Понимаете, когда Оттер ничего не разузнал из поддельной карты, он попытался выяснить всё, что можно, о водяном знаке и, несмотря на попытки Джорджа сбить соперника со следа, именно фальшивая карта привела Оттера прямиком в Лэнсдегаун.
Два вора прибыли с разницей всего в несколько часов, а потом началась настоящая гонка, кто узнает секрет дома первым. Воры притворились, что не знакомы, когда их представили друг другу, и ничем себя не выдали. Но всё это время исподтишка наблюдали друг за другом.
Разумеется, речь шла о Джорджи и Клем. Синевласка и Рыжик. Ну и что, что Джорджи вела свой рассказ о ворах-мужчинах. Майло покивал, думая: «Я так и знал, они только делают вид, что незнакомы».
— А потом случилось кое-что невероятное… — Джорджи сделала паузу, чтобы отхлебнуть кофе с виски. — А именно: в доме появилась сама девушка… — Джорджи умолкла, поперхнувшись, сделала ещё глоток и поморщилась. — Потому что знала, что Оттер здесь.
— А как она догадалась? — спросил Майло. — Я думал, она и знать не знает про дом. Как она догадалась, что воры ищут его?
— Никак. Она приехала не потому, что воры ищут её потерянное прошлое, а просто потому, что они здесь, если быть точным — потому что здесь Оттер. Повторюсь, не из-за того, что Оттер ради неё старался, а просто потому, что он тут. — Она уставилась на Майло невидящим взглядом. — Понимаешь?
Майло покачал головой. Джорджи вздохнула.
— За то время, — произнесла она, переходя на шёпот, — пока Оттер и Зоркий боролись за своё чувство, их избранница тоже влюбилась. Разумеется, только в одного из них. И выбрал он отнюдь не Джорджи.
— Вы сказали «он», — заметил Майло и только тут понял, что сказала Джорджи. На этот раз прозвучало не «Джордж», а «Джорджи». Выбрал он отнюдь не Джорджи.
Чашка с кофе дрожала в руках девушки, и миссис Геревард аккуратно забрала её.
— Это про вас с Клем? — спросил Майло, притворившись, будто только что догадался. — Вы и есть воры из истории, и вам обеим нравился тот новый парень, Оуэн?
— Нравился? — Джорджи положила руки на колени и коротко рассмеялась. — Да, Майло. — Она судорожно вздохнула, расцепила пальцы и потянулась к кружке, которую держала старая леди. — И он выбрал Клем.
На миг повисла тишина, а потом все так и подпрыгнули на месте, когда в комнате раздался громкий раскатистый звук. Это высморкалась миссис Геревард.
— Простите, — пробормотала она, моргая. — Продолжайте.
Она что, плакала?
Майло и удивиться толком не успел, как из-за ёлки высунулась Мэдди и сердито ткнула его кулаком в плечо.
— Не отвлекайся! — прошептала она. — Нам нужны зацепки, Негрет!
Он потёр плечо и продолжил с тем же недоумённым видом.
— Когда вы сказали мне, что в пропавшем блокноте были сведения о доме и о каком-то человеке, который, возможно, с ним связан, речь шла об Оуэне? — спросил Негрет. Джорджи кивнула. — Но вы сказали, что Зоркий… ну, то есть вы… не делали никаких заметок, боясь, что их похитят.
— Не делала, начала записывать лишь по дороге сюда, когда думала, что я в безопасности.
— А почему вы сейчас нам это рассказываете? — спросил он. — После всех этих загадок и недомолвок…
— Видишь ли, Майло, он выбрал Клем, причём не потому, что она пыталась похитить его сердце. Она и сделать-то ничего не успела. Думаю, Клем ещё и не поняла, что всё получилось само собой. Он выбрал Клем, и теперь неважно, кто узнает секрет Лэнсдегауна. — Джорджи сделала несколько больших глотков кофе. — Я сдаюсь. Это никому на пользу не пойдёт. Он едва не замёрз насмерть, пытаясь найти Клем. Может, и лучше, если тайну раскроет она.
