Есть сомнения относительно численности населения древней Новой Испании и древнего Перу до прибытия испанцев. Два выдающихся историка, профессор Вудро Бора и профессор Шерберн Френдли Кук, полагают, что численность подданных в империи Монтесумы достигала 25,3 миллиона человек‹‹607››. Автор этих строк считает, что накануне завоевания индейское (мексиканское) население Новой Испании (Мексики), вероятно, составляло от 8 до 11 миллионов человек‹‹608››. Но к концу шестнадцатого столетия численность коренного населения Америк упала до 2,5 миллиона человек. Профессора Бора и Кук уверены, что в 1548 году в Новой Испании проживало всего 6,3 миллиона индейцев, а в 1580 году их насчитывалось уже 1,9 миллиона человек. Впрочем, в подробном и красочном описании Теночтитлана / Мешико, составленном в 1580 году видным францисканцем фра Алонсо Понсе, говорится, что в столице обитало 4000 белых испанцев, окруженных бесчисленными индейцами‹‹609››. При этом белое население всей Новой Испании не превышало 30 000 человек.
В Перу наблюдалась аналогичная картина. Индейское население составляло, судя по всему, около 6 миллионов человек незадолго до прибытия в 1531 году Писарро и его товарищей-конкистадоров. Эпидемии, сравнимые с мексиканскими, прежде всего гриппа и оспы, уничтожили большую часть туземцев. Можно предположить, что к 1600 году в Перу проживало не более 2 миллионов индейцев.
Европейские болезни являлись главными врагами коренного населения Нового Света. Эти болезни обрушивались на людей, в значительной степени беззащитных перед ними, не имевших иммунитета. Болезни распространялись с поразительной скоростью и наносили грандиозный урон, почти полностью истребив туземцев Новой Испании, Карибских островов, Перу и на севере Южной Америке. Коренным народам удалось восстановить свою численность лишь спустя несколько поколений‹‹610››.
В долине Мескиталь недалеко от Теночтитлана отмечались случаи видимого ослабления эпидемий, и местные индейцы (отоми) выказывали признаки выздоровления‹‹611››. Но затем разразилась жуткая эпидемия, вошедшая в историю как «мор коколицтли», бушевавшая с 1576 по 1581 год. Впоследствии мор возвращался в среднем раз в десять лет до 1620 года, когда наконец индейцы сумели как-то приноровиться к нападениям этого нового врага‹‹612››.
Самыми губительными болезнями, собиравшими урожай смертей в Новом Свете, были оспа, корь, грипп, чума и туберкулез. Последний представлял особую угрозу для мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет, то есть для наиболее трудоспособной части населения. Туземцы Нового Света нередко страдали от сочетания этих инфекций, нападавших одновременно. Заражение распространялось вследствие того, что люди бежали из затронутых болезнями поселений. О карантине тогда никто не помышлял.
На Карибах падение численности коренного населения было еще более драматическим, даже с учетом того, что старинные авторы приводили абсурдно высокие цифры для численности туземцев в 1492 году. Так, фра Мартин Игнасио де Лойола в своем «бестселлере» о плавании вокруг света (1584) настаивал на том, что на Санто-Доминго до прибытия Колумба проживало 600 000 индейцев‹‹613››. Уже в 1519 году плодовитый итальянец из Милана Петр Мартир писал:
…число туземцев сократилось до крайней малости. Безжалостные войны погубили многих, голод убил множество прочих, особенно в тот год, когда они разорили поля юкки, из которой пекли хлеб касиков, а затем отказались сеять маис, каковой служил им для приготовления собственного хлеба. Оставшиеся в живых подверглись нападению доселе неведомых хворей, в особенности оспы, которая в прошлом году (1518) безраздельно властвовала над ними, как если бы над поголовьем домашнего скота… Добавлю, что алчность испанцев до золота также явилась одной из причин гибели туземцев. Ведь эти люди привыкли, едва покончив с севом, играть, плясать, петь и охотиться на мелкую дичь, а их беспощадно гнали на работу, заставляли копаться в земле, добывать и просеивать золото. Однако Королевский совет в своей мудрости решил вернуть им былые свободы, и впредь они станут заниматься лишь возделыванием полей… Тяжелая работа в шахтах отныне считается уделом рабов‹‹614››.
По мнению просветителя девятнадцатого столетия Басилио Вадильо, на Карибах в 1526 году проживало от 4500 до 5000 индейцев‹‹615››. В 1556 году губернатор Кубы Диего де Масаригос насчитал меньше 2000 туземцев‹‹616››. К 1570 году на Испаньоле, кажется, осталось всего двадцать пять аборигенов, и все они были старыми, бедными и одинокими. Тем не менее на острове обитало несколько тысяч индейцев-рабов‹‹617››.
Отношения между народами Индий были сложными и с годами лишь усложнялись. Так, в 1570 году в «Carta Anuale»
[100], докладе, отправленном из Лимы в Рим, упоминались несколько индейских мальчиков, «учеников нашего колледжа», принимавших участие в театральной постановке. Но к 1618 году, когда вице-король Перу, принц Эскилаче, попытался создать школу для индейской знати под опекой иезуитов, обучение в колледже Святого Павла в Лиме для туземцев было запрещено‹‹618››.
Другой вице-король Перу начала семнадцатого столетия, Хуан Мендоса де Лима, маркиз Монтесклерос, организовал перепись населения столицы. Общая численность горожан, как он выяснил, составляла 26 441 человек, из которых испанцев было 5258 мужчин и 5359 женщин. Еще 820 женщин проживали в монастырях‹‹619››. Эти женщины, монашки и мирянки, предавались внушению своим детям и прочим людям, в том числе метисам, той приверженности христианству, которая характеризовала раннюю испанскую империю. Воспитание метисов обходилось недешево, а вдобавок они, как правило, ожидали, что к ним будут относиться как к полноправным европейцам. В 1540-х годах в Лиме обитало семейство во главе с некой Франсиской Суарес, «Ла Валенсией», которая приняла девушку-метиску. От вице-короля эта женщина получила чернокожего раба в качестве компенсации за расходы на обучение метиски‹‹620››.
Многим метиски, равно как и испанки, также восполняли отсутствие, временное или постоянное, мужей, соглашаясь заниматься каким-либо ремеслом. Потому довольно часто встречались женщины-пекари и самозваные целительницы (curanderas). Недостаток в подготовленных врачах побуждал местных женщин пользоваться услугами этих целительниц. Некоторые из них научились выращивать целебные европейские растения на почвах Нового Света. Обычно курандерами становились относительно пожилые и многое повидавшие женщины, способные заниматься различными делами, — они то выступали сиделками, то брались за гончарный круг, то шили паруса, то трудились на мельницах. Некоторые еще делали шляпы.
