Мощные четырехгранные колонны на нижнем этаже Кносского дворца и в других сооружениях иногда украшены такими знаками, как двойной топор, пара рогов или звезда. Эванс сделал на этом основании заключение о «культе колонн», говорил о «сакральной крипте» и предполагал, что над ними сверху, как правило, должны были находиться святилища46. Но сделанные в этих местах новые находки настолько неоднородны, что никак не подтверждают версию о религиозном назначении этих помещений47.
Не менее загадочны обнаруженные во дворцах «люстральмые бассейны»48. Они расположены ниже уровня пола окружающих комнат, бывают в большинстве случаев отделены балюстрадой с колоннами, а с остальным помещением их соединяет лестница. Такое сооружение примыкает к тронному залу Кносского дворца. Гипсовая лепнина показывает, что в качестве купален эти комнаты использоваться не могли. Культовая символика была засвидетельствована лишь в немногих случаях.
Наличие «святилмща богими голубей»49 в Кносском дворце постулируется на основании группы терракотовых фигур, упавших со второго этажа. Такое имя дано по изображению трех столбов, на которых сидят голуби. «Центральное святилище» реконструируется над подвальным помещением, где в каменных ящиках были найдены знаменитые статуэтки «богинь со змеями»50. Полностью свою обстановку, без каких-либо серьезных нарушений, сохранило только «святилище двойных топоров» — впрочем, как раз двойные топоры являются здесь реконструкцией. Оно относится ко времени после 1375 г., когда Кнос-ский дворец же был окончательно разрушен и лишь отдельные его части по необходимости восстанавливались для жизни людей, причем, возможно, это было связано именно с названным святилищем51.
Старше, но беднее находками, святилища дворцов в Фесте52, Айя-Триаде53 и Маллии. В Като-Закро, Микенах и Тиринфе вообще ничего подобного не обнаружено. В Пилосе есть помещение, которое расположено на более высоком уровне, чем другие, и ориентировано на стоящий во дворе алтарь, поэтому в нем хотят видеть святилище54. Очень похоже обстановкой на «святилище двойных топоров» помещение в центральном «доме» поселения Асине в Арголиде, относящееся, впрочем, уже к XII в.55, но то же можно сказать и о значительно более древнем, отдельно стоящем здании в минойском городе Гурния (ПМI), маленьком «храме»56. То, что тип минойского культового помещения имеет еще много более древнюю историю, показали раскопки в Мир-тосе там подобное святилище относится к середине III тыс.57 Характерным для всех этих помещений является, наряду с культовыми сосудами особой формы и иногда выставленным на середину столом на трех ножках (в Кноссе и Гурмии), каменная или глиняная скамья у одной из стен простое и практичное сооружение той эпохм, когда еще не существовало мебели. На этой скамье помещалось то, что следовало выделить, подняв над землей, и освятить, пары рогов с двойными топорами в названном по ним ларце в Кноссе, но прежде всего антро-поморфмые фигуры из глины, идолы средних размеров. Пять статуэток было выставлено в «святилище двойных топоров», пять фигурок и одна отдельная, притом значительно большего размера голова, упали и лежали внизу, под соответствующей скамьей в Асине, целая фигура и многочисленные обломки были найдены в Гурнии, еще одна фигура — уже в Миртосе. Как раз поздние идолы производят впечатление примитивных, может быть, намеренно примитивных. Они поставлены вертикально в фас, «вырастая» #з своих цилиндрических юбок, но поза теофании (руки, поднятые вверх) указывает на то, что перед посетителем предстает божество. Сверхчеловеческий статус становится еще яснее, когда у богини (как, например, в «святилище двойных топоров») на темени сидит птица или (как в Гурнии) змея обвивается вокруг плеча. Едва ли можно сомневаться, что более древние и несравненно более элегантные «богини со змеями»58 из хранилища Кносского дворца (CM II) были предназначены для такого же «выставления» и мыслились именно как богини. Таких идолов находят только в домашних святилищах, тогда как в пещерах и горных святилищах они не встречаются. Они всегда женского попа, и это наводит на мысль о традиции делать изображения, связанные с женщиной и домашним бытом, восходящей еще к эпохе палеолита, пусть минойские идолы и не имеют иконографического сходства с неолитическими образцами нередкими на Крите.
Другая характерная черта домашнего культа — изображения змей. Прежде всего, в Гурнии вблизи от стола для жертвоприношений были найдены глиняные трубки, стоящие вертикально на расширенном основании, по которым вместо ручек вились змеи. Подобные изображения находят также не только в кругу их минойских домашних святилищах59 и на Кипре60, но и в Палестине61. Змеи вьются и вокруг глиняных изображений медовых сотов62.
В более позднем, греческом ареале змея обозначает мир мертвых, героев и подземных богов похожие трубки со змеями встречаются и в культе мертвых63. Но в минойскую эпоху ничто не указывает ни на могилу, ни на покойника, змеи выступают здесь, согласно Эвансу и Нильссону, в роли сторожа дома64. О змее, живущей в доме, рассказывается в сказках европейских народов. Еще были свидетели тому, что в балканских деревнях кормили в домах настоящих неядовитых змей. Очень может быть, что маленькие мисочки, как будто для молока, которые были найдены рядом со «змеиными» трубками в одном из помещений Кносского дворца, служили подобным же образом для кормления настоящих змей. Однако и в этом случае для минойского культа все же представляется достаточным их символическое истолкование.
Инстинктивный страх перед змеей повсеместно распространен, возможно, он является врожденной чертой человека. Если преодолеть страх, «укротить» нечто, внушающее ужас, и сознательно вовлечь его в свою жизнь, оно обретает более глубокий смысл. Сколь бы ни был дворец ориентирован на «посюстороннюю» жизнь, на богатство, роскошь и удовольствия, в нем ведь должны были быть комнаты, где бы кормили змей, где бы люди при помощи небольших, но приносимых в благоговейном страхе даров могли заручиться поддержкой и милостью божества.
Храмы
Всегда считалось, что в минойско-микенском культурном ареале не существовало храмов в собственном значении этого слова65, ни сходных по типу с позднейшим греческим храмом, ни в смысле вообще большого, представительного, служащего исключительно целям культа здания или комплекса зданий. «Храм» в Гурнии, имеющий площадь всего лишь три на четыре метра (см. прим. 56), был не слишком впечатляющим исключением. Субминойское святилище в Карфи66 с внушительными культовыми статуями состоит в основном из открытого двора, на который выходят несколько небольших строений.
Загадкой является симметричный, состоящий из трех частей фасад храма, который так часто встречается на минойско-микенских изображениях67, в то время как в реальности археологи не нашли ни одной соответствующей постройки. Нечто общее с такими изображениями есть разве что у совсем малоприметного здания во дворе загородного дома в Вафипетро68. Эванс смело реконструировал по этому рисунку фасад западного крыла кносского дворца, не основываясь при этом на данные раскопок69. Само собой появляется подозрение, что речь идет лишь о влиянии иконографической традиции, восходящей в конечном счете к шумерам70.
