Это может показаться странным, но в образе Геры отсутствует одна характерная черта — материнство. Правда, Алкей, кажется, называет ее «прародительницей всего» (panton genethla)30, но у нее нет собственного и любимого ею ребенка. Единственный важный бог, происходящий от законного брака отца богов, — это Apec, и именно его Зевс отвергает как «ненавистнейшего» из своих детей31. Есть еще второстепенные персонажи — Геба, «цвет юности», которая наливает богам вино, и чтимая издревле, но ограниченная в своих функциях Илифия32. Геру никогда не призывают как «мать», ее никогда не изображают в виде матери с ребенком. Только Гераклу, прежде ненавистному ей, она подставляет в знак примирения грудь33. Ее женское существо ограничено связью с супругом — актом любви, тем, что ему предшествует, и тем, что следует после него, то есть свадьбой, с одной стороны, и разрывом, с другой. В Стимфале Гере посвящены три храма: один — как «девочке» (pais), другой — как «исполнившейся» (teleia), а третий — как «безмужней» (chera)34.
Итак, миф говорит о том, что было «до», о том, как Гера и Зевс соединились «первым супружеским ложем, от милых родителей тайным» — об этом говорит «Илиада», и еще больше об этом болтали женщины35. Еще оригинальнее история о том, как Зевс превратился на горе Форнакс близ Гермионы в кукушку, чтобы спорхнуть на лоно к Гере. Хрисоэлефантинная скульптура Поликлета, установленная в аргосском Герайоне, держала скипетр с изображением этой кукушки36. Необходимой предпосылкой для заключения брака, а потому и атрибутом Геры является девственность. Самос (в греческом языке женского рода) назывался, видимо, по этой причине Parthenie, «Девственная», а река Имбрас у святилища — Parthenios, поскольку там происходило бракосочетание Геры37. Кроме того, в Гермионе почиталась Гера Партенос38; в реке Канаф близ Навплиона ежегодно купали Геру (то есть, очевидно, ее статую), и от этого купания она вновь, как считалось, становилась девственной39, после чего ее вновь выдавали замуж за Зевса.
Но у брака Геры есть также и другая сторона: раздор и разрыв. В «Илиаде» Гера — сварливая, ревнивая супруга, которая к великому огорчению своей половины раскрывает его маленькие тайны, так что тот не может сохранить свое превосходство иначе как угрожая побоями40. После вышеупомянутого «обольщения» Зевс, проснувшись, даже напоминает своей супруге о том, как он уже однажды подвесил ее связанной между небом и землей, привязав к каждой ноге по наковальне, и бил ее ударами молний; эта варварская экзекуция космических масштабов стала излюбленной темой авторов аллегорических сочинений41.
В то же время, Гера опасна, зла и непримирима в своем гневе; то, что она «лучшая» из богинь, должно подтверждаться ее умением причинять зло своим врагам42. Если она не мать, то тем более ужасная мачеха. Она преследует Диониса еще до его рождения, и добивается того, что Семела сгорает в огне зевсовой молнии43, а кормилица Диониса Ино бросается со своим собственным сыном в море. Она заставляет дочерей Прета, насмехавшихся над ее изображением в Тиринфе, носиться по Пелопоннесу подобно бешеным коровам. Преследует она и свою аргосскую жрицу Ио, на которую положил глаз Зевс, сделав ее безумной, обратив в корову и гоня ее по всему свету44. Особенным разнообразием отличаются интриги Геры против Геракла, которого она заставляет служить микенскому царю Еврисфею. Она сама вскармливает противников Геракла — немейского льва и лернейскую гидру; наконец, она заставляет его в припадке безумия убить в Фивах свою жену и детей45. Это уничтожение собственной семьи, совершаемое в безумии, становится неким «выворачиванием наизнанку» понятия брака, «старого обычая супружеского ложа». Анархическая уничтожающая сила богини обращается и против самого Зевса: она сама породила Тифона, который должен был положить конец власти Зевса46. Сама, без мужа, родила она и Гефеста, безобразного бога кузнечного ремесла; правда, потом она в гневе сбросила его с Олимпа в море47, а он отомстил, подарив матери трон, снабженный хитрым автоматическим устройством; затем Дионис вернул Гефеста на Олимп и примирил его с Герой48.
Узнавая подробности о праздниках Геры, мы видим, что это были не просто веселые свадебные торжества, но тяжелые кризисы, когда рушился существующий порядок и самой богине грозила гибель. Правда, в аргосском Герайоне этот кризис проявляется (если не считать смутных намеков49) только в мифах о гибели Аргуса от рук Гермеса Арго-убийцы, а также о бегстве обращенной в корову Ио. Во время герей, новогоднего праздника, порядок утверждался заново: жрица богини направлялась к святилищу на повозке, запряженной коровами, а мальчики со щитами проходили в торжественной процессии50. Культовая легенда, бытовавшая на Самосе, рассказывает, как морские разбойники хотили ночью похитить священное изображение Геры, и как это похищение было чудесным образом предотвращено; разбойники оставили статую на берегу и поставили перед ней кушанья; древние жители Самоса, «карийцы», искали и нашли эту статую, убрали ее ивовыми ветвями и привязали к ивовому кусту, чтобы она не могла снова уйти; наконец, жрица очистила изображение богини и вернула его в храм51. Эта легенда не дает ясного представления о праздничном ритуале, но известно, что в наказание за пленение Геры «карийцы» должны теперь сами увенчивать себя ивовыми ветвями, в то время каксоб-ственно «почитатели богини», среди них, очевидно, и жрица, носят лавровые венки. Праздничный пир происходил в святилище, на подстилке из ивовых прутьев, с ивовыми венками и, очевидно, в присутствии изображения богини: как установлено, между храмом и алтарем есть основание — очевидно, для статуи, а прямо около большого алтаря росла ива52. Этому особому виду ивы (lygos) повсеместно приписывалось «антиафродисийское» действие, отчего по-латыни растение именуется agnus castus, «целомудренный агнец»53. Толкование праздника как очищения, купания невесты и свадьбы здесь мало что дает54. Ночная потеря и утреннее обретение, насилие над изображением бога и искупление, мужчины в «карийских» венках целомудрия, вкушающие трапезу на обычной простой подстилке из хвороста, в святилище, расположенном вдали от города — все это черты исключительного состояния, которое ведет к установлению нормального порядка жизни (thesmos) тем более уверенно, что затем очистившаяся богиня возвращается в свой прежний дом.
В Беотии группа городов во главе с Платеями раз в шестьдесят лет отмечала праздник «Великих дедалов»55. «Дедалы» — это деревянные фигуры, сделанные из древесных стволов, обструганных, по-видимому, лишь грубо. Во время праздника одна из этих фигур наряжалась как невеста и перевозилась с большой помпой, как на свадьбе. Ее везли на повозке, запряженной коровами, в сопровождении «подружки невесты», с берега реки Асоп на вершину горы Киферон. Там сооружалась деревянная конструкция, служившая алтарем, где забивали животных (для Зевса — быка, для Геры — корову), а потом сжигали все вместе — мясо, алтарь и дедалов; пламя на горе было видно издалека. Этот праздник огня — возможно, минойского типа56 — подвергся «гомеризации» посредством этиологического мифа: Гера поссорилась с Зевсом и удалилась на Эвбею; тогда Зевс приказывает нарядить как невесту деревянную куклу и возвестить, будто он празднует свадьбу с Платеей, дочерью Асопа. Тогда быстро возвращается Гера в сопровождении платейских женщин; она разрывает одежду на сопернице — и разражается хохотом; тем не менее соперница должна быть уничтожена, поэтому совершается праздник огня.
