Прибыть в Вену 10 или 20 не смогу. На это время приходится визит моего шефа — министра. Полагаю, что теперь-то мне удастся окончательно переломить ситуацию в свою пользу относительно моего дипломатического назначения в Югославию. Если же оно не состоится, то переключусь на развитие торговых отношений между Югославией и «моей» страной. Что касается поездок в Белград, то я мог бы уже туда поехать, однако считаю, что командировки мои должны носить только официальный характер. Поэтому до сих пор воздерживаюсь от несанкционированных поездок на Балканы.
Макс.
28.11.51 г.»
На другой день, 29 ноября, равно в полдень к особняку костариканской миссии прибыла посольская машина Югославии. В знак особого уважения посол Ивекович послал ее за супругами Кастро, чтобы доставить их на торжественный прием по случаю национального праздника — Дня создания антифашистского вече народного освобождения Югославии.
Перед входом в зал гостей встречали Ивекович, «шаржедафэр» Солдарич и торгпред Барбарич. Поцеловав руку супруги Кастро, Ивекович взял с серебряного подноса два бокала с шампанским и подал их Луизе и Теодоро, потом взял еще один для себя и провозгласил короткий тост:
— За свободу Югославии! За День ее национального освобождения!
Вокруг оказалось много незнакомых лиц, слышались приветственные восклицания, поздравления и неразборчивый говор на разных языках. Мужчины были либо во фраках, либо в военных мундирах, а женщины — в длинных вечерних платьях.
Оставив Луизу в обществе жены посла, Теодоро направился к группе латиноамериканских дипломатов. Легкий, почтительный всем поклон, сияющая улыбка, приятная, мягкая манера говорить — сразу привлекали к нему внимание собеседников. Врожденная одаренность, незлобивая ироничность и высокая эрудированность позволяли ему даже среди малознавших его людей быть в центре внимания. Наверно, это было еще и потому, что перед его магической харизмой трудно было устоять: «костариканец» Кастро считался в дипломатических кругах человеком состоятельным и преуспевающим, он умел ладить с людьми разных национальностей и устанавливать с ними хорошие отношения. А когда пять Центральноамериканских государств образовали свое зональное объединение в целях достижения политической и экономической интеграции, то дипломаты этих стран, аккредитованных в Италии, не колеблясь, избрали Теодоро Кастро своим дуайеном. Избрали его еще и за то, что он слыл среди них самым компетентным политиком, самым удачливым бизнесменом-экономистом и человеком, умеющим поставить нужные для всей Латинской Америки проблемы в международных организациях, а при необходимости и сгладить возникающие острые углы. За это уважали его дипломаты и многих европейских стран.
Торжественный прием в югославском посольстве по случаю Дня республики проходил бурно — вина, коньяки, шампанское и, разумеется, сливовица
[147] текли рекой. После двухчасового застолья и обильного приема горячительных напитков некоторые дипломаты и официальные лица Италии стали излишне болтливы, говорили то, что не положено при их статусе говорить. Бывая на таких торжественных приемах и официальных встречах, Григулевич познавал политический мир правды и неправды, получал «втемную» нужные, полезные для советской разведки сведения. То же самое делала на подобных мероприятиях и его супруга. Самое сильное ее оружие — природное обаяние, доброта и интеллигентность. Луиза всегда располагала к полной откровенности, и она пользовалась этим в разведывательных целях.
В День национального праздника в обстановке дружеской атмосферы и «взаимных» личных симпатий супруги Кастро сумели получить в югославском посольстве много разной политической информации. В частности, первые официальные отзывы итальянского руководства и американского посла Элсуорта Банкера на опубликованные в печати выступления на VI сессии Генеральной Ассамблеи ООН министра иностранных дел СССР «Об агрессивных действиях и вмешательстве США во внутренние дела других стран», «О сокращении вооружений и запрещении использования атомного оружия»; о пораженческих настроениях в правительственных кругах Италии и о сложном критическом положении в стране; о протестных высказываниях некоторых дипломатов, которые подвергали большому сомнению правомерность ареста в США за атомный шпионаж супружеской пары Этель и Юлиуса Розенбергов
[148] и о многом другом.
Однако времени для оперативной обработки этой информации и ее зашифровки у супругов Кастро уже не было: по возвращении из югославского посольства они получили дипломатическую депешу с извещением о приезде не через десять, а через два дня министра иностранных дел Коста-Рики Марио Эчанди и его супруги. Пришлось Луизе и Теодоро отложить все свои дела и заниматься организацией пребывания гостей в Италии.
В день их приезда был устроен дипломатический прием в роскошном отеле «Хасслер». В последующие два дня Марио Эчанди и его супруга были приняты по просьбе Теодоро Кастро президентом Италии Луиджи Эйнауди, премьер-министром Альчиде де Гаспери и папой Пием XII. Итальянские газеты, комментируя неофициальный визит костариканского министра в Рим, не без иронии писали: «…Больше всего удивляет не столько пышный прием высокопоставленного гостя из маленькой страны, а высокая значимость сопровождающего его лица, в недавнем прошлом преуспевающего коммерсанта Теодоро Бонефиля Кастро. Этот человек за последние два года единственный из иностранных политических и общественных деятелей удостоился быть принятым девять раз в папской резиденции самим понтификом Пием XII. Такого в истории Святого Престола еще не бывало! И, очевидно, не случайно среди дипломатов он прослыл близким к Ватикану человеком…» Эта публикация была опять на руку разведчику-нелегалу, она придавала его и без того чистой репутации еще большую безупречность и незапятнанность, что было весьма важно для ведения нелегальной разведывательной деятельности.
Почти восемь дней Эчанди и его супруга в сопровождении главы костариканской миссии путешествовали по Апеннинскому полуострову, а накануне возращения на родину Эчанди заслушал отчет Теодоро Кастро о работе миссии в Италии. Высоко оценив его бескорыстный, честный труд, министр иностранных дел подчеркнул:
— Президент нашей страны просил меня передать вам благодарность за то, что вы бескорыстно, из собственных средств оказали от его имени пострадавшим от сильного наводнения итальянцам финансовую помощь. Это во-первых. Во-вторых, наше правительство одобрило вашу работу среди итальянцев, решивших эмигрировать в Коста-Рику из-за продолжающегося экономического кризиса в Италии. Можете и дальше продолжать пропагандистскую кампанию по эмиграции местного, особенно сельского населения на наши сельскохозяйственные земли, которые очень нуждаются сейчас в дополнительной рабочей силе. — Сделав паузу, Эчанди спросил: — Какие-нибудь просьбы, пожелания с вашей стороны будут?
— Конечно, будут… Не знаю, приемлемо ли будет одно из них… — осторожно начал Теодоро. — Недавно дипломатические миссии Боливии, Сальвадора, Гаити и Доминиканской Республики были возведены в ранг посольств. Может быть, и «нашей» стране для поднятия ее престижа стоило бы тоже последовать их примеру?
