Несмотря на то что Владислав Роев подготовился к взрыву, обвязавшись в кресле ремнями, его неслабо так растрясло.
65
– Ох-х…
Роев стал с трудом выбираться наружу, что было непросто, ибо покорежило модуль более чем серьезно. Пришлось изворачиваться на манер змеи, но все же он смог выползти из перекошенного люка.
– И что это было? Пресловутый пирокинез?… Впрочем, потом буду разбираться. Сначала дело надо доделать…
Ему требовалось найти тело ученой и добить ее. А то мало ли, вдруг выжила? Псионы, они такие… Если верить рассказам о них, то самые сильные могут вообще в вакууме существовать без всякой телесной защиты, и это еще по минимуму. Конечно, ученой далеко до тех монстров, иначе взрыв не оказал бы на нее никакого влияния, но это говорит лишь о повышенной живучести псионов по сравнению с обычными людьми.
– Вот только где ее искать? – пробормотал Владислав, осматриваясь в закопченном коридоре.
Впрочем, он вспомнил о своих пси-способностях, разогнанных допингом.
– Ну, надо же, и впрямь выжила… – удивился Роев, ощутив пси-фон женщины. – Всего лишь сознание потеряла.
Владислав, достав из кобуры пистолет, поспешил до нее добраться, пока она не очухалась, для чего ему требовалось преодолеть несколько пролетов.
Броню женщины короткоствольное оружие могло и не пробить, да наверняка не пробьет, так что он снял с головы Эхинацеи шлем и приставил к ее лбу ствол, палец начал уже выбирать слабину спускового крючка, как уже в его голове шевельнулся червяк.
– Действительно, почему бы и не скопировать ее знания? Ну, раз такое дело, давай вылезай…
В голове снова началась шевеление, после чего в затылке неприятно кольнуло. Роев подставил руку, и на нее шлепнулся червяк. С трудом подавил тошноту, а заодно желание его раздавить, Владислав положил червяка на голову ученой, тот присосался к гладкой коже женщины и начал проникновение в черепную коробку.
– Ну и гадко же… – Роева аж судорогой пробило.
Женщина оставалась без сознания, и Владислав терпеливо ждал окончания процесса копирования, готовый в любой момент выбить ей мозги, но, к счастью, она пока и не думала приходить в себя.
«А может, тому виной червяк, который усыпляет донора…» – подумал Владислав.
Процесс копирования явно затягивался, если сравнивать с тем, как происходило все с паркурщиком в джунглях.
– Эй, ты там случайно не поселиться решил?
Но нет, червяк начал вылезать из головы ученой, и Роев, подхватив его, поднес к своему затылку.
– Бр-р… – Его снова всего передернуло.
В этот момент стала приходить в себя Эхинацея, застонала, задвигалась.
Роев снова наставил на нее ствол. Вот только палец отчего-то словно одеревенел, но это было явно не чужое на него воздействие. Роев сам не мог выстрелить в женщину.
«Ну же! – подстегивал он себя. – Вот ведь гадость какая! Она же тебя самого сейчас заставит застрелиться!»
Но вот женщина открыла глаза и в страхе уставилась на Роева.
– Ну как, теперь впечатлена? – спросил Владислав, все же оказавшись не в силах застрелить с виду беззащитную и безопасную женщину, хоть и понимал, что это неправильно. Но ему для радикальных действий требовалась дополнительная причина, чтобы она снова напала, и тогда это станет чистой воды самообороной. Но словно понимая это, женщина не нападала.
– Вы кто?! Где я?!! – воскликнула Эхинацея и рефлекторно постаралась отстраниться от угрозы, отползя на локтях и пробуксовывая ногами, но уперлась в обожженные и закопченные заросли.
– Чего?…
«Вот блин, это что, червяк впустую, что ли, слазил?! – заподозрил неладное Роев. – У нее амнезия от удара? Или он стирает все те воспоминания из донора, что у него скопировал?»
Поскольку Владислав пока никаких новых знаний в себе не ощущал, то версия была весьма реальная и крайне неприятная. Впрочем, он понимал, что требовалось некоторое время, чтобы червь подсоединился к мозгу, образовал новые связи, и он смог получить доступ к знаниям.
«А может, она симулирует? – с подозрением подумал Владислав. – Увидела, что находится в проигрышном положении, и играет потерю памяти… Хотя не удивлюсь, если это все же правда. Она ведь изначально была двинутой по фазе, так что ничего удивительного, если от удара башкой у нее снова настройки слетели…»
– Вы меня похитили?!
Оставаясь настороже, готовый в любой момент выстрелить, Роев спросил:
– Помнишь свое имя?
– Конечно! Я – Эхинацея Эйлен, дочь Дахара Сармлида, главы клана Риядлид…
– Что последнее ты помнишь?
– В смысле? – явно растерялась женщина.
По крайней мере, на пси-уровне Роев чувствовал ее растерянность пополам со страхом и непониманием ситуации.
«Хотя кто знает, может, для нее не составляет труда это симулировать?» – снова недоверчиво подумал он.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать… мне должны скоро ставить нейросеть… и как-то все словно в тумане…
«Блин… врет или у нее реально амнезия? – все никак не мог определиться Роев с диагнозом пленницы, будучи в серьезных сомнениях. – И даже если амнезия, то она в любой момент может все вспомнить и ударить, когда я буду совершенно не готов. Ладно, у меня где-то есть блокираторы, на первое время хватит».
Владислав достал из аптечки тюбик-шприц.
– Что это?! Не надо!
– Не дергайся… ничего плохого тебе от этого не будет. Считай, что это лекарство…
Роев вколол ей препарат в шею и почувствовал себя чуть свободнее. По крайней мере атаковать в полную силу она теперь не сможет, а от слабой атаки он отобьется, во всяком случае надеялся на это. Осталось только решить, что теперь делать.
– Вопрос…
66
Вот так вот взять и отпустить ее Роев, конечно, не мог.
«Ее вылечат, она все вспомнит и снова спустится в бункер по мою душу, – думал он. – Ну или еще чего похлеще выдумает. С фантазией у нее порядок, даром что больная. Оно мне надо? То-то и оно… Убить? Тоже как-то не выходит. Она должна меня спровоцировать. Держать ее у себя в качестве пленницы? Тоже ни в какие ворота не лезет. Я ж не террорист какой в самом-то деле…»
Возникла мыслишка воспользоваться ее состоянием… да нет, не в этом смысле, а сказать, что, дескать, мы заодно, типа он ее телохранитель, снаружи враги и все такое.
«Но это хорошо в том случае если амнезия навсегда, а вот если она все вспомнит, то… в общем, слишком рискованно», – отбросил заманчивую идею Владислав.
– Где мы? – озираясь по сторонам, спросила Эхинацея, после того как чуть успокоилась.
