Ранее Хуан де Авельяна де Теминьо, уроженец Квинтанапальи, городка к северо-востоку от Бургоса по дороге в Миранду-дель-Эбро, основал город Сан-Хуан-де-лос-Льянос (Святого Иоанна на равнинах) на берегах реки Ариаре, примерно в 150 милях к югу от того места, где Агирре ожидал заслуженный конец. Этот город возник на краю великих прерий к югу от колонии Венесуэлы. Авельяна оставался там с 1532 году и преодолел за этот срок 600 миль. Первоначально он отправился в Боготу в компании с блестящим германским ученым Николасом Федерманом и стал мэром в 1555 году. Затем Авельяна получил от конкистадора из Венесуэлы Хименеса де Кесады задание отыскать золото в провинции Гуаюпес, неподалеку от Боготы, где находилась энкомьенда Кесады. После основания Сан-Хуан-де-лос-Льянос Авельяна отправился в другое исследовательское путешествие. Он разделил своих людей на два отряда — первый возглавили Франсиско де Бастидас и Франсиско Барба, а второй Алонсо де Ортега и сам Авельяна. Впоследствии он основал другой город, который с удовольствием нарек Бургосом, в долине, известной как Сан-Херонимо‹‹451››.
Эти успешные предприятия подстегивали интерес Гонсало Хименеса де Кесады, который, несмотря на свои почти семьдесят лет, сумел получить королевский патент на изучение и дальнейшее управление территорией, которая в те времена звалась «южными льянос [равнинами]». Король Филипп подписал патент в июле 1569 года, назначая Кесаду губернатором Пауто и Папамене, обширной области, что простиралась на север до Гвианы, а на юге достигала Амазонки. Хименес де Кесада, чрезвычайно довольный назначением, согласился взять с собою в те края не менее 400 человек, в том числе восьмерых священников. Еще он привез чернокожих рабов, чтобы те помогали строить дома. Ему обещали маркизат, как и Кортесу с Писарро, если он добьется успеха (Кортес и Писарро оба действительно удостоились титула маркиза)‹‹452››. В составе этой грандиозной экспедиции числилось 300 испанцев, 1100 лошадей, 600 коров, 800 свиней, 1500 индейцев и большое (точные цифры неизвестны) количество африканских рабов.
Возможно, Хименес де Кесада слышал рассказы о том, как Гонсало Писарро, накануне отбытия с Франсиско де Орельяной, сам внимал преданиям о некоем принце, которого ежедневно осыпали золотым порошком и который потому напоминал золотую статую, изваянную великим скульптором. Хименес и спутники покинули Боготу в декабре 1569 года, их путь пролегал по бескрайним равнинам, они страдали от голода, комаров, неожиданных смертей и частых дезертирств‹‹453››. Ни золота, ни серебра найти не удалось, и спустя несколько лет экспедиция — точнее ее остатки — возвратилась. Сам Хименес де Кесада умер вскоре после возвращения, немного не дожив до восьмидесяти лет.
Искус Эльдорадо был столь велик, что корона неустанно продолжала благословлять на поиски мифического царства все новых и новых конкистадоров. Диего Фернандес де Серпа, бывший плотник, уроженец Палоса близ андалусийской Уэльвы, оставил след в Новом Свете, пытаясь найти заветное место в горах к югу от реки Ориноко. Он выступил в октябре 1569 года в сторону «Новой Андалусии» (как видим, в выборе названий конкистадоры не блистали оригинальностью), заручившись согласием властей на управление территорией на протяжении трех поколений, с жалованьем 4000 дукатов год. Также он попросил чин аделантадо и тридцать квадратных лиг в личное владение.
Прежде Фернандес де Серпа занимался добычей жемчуга. Он отправился в Кито в 1535 году, но имел деловые интересы в Санта-Марте и Санто-Доминго, на острове Маргарита и в Испании. К 1569 году Фернандесу исполнилось шестьдесят лет. Он тронулся в путь с огромными стадами крупного рогатого скота и целым племенем, если угодно, сельскохозяйственных работников. Его владения охватывали современные провинции Ансоатеги, Монага и Сукре. Главным городом, из которого проводилась разведка, стала Кумана, расположенная к северу от Венесуэлы. Помимо золота, Фернандес рассылал отряды на поиски соли. Один из его биографов назвал его человеком, «принадлежавшим к новому поколению эльдорадистов»‹‹454››. В 1570 году он пошел на юг, в сторону Ориноко, и угодил вместе с товарищами в засаду, устроенную индейцами; Фернандес пал, сраженный стрелой, наряду с двумя другими капитанами и семьюдесятью четырьмя солдатами‹‹455››.
Другой патент на поиски Эльдорадо выдали Педро Мараверу де Сильве, участнику первой экспедиции в Боготу из Чакапояса. Его патент распространялся на территорию примерно за 1000 миль от той, какую выделили Фернандесу де Серпе; сам Маравер говорил о «Новой Эстремадуре». Судя по всему, он не достиг места назначения. Его экспедиция разбежалась, несколько капитанов дезертировали‹‹456››.
Более серьезным «наследником» Хименеса де Кесады оказался его племянник по браку Антонио де Беррио, уроженец Сеговии, женившийся на племяннице Хименеса Марии и по завещанию дяди унаследовавший чин «губернатора Эльдорадо»‹‹457››.
Бывалый солдат, Беррио сражался во многих битвах в Европе. Родившийся около 1520 года, он подростком служил оруженосцем у нескольких рыцарей при дворе. Трое его братьев отдали жизни на службе императору. Сам он воевал во Фландрии и Германии, сражался при Альпухаре против морисков‹‹458››, участвовал в захвате Сиены в 1555 году. Он и его жена-наследница, с многочисленными детьми, направились в Боготу в 1580 году, рассчитывая изрядно пополнить семейные капиталы. Они обосновались в Чите, высоко в Андах, и принялись копить солидные доходы с энкомьенд. Через год Беррио двинулся на восток на поиски Эльдорадо, взяв с собою чуть менее восьмидесяти человек. Как и многие до него, он надеялся основать новое если не королевство, то хотя бы маркизат, как великий Кортес в 1520-х годах.
К февралю 1584 года Беррио добрался до реки Мета и подошел вплотную к Ориноко к августу, в сезон дождей. С его собственных слов нам известно, что соломенные боио (хижины) индейцев агагуа были хорошо защищены против комаров, что то же самое племя гнало крепкий мескаль из ананасов, что они ели рыбу и плоды гуахи
[85], что у них имелся сильный яд, которым смазывали наконечники стрел, для защиты от врагов, в том числе от амазонок, нападавших на мужчин, что не могли доставить наслаждение возлюбленным‹‹459››. Молва уверяла, будто существует большое количество многолюдных населенных пунктов в загадочных холмах к югу от Ориноко, «преобильных золотом», и будто ничуть не меньше золота можно отыскать в таинственном соленом озере Маноа, настолько большом, что индейцам требовалось три дня, чтобы переплыть его на каноэ. Когда это озеро осталось за спиной, великая равнина Гвианы, как ожидалось, тянулась до самой Амазонки. Или все-таки до Ориноко?
