Алонсо де Барсана, выдающийся лингвист, трудился в Перу в 1580-х годах. Протеже Франсиско де Толедо, он был уроженцем деревни Белинчон (близ Тараньона в испанской провинции Куэнка), где его отец врачевал окрестный люд. Помимо наставления соотечественников в кечуа и других языках коренных народов, Барсана посещал многочисленные индейские поселения в долине Лимы и публично отстаивал необходимость не столько обращения в веру, сколько обучения. Ректор колледжа Святого Павла Бартоломе Эрнандес рассуждал о том же самом в письме главе совета по делам Индий Хуану де Овандо в апреле 1572 года. Прежде чем обращать индейцев в христианство, писал Эрнандес, им нужно помочь освоиться с благоустроенной жизнью внутри хорошо организованной политической системы.
С самого начала иезуиты в Перу располагали множеством хороших книг, которые хранились в небольшой библиотеке в монастыре Сан-Пабло. Мало-помалу библиотека разрасталась благодаря специально выделявшимся субсидиям, но коренным образом ситуация изменилась в конце столетия, когда два просвещенных предпринимателя, братья Перлин, стали сдавать дом в Мадриде для финансирования издания книг в Лиме. Вдобавок из Испании в Лиму продолжали поступать отдельные книги и даже библиотеки. Перуанская типография появилась в монастыре Сан-Пабло, печатный станок привез из Новой Испании Антонио Рикардо, и в 1584 году увидела свет первая книга, напечатанная в Перу, — двуязычный катехизис.
Другим свидетельством перемен к лучшему в 1590-х годах стало избрание фра Эрнандо де Мендоса, строителя нового лазарета, ректором колледжа Святого Павла; а его брат Гарсия Уртадо де Мендоса был вице-королем. Братья причастны к созданию ряда ставших позднее широко известными братств (cofradías), наподобие тех, что уже давно воодушевляли католиков-мирян в Испании. (Ежегодно устраивая шествия на городских улицах, с музыкой и разукрашенными повозками, cofradías продолжают воодушевлять верующих по сей день.) В том же десятилетии блестящий итальянский фармацевт Аугустино Салумбрино преобразовал колледжскую фармакопею, предложив использовать жаропонижающую кору (заметный шаг в истории лекарственного применения хинина)‹‹295››.
В 1580-х годах колледж Святого Павла являлся одним из крупнейших землевладельцев Нового Света. Обширные угодья в сельской местности оставались надежной экономической опорой ордена иезуитов на протяжении последующих двухсот лет. Первые иезуитские гасиенды в Перу, неподалеку от Чанкая и Сурко, были предоставлены ордену двумя христианскими филантропами, Хуаном Мартином Ренхифо и Диего де Поррасом Сагредо. Хозяйство в Чанкае производило пшеницу, виноград и оливы. В Сурко было 800 голов крупного рогатого скота и 250 коз, имелась сахарная мельница и плантации сахарного тростника. Позднее колледж Святого Павла приобрел гасиенду приблизительно в сотне миль от Лимы, где содержалось стадо из примерно 8500 овец; отсюда в колледж поступали мясо и шерсть‹‹296››.
Фра Хосе де Акоста был выдающимся миссионером. Служа своему ордену иезуитов ничуть не меньше, чем вице-королю Толедо, он отправился в Куско, чтобы своими глазами увидеть, как работают иезуитские учреждения в Перу, но по дороге отвлекся на изучение месторождений ртути в Уанкавелике. Акоста осмотрел бесчисленные socavones (шахтные ямы), уделяя пристальное внимание условиям труда и проживания работников, подробно расспрашивал о финансовом вознаграждении, которое получали шахтеры, и даже интересовался местным климатом. Он знал, что ртутные копи Уанкавелики являются важным подспорьем для добычи серебра в отдаленном городке Потоси, и не преминул также побывать и во втором поселении. Он нашел два повода для жалоб: во‑первых, платили шахтерам недопустимо мало, а во‑вторых, индейцы пребывали в отчуждении, физическом и духовном, что, несомненно, должно было тревожить всякого истинного христианина.
Тут следует указать, что Акоста полагал, будто без толики принуждения и принудительного труда (так называемой миты) невозможно создать в испанском Перу жизнеспособное общество. Однако он желал гуманного обращения с местным населением. Дань, на выплате которой настаивал вице-король Толедо, была, по мнению Акосты, чудовищной ошибкой, о чем он не переставал твердить. За «инспекционной» поездкой Акосты по Перу последовали другие, например, в Панаму (1585), Кито (1586), Чили (1593) и в перуанскую провинцию Хауха (1596).
В 1578 году казалось, что возрастает угроза конфликта иезуитского колледжа Святого Павла с другим учебным заведением, которому благоволил вице-король Толедо, а именно с королевским университетом Сан-Маркос в Лиме. В апреле большинство студентов присутствовали на занятиях в колледже, а вот университетские аудитории пустовали. Ректор университета доктор Лопес Гуарнидо пожаловался вице-королю на то, что все умные студенты жаждут посещать учебное заведение, принадлежащее какому-либо из религиозных орденов. Толедо счел, что иезуиты из колледжа Святого Павла отказываются становиться неотъемлемой частью его образовательного плана и, при поддержке церкви и лично папы, намерены сохранять независимость, что было чревато провалом его собственных усилий. Если коротко, иезуиты, всего через десять лет после появления в Перу, обладали влиянием, которое начинало противоречить интересам короны. 11 октября 1578 года городской глашатай прочитал на главной площади указ вице-короля, запрещавший обучение студентов-мирян в любом частном колледже и устанавливавший обязательство получать образование в университете. Первыми о содержании указа узнали учителя-доминиканцы в университете, а затем его зачитали иезуитам из колледжа Святого Павла.
Акоста принял смелое решение: указ вице-короля следовало отменить. Он обратился за помощью к Риму и Мадриду. В Эскориале король Филипп изучил документы, а затем, указом от 22 февраля 1580 года, предложил, как и можно было ожидать, компромисс между вице-королем и иезуитами. Вице-королю Толедо надлежало заново открыть колледж Святого Павла, а иезуитам разрешалось преподавать иноземные языки и прочие гуманитарные дисциплины. Философия и теология также допускались к преподаванию, однако не одновременно с университетскими регулярными занятиями по этим предметам. Колледжу Святого Павла запрещалось присваивать ученые степени. Студенты могли посещать иезуитский колледж по своему усмотрению, но, если они желали обладать официальной степенью, следовало записаться в университет и пройти полный курс обучения. Королевский университет Сан-Маркос оставался единственным учебным заведением с правом присваивать степени доктора, магистра и бакалавра.
В последующие годы гуманитарный факультет колледжа Святого Павла превратился в официальную подготовительную школу университета Сан-Маркос. Более того, иезуиты получили исключительное право преподавать в Лиме классику, то есть латынь и древнегреческий, но за это им не платили.
Несмотря на эти ограничения, к 1600 году колледж Святого Павла сумел восстановить свое благополучие: на семинарах всегда были много слушателей, и люди самых разных сословий привыкли стучать в ворота колледжа, обращаться туда за христианским советом, утешением и руководством. Даже Луис де Веласко-младший, вице-король конца столетия, спрашивал отцов-иезуитов — фактически игнорируя сделанное его предшественниками, — вправе ли он принуждать индейцев к труду в недавно открытых копях. Ответ, данный отцами Эстебаном Авилой и Хуаном Пересом де Меначо, сводился к тому, что иезуиты не сказали ничего конкретного о принудительном труде в целом, но вот относительно вопроса вице-королем высказались категорически отрицательно. Церковь не позволяет принуждать людей к труду на новых рудниках‹‹297››.
