— Колян. Фамилию не знаю.
— Где живет? — напрягал я ее. — Телефоны?
— Ничего не знаю-ю, — вновь заголосила Свинота.
— И где сейчас твоя Софа? Лежит?
— Под кем лежит? — не поняла Свинота.
— У тебя хочу узнать.
— Она дома-а.
— Ладно, мы тебе поможем, девушка. — Я присел около Свиноты и потрепал по похожей на свиной окорок коленке. — Мы тебе даем деньги. Ты у Софы героин берешь. Мы берем Софу. Вопросы есть?
— Это я ее заложу, получается?
— Получается… Понимаешь, жизнь такая. Или ты ее продашь, или твоя дочка будет с мужем-алкашом расти. Глядишь, тоже алкашкой станет.
— Я согласная! — громко и решительно произнесла Свинота.
У меня внутри подвело от ощущения, что нежданно-негаданно свалилась удача. Мы неожиданно получили доступ к окружению Моджахеда. Теперь только надо использовать представившийся шанс. Может, тут и разберемся с порченым героином.
— Вот и отлично, — сказал я. — Сейчас придешь в себя и будешь звонить.
— Буду, — Свинота всхлипнула.
— А то куртки рвать. Шустрая, — Арнольд зло посмотрел на нее.
— А чего вы?..
— Ну что? Что теперь с курткой делать? — никак не мог успокоиться Арнольд, держа в руке свою новенькую джинсовку с оторванным рукавом. — Теперь не пришьешь нормально.
— Дай. — Я взял у него куртку. И рывком оторвал другой рукав.
— Ох, — как от боли вскрикнул Арнольд.
— Нормальная безрукавка, — сказал я. — Можно даже сказать — жилет.
— А, — махнул рукой Арнольд и напялил ее. — Буду хипповать.
* * *
Дальше все пошло как по маслу. Вечером мы уже стояли у машины, защелкнув браслетики на черноволосой, похожей на ведьму с Брокена, но на ведьму привлекательную, Софе. Она только что толкнула Свиноте полграмма зелья.
— Продала меня, тварь такая! — покачала головой Софа, ошпаривая глазами Свиноту.
— Меня тоже продали, — заголосила Свинота. — Все друг друга продают.
— Ничего, я тебе устрою, тварина! — пообещала Софа.
— Что ты? — осведомился я у нее. — Ты в тюрьме на пяток лет зависнешь.
Софа раскрыла рот. Так с раскрытым ртом и запихали ее на заднее сиденье моей машины. Я уселся на переднее сиденье. Асеев присел рядом с задержанной. Арнольд прислонился к открытой дверце.
— Пистон — твой хахаль? — спросил я.
— Кто? — с нарочитым непониманием воскликнула Софа.
— Что, забыла благодетеля своего?
— Ну, хахаль.
— Давно?
— Уже год.
— И как мужик? — гыкнул Арнольд.
— Он меня любит!
— Прав-да-а? — всплеснул руками Арнольд, глядя на нее, как на сказавшего милую глупость трехлетнего карапуза.
— Да, — с вызовом ответила она.
— Интересен нам Пистон, — сказал я.
— Чем это? — поджала губу Софа.
— С научной точки зрения. Как одичавший подвид гомо сапиенса.
— Чего?
— Притом подвид вымирающий.
— Почему вымирающий?
— Потому что Моджахед, заметь, кличка к нему не зря прилипла, действительно кровавый дикарь с гор… Так вот, Моджахед Пистону отрежет голову. На хрен, чтобы не мешалась, — зловеще улыбнулся я.
— Почему? — ошарашенно посмотрела на меня Софа.
— Потому что Моджахед не любит, когда его товар — прекрасный товар, высококачественный товар — какой-то Пистон бодяжит вечерами.
— С чего вы взяли? — неуверенно возмутилась Софа.
— Кстати, он и тебе голову отрежет. Потому что ты продавала ворованный у него героин. Нет, ну воровать у Моджахеда — это нужно совсем с дуба рухнуть, — покачал я головой.
— Пистон решил умереть молодым, — кивнул Арнольд. — И тебя, красавица, с собой взять, чтобы на том свете ему одному не скучно было.
— Но… Моджахед же не узнает, — растерянно произнесла Софа.
— Еще как узнает, — сказал я. — Нам зарплату не выплатили, я ему за пару сотен баксов эту информацию спокойно продам.
— У, мент, — прошипела она.
— А тебя в камере подержу, пока он не решит, как тебя побольнее прирезать. А потом выпущу. Годится, красотка? — осведомился я.
— Что вы от меня хотите? — воскликнула она.
— Ты нам расскажешь, чем дышит Пистон, как «геру» берет. А мы подумаем, как тебе помочь.
Софа расслюнявилась. Та же картина, что и у Свиноты, — текущие по щекам слезы, размазанная косметика.
— Давай, давай, дуреха. Ни у тебя, ни у меня времени нет, — кивнул Арнольд. — Тебе уже на панель пора. А нам в театр.
— В какой театр? — посмотрела Софа на Арнольда ошалело.
— В оперный.
— И что говорить? — спросила она.
— Как познакомилась с хахалем. Где бывает Пистон. Как нам его сейчас найти, — перечислял Арнольд.
— Ладно…
Напрягать ее больше не пришлось. Видно, до любовной идиллии этой ведьме и Пистону было далеко, поскольку она вошла в раж и начала сливать на него всю компру, которую знала.
— Он принимает товар, который привозят таджики. И хранит его, пока за ним не придут. Скоро снова наркотики для Моджахеда привезут.
— Когда? — напрягся я.
— Они сами сообщат Пистону, — произнесла она. — Прям по телефону.
— Где Пистон хранит это зелье? — спросил я.
— Где-то хранит, — пожала она плечами.
— Придется узнать, голубушка, — сказал я.
— Я не могу!
— Через не могу, — погладил я ее по волосам. — Потому что своя голова ближе к своему телу. Без нее ты будешь выглядеть куда хуже, красавица.
— Сволочи вы, — всхлипнула Софа. — Все рыщете. Все людям жить не даете!
— Не даем, — согласился я. — Наркотой не даем торговать.
— Я не воровала. И не убивала. Люди просят, я отдаю. Я их на иглу не сажала.
— Конечно, — кивнул Асеев. — А мы, гады, не даем умирать от нее. Все хотим, чтобы люди не обдолбывались до смерти. Чтобы не умирали.
— Умирать? А ты не думал, мент, что это их дело? Это наше дело, наша жизнь. Мы ею можем распорядиться. Имеем право! — крикнула она.
— Право имеете?
— Да. Свобода выбора.
— Ах, выбора… Понятно, — кивнул Асеев.
— Что не так? Наркоманы же никому не мешают жить. Они хотят, чтобы и им не мешали. Не так?
