— Погоди, а ты её ещё не дочитал?
— Не до самого конца.
— А хочешь?
Майло задумался.
— Очень.
— Тогда оставь книгу себе, а когда дочитаешь, то отдашь ещё кому-нибудь.
— Здорово! Спасибо, так и сделаю. — Майло вдруг засуетился. — Как-то нехорошо получается. Все остальные получили что-то важное для себя. Кроме вас.
— Это не так, — возразила Джорджи, широко улыбаясь. — Мне подарили синий торт. Очень вкусный, — добавила она, когда дверь отворилась и на крыльцо вышел Фенстер, а следом за ним Брэндон.
— Я был счастлив испечь этот торт! — галантно сообщил Фенстер. — Пусть даже миссис Геревард слегка пожадничала с корицей.
Джорджи взяла старого контрабандиста за руку.
— А она говорит, что это перец.
— Всего щепотка! — хмыкнул Фенстер. — Триста акул мне в глотку, подумаешь, одна щепотка дело не испортит!
Брэндон пожал руку Майло.
— Увидимся в более погожий денёк, приятель. С Рождеством!
Миссис Каравэй и Лиззи обняли Майло на прощание, после чего все двинулись во главе с мистером Пайном в сторону леса к зданию из красного кирпича, где был спрятан вход в подземную железную дорогу. Майло провожал их глазами, пока они не скрылись из виду.
— Мне тоже пора уходить. Пока что.
Майло повернулся и увидел, что девочка-дух стоит рядом с ним на крыльце.
— Ты же знаешь, что можешь остаться.
Мэдди — Майло так и не привык даже мысленно называть её Эдди — кивнула.
— Я знаю и благодарна тебе. Но ты должен встретить Рождество с папой и мамой, да и все гости разъехались. Ты ведь этого так хотел, разве нет?
— Да, — признался Майло, — но ты нам не помешаешь. Приглашаю тебя встретить Рождество вместе с нами. — К своему удивлению, Майло говорил совершенно серьёзно.
— Нет, не в этот раз, — девочка улыбнулась счастливой улыбкой. — Это мой тебе подарок в благодарность за то, сколько ты для меня сделал. Но я обязательно вернусь. У меня в распоряжении целая вечность.
Майло посмотрел на свою подругу.
— Если ты так хочешь.
— Да.
— Что ж… тогда с Рождеством, Мэдди-Эдди — Сирин. — Он неловко протянул ей руку, и они с серьёзным видом обменялись рукопожатием.
— С Рождеством, Майло-Негрет!
И тут Мэдди, как тогда в Эмпориуме, мелькнула и в мгновение ока исчезла. Майло задрожал, озираясь посреди снежного вихря и изумлённо вглядываясь туда, где только что была Мэдди, а потом зашёл в дом. Миссис Пайн смотрела в окно. Она протянула руку, и Майло встал рядом. Дом казался пустым, было так тихо, что потрескивание огня в камине казалось неожиданно громким.
— Как ты, малыш? — спросила мама.
— Нормально. Устал.
— А где твоя подруга?
— Ушла, — ответил Майло, всматриваясь в ночь. — Пока ушла.
— Но она вскоре вернётся?
— Думаю, да. Надеюсь.
— Это благодаря ей ты отлично провёл последние несколько дней, хоть и надеялся вовсе не на такие каникулы? — спросила миссис Пайн. Майло кивнул, и она обняла его крепче. — Тогда и я надеюсь. — Они какое-то время помолчали. — Майло, послушай, мы ведь с папой знаем, что ты всё ещё думаешь о своих настоящих родителях.
Майло напрягся, но лишь на миг.
— Ну да.
— Мы знаем: это совсем не значит, что ты нас не любишь. Мы не хотели бы, чтобы ты чувствовал вину за то, что любишь их тоже и думаешь о них.
В горле у Майло встал комок.
— Я понимаю.
— Просто я подумала, — осторожно добавила мама, глядя в окно, — что со всеми этими разговорами про… про прошлое этого дома, про Дока Холистоуна и его дочь, про то, что Оуэна тоже усыновили и он вдруг узнал что-то о своих предках… А ещё тот чудесный подарок, который он тебе сделал… я подумала, что ты переживаешь. Чувствуешь печаль и в то же время радость или что-то ещё, пусть даже сам не можешь точно сказать, что именно… Может, ты захочешь поговорить об этом. Со мной или с папой, когда он вернётся. Ну, или не захочешь.
Дурацкие слёзы. Майло вытер глаза воротником пижамы.
— Хорошо.
Мистер Пайн шагал по заснеженной лужайке к дому.
— Наверное, не сегодня. Сегодня просто будем праздновать Рождество.
— Конечно. В любое время, когда захочешь. — Она снова обняла его.
Вернулся отец. Он сбросил куртку и ботинки, а миссис Пайн поставила одну из старых рождественских пластинок, доставшихся ей от матери, и мало-помалу «Дом из зелёного стекла» снова стал родным и уютным, таким, каким и бывал в канун Рождества.
Они засиделись, поскольку наконец остались одни, пили горячий шоколад, лакомились рождественским печеньем и ещё безе, которое мама Майло называла «забывайками», поскольку оставляла в нагретой, а потом выключенной духовке на всю ночь. Когда родители отправили его спать, было уже далеко за полночь.
Майло забрался в постель и натянул одеяло до подбородка. Обычно, чтобы уснуть в Рождество, нужна была целая вечность, но сегодня глаза слипались сами собой.
Ветер шелестел ветками деревьев и подгонял белые облачка, которые плыли по тёмному ночному небу. Дом издавал знакомые звуки, желая ему спокойной ночи, а Майло Пайн погружался в сон о героях и контрабандистах, о привидениях и тайниках, полных сокровищ. Последнее, что он увидел, была фигурка из «Странных следов», которую подарил отец, стоявшая рядом с дракончиком Оуэна. А теперь рядом с сигнальщиком и драконом стояла ещё и маленькая девочка-птица Сирин.
— Спокойной ночи! — прошептал Майло. — Скоро увидимся!
