– Зачем ты привез этих дикарей, да еще калек?! – кричала Эхинацея во время сеанса связи.
– Других не было, по крайней мере в заданные временные рамки, – окрысился в ответ Амкар. – Ждать боевые группы из технически развитого мира больше года. Может, действительно так далеко везти, а может, не хотят, чтобы мы вычислили такой мир, сути дела для нас это в любом случае не меняет. Да еще неизвестно, что привезут.
– Понятно…
– А эти дикари, не смотри, что калеки, если верить Омшору, профессионалы высшего класса. Охотники на каких-то своих монстров, лично я очень впечатлился характеристиками тех тварей. Так что то, что они дожили до своих лет, пусть и не без потерь, говорит само за себя.
Сейчас, немного изучив их характеристики, она понимала, что брат прав, эти дикари даже лучше, чем какой-нибудь спецназ из развитого мира. Эти люди специализировались на охоте, причем на весьма непростых в ментальном плане тварей и сами в течение нескольких поколений взращивали в себе ментальную невосприимчивость.
И их жертва будет сродни этим ящерам, а значит, они готовы – по крайней мере в психологическом отношении – к подобной охоте на все сто процентов, в то время как другие невольно стали бы упускать данный фактор.
«Надо будет еще зверушку эту их… харкона изучить, – загорелась новой идеей Эхинацея. – Но это после решения основной задачи – поимки Роя».
Пирлану пришлось несладко. Женщина-харкон с волосяным костром на голове его полностью измотала, чувствовал он себя как после охоты на харкона, только удовлетворения не было, так как не было и добычи.
– Что ж, неплохо. Отдохни пока, а я продолжу с остальными…
Пирлан рухнул на указанный стул и стал смотреть, как из саркофагов вываливались его друзья-охотники. После короткой радости от вновь обретенных конечностей и подправленного здоровья, спешно одевшись, они также подвергались истязанию женщиной-харконом.
Прошло довольно много времени, пока все охотники не были протестированы, а насчитывалось их двадцать два человека, собственно, все старые охотники поселка.
– Я в целом удовлетворена вашими естественными показателями, – сказала Эхинацея после окончания предварительного тестирования, прохаживаясь вдоль строя охотников. – Естественная ментальная защита у вас весьма неплоха, но этого недостаточно, чтобы вы смогли поймать того, ради кого вас всех исцелили, придется вас немного модернизировать…
Пирлан как самый лучший охотник (были тут и постарше возрастом, но не значит, что лучше ибо получили ранения, будучи гораздо младшем, чем он) поднял руку.
– Спрашивай…
– Наша цель будет такая же, как харкон… то есть с такой же силой, как вы, госпожа?
– Да. Более того, вполне возможно, что он будет даже сильнее, чем я. Потому, чтобы он вас не превратил в свои послушные куклы-марионетки, как это проделала с вами я, мне придется над вами немного поработать.
Пирлану и его землякам пришлось пройти несколько операционных процедур в медкапсуле, потом изнуряющие тестирования женщиной-харконом, а в промежутке они учились обращаться с новым огнестрельным оружием, одновременно восстанавливая взаимодействие между собой как единого организма.
– И еще, чтобы добавить вам мотивации, обещаю, что по выполнении работы, если сумеете поймать или убить цель и при этом выживете сами, то убивать я вас не стану. Наоборот, вы станете моими слугами-телохранителями.
– Благодарим, госпожа, – поклонился Пирлан, испытывая некоторое душевное облегчение.
Все-таки получив руку и здоровье, зная, что можно прожить еще лет двадцать-тридцать, а то и того больше, помирать сразу после исполнения задания как-то расхотелось.
43
Но вот закончились операционные вмешательства, проведены все положенные тесты и женщина-харкон признала их готовыми для охоты на мужчину-харкона. Они научились скрывать себя в пси-силе и, более того, противостоять прямому вмешательству. Они и раньше это умели, но теперь эта их способность усилилась многократно.
Правда, операционные вмешательства не для всех прошли гладко. Один охотник превратился в буйного сумасшедшего, и его пришлось убить. Не самое приятное начало…
К этому времени охотники привыкли к герметичным доспехам и новому оружию, познали все его сильные и слабые стороны, специально для них винтовки сделали почти бесшумными, оснастив превосходными глушителями. Винтовки охотникам очень понравились, ибо с ними охота на харконов превратилась бы практически в развлечение.
Несколько раз они спускались в рукотворные пещеры, чтобы прочувствовать тамошних обитателей и посмотреть их реакцию на себя. Результат пробных заходов был признан положительным. Если специально не нападать на живность, ментально затаиться, то твари практически не обращали на охотников внимания.
И вот настал день, когда требовалось спуститься в эти пещеры и не возвращаться без головы врага женщины-харкона.
Вопрос в том, как ловить мужчину-харкона, в принципе не стоял – так же как и ящера, устроить на него засаду. Правда, следовало учитывать, что мужчина-харкон, в отличие от ящера, мог с помощью своей силы управлять другими тварями, натравливая их на своих врагов, а значит, затягивать схватку нельзя, удар должен быть один, точный и сильный.
Пирлан как первый охотник, обладающий непререкаемым авторитетом, разделил всех своих земляков на три группы по семь человек. Если подумать, то такого количества народу было слишком много, эти подземелья все-таки не джунгли в скалах (хотя, надо сказать, общего было много), но количество путей, в отличие от привычных скал, строго ограничено, вот только спорить с женщиной-харконом себе дороже, а потому он решил немного схитрить.
– Моя группа засядет на перекрестке путей. Твоя группа, Вапт, уйдет в проход, где начинается большая пещера, а ты, Хаккар, уйдешь ниже и также затаишься в большой пещере, твоя задача встретить мужчину-харкона, если мы вдруг опростоволосимся и не сможем его словить или убить, и он сможет сбежать от нас.
Охотники кивнули, без лишних вопросов и дополнений соглашаясь с обозначенной диспозицией. Добыча была им по большому счету неизвестна и очень опасна, так что следовало подстраховаться на все случаи жизни.
Охотники спустились в подземелье первыми. У них было целых три дня, чтобы добраться до места и устроить лежки. Охотники тенями скользили в белесых зарослях, не тревожа монстров не только физически, но даже ментально. Твари в каком-то смысле их просто не воспринимали. Они видели глазами, как по их охотничьим угодьям движутся, возможно, их конкуренты, но не воспринимали ментально, происходил диссонанс восприятия, твари просто не знали, как поступить в такой ситуации, и прежде чем они успевали прийти к какому-то решению: атаковать или забить на чужаков, те уже уходили из их зоны видения, и твари успокаивались, возвращаясь к своим прерванным вторжением делам: поеданию растений, охоте, строительству или самовоспроизводству.
