Гефест и Афина названы Гомером вместе как боги-покровители ремесленников31; эта связь закреплена и углублена местным афинским преданием, которое фактически делает Эрехфея-Эрихтония их сыном32. Статуя Афины стояла в храме Гефеста, возвышавшемся над агорой, в то бремя как негасимая лампада в храме Афины Полиады на Акрополе могла истолковываться как присутствие бога огня33. Процессия кузнецов на «празднике кузнецов», Халкеях, обращается к «богине», Афине34. Еще сегодня можно наглядно убедиться, насколько Афина рангом превосходила бога кузнецов: стоит только мысленно провести линию над агорой, соединив храмы Акрополя с Гефестионом.
Apec и Афродита предстают в знаменитом фарсе «Одиссеи» как пара любовников — осквернителей супружеского ложа, которые, пойманные на месте преступления, выставлены богам на посмешище и становятся жертвой их неугасимого смеха. В то же время связь их друг с другом многократно засвидетельствована изображениями и культом, поэты также вполне естественно называют Ареса супругом Афродиты35. Между Аргосом и Мантинеей у них был общий храм, в Кноссе — общий жрец36. Как следствие восточного происхождения Афродиты, ей также оказываются присущи воинственные черты, однако «вооруженная Афродита» воспринималась греками не иначе как редкость37; связь ее с Аресом раскрывается, напротив, в сторону полярности, в соответствии с заложенным в психологии человека биологическим ритмом, одним и тем же для битвы и сексуальных взаимоотношений. Полемархи в Фивах по истечении своих полномочий приносили жертвы Афродите; дочерью Ареса и Афродиты была Гармония, «складность», чье имя одновременно означает музыкальное благозвучие, — она явилась на свет в результате противоборства войны и любви38.
Любовные союзы Деметры загадочны и от них веет холодом, выступает ли в качестве ее партнера Зевс, Посейдон или смертный Иаси-он39. Иасиона поражает молния, Посейдон превращается в коня, сам Зевс является в этом союзе в виде хтонического «Зевса Эвбулея»40; возникают домыслы: не инцест ли это, не является ли Деметра также и «матерью» Зевса? Таинство становления, рождение зверей, начальный рост злаков ведет >в области, предшествующие появлению индивидуальности, в которых растворяются образы, остается лишь материнское начало, требующее жертв и дарующее жизнь.
Когда Гермес и Афродита вступают в союз, это выглядит скорее естественным взаимодополнением, нежели чем-то, вызывающим напряжение: фигура — олицетворение фаллоса и обнаженная богиня. Общие культы Гермеса и Афродиты засвидетельствованы неоднократно, например, они почитались так поблизости от святилища самосской Геры41; одно святилище на Крите находится непосредственно в русле минойской традиции42. За этим стоит двуполость восточной Афродиты-Астарты43. Гермес и Афродита могут даже прямо сливаться в едином образе двуполого «Гермафродита»44; плодом фантазии древних мифо-графов является на свет эксперимент эллинистического искусства ваяния. В греческой мифологии это практически никак не отразилось.
О том, что девственницы Афина и Артемида находятся в оппозиции к Афродите, говорится неоднократно. Противостояние, нашедшее свое самое яркое выражение в трагедии «Ипполит», становится также разменной монетой. «О, не гневись, Артемида!», взывает девушка в пастушеской сценке; «Эросу телку зарежу, корову я дам Афродите»45, отвечает партнер. Перед свадьбой девушки приносили предварительную жертву, proteleia, Артемиде, чтобы таким образом словно бы откупиться от ее притязаний, и тем не менее во время родов они все же зависели от милости этой богини46, тогда как Афродита являла свою власть в акте любви. Афина тоже могла требовать от девственниц служения в храме в течение определенного срока; в качестве жрицы здесь богиня желала видеть зрелую женщину, для которой «труды Афродиты» были уже в прошлом47. Тем самым, однако, брак и сексуальность не исключались — они напротив выступали непременным условием. Аррефоры Афины направлялись с Акрополя прямо к участку Эрота и Афродиты; вместе с Ипполитом в культе почиталась не Артемида, как можно было бы подумать, а Афродита.
Старость и юность
Конфликт поколений изгнан из круга правящих богов; поколение титанов навечно заключено в Тартаре, а сын Зевса, который был бы сильнее своего отца, остается нерожденным48. Боги сообща разбили родившихся позже мятежных гигантов; это упрочило их солидарность. Аполлон и Афина, важнейшие боги — покровители городов, особенно тесно связаны со своим отцом Зевсом. Афина как помощница на поле битвы исполняет решения отца. Аполлон как бог оракулов дает указания относительно будущего, которые пребывают в соответствии с зависящей от воли Зевса «долей», Dios Aisa49.
Более напряженные взаимоотношения между старостью и юностью существуют вне связи «родители — дети». Афина и Посейдон связаны друг с другом постольку, поскольку оба имеют непосредственное отношение к лошади: рядом с Посейдоном Гиппием стоит Афина Гип-пия. Посейдон породил лошадь, Афина изобрела узду и удила, так что только благодаря ей дикое животное стало служить человеку; Белле-рофонт, первый наездник, приносит в жертву Посейдону быка и сооружает алтарь Афине Гиппии50. В Афинах Посейдон и Афина — главные боги, о чем прежде всего говорит миф, изображенный на фронтоне Парфенона, о споре бывшем между обоими за землю Аттики51. С исторической точки зрения Посейдон как «гомеровский» бог, очевидно, занял место Эрехфея, по имени которого храм продолжал называться «Эрехфейоном»; однако, возникшая благодаря этому пара «Посейдон — Афина» явила собой действенное сочетание стихийной силы и технической смекалки.
Удивительно, насколько часто культ объединяет Аполлона и Посейдона. В Дельфах у Посейдона был алтарь и теменос, примыкающий к храму Аполлона, считалось даже, что он был исконным хозяином этого места и затем обменял Дельфы на Калаврию52. Афиняне приносили на Делосе жертвы Аполлону и Посейдону53. На празднике дорийского союза в Книде совершались жертвоприношения Посейдону и Аполлону. На празднике ионийского союза в Микале, который устраивался в честь Посейдона Геликония, Аполлон как отец Иона не мог остаться обойденным54. Возле беотийского источника Тильфусы, где Посейдон зачал первого коня, Арейона, у Аполлона был свой храм55, — как и в Аркадии, где Посейдон в образе коня покрыл Деметру56; он почитался и в священной роще Посейдона в Онхесте57. Эпос повествует о том, как Посейдон и Аполлон вместе возвели стены Трои; в «Илиаде» оба они выказывают уважение друг к другу и избегают столкновений58. Очевидно, пару «Посейдон — Аполлон» воспринимали как своего рода противопоставление старости и молодости, морских глубин и образа прекрасного юноши, — что, впрочем, никак не раскрывается имеющимися у нас текстами; заключенная в этой оппозиции идея покровительства — старшего, патрона и дяди, над младшим — могла в своей основе быть связана с обрядами инициации.
Похожее место по отношению к Деметре занимают Афина и Арте-мида-Геката. Согласно распррстраненному мифу, они как подружки Коры присутствовали при ее похищении59; во время поисков Геката сопровождает Деметру, неся факел, она приветствует возвращающуюся Кору и становится ее постоянной спутницей60. Перед пропилеями Элевсинского святилища стоял храм Артемиды, который одновременно был посвящен «отцу Посейдону»61, недалеко от «источника дев», Парфения, где по мифу царские дочери приняли Деметру. Танцы девственниц таким ббразом становятся прелюдией к посвящению в мистерии, и поэтому божественные девственницы тоже подпадают под власть «матери», хотя, разумеется, к ним не относятся превращения, которые приносит с собой эта инициация.
