Итак, экспедицию в Ост-Индию отложили, но окончательно от нее не отказались. Лопес де Вильялобос тронулся в путь с шестью кораблями и экипажем в 370 человек в ноябре 1542 года. Среди его капитанов были те, кому предстояло прославиться в скором времени, — например, Хинес де Мафра, штурман Магеллана; Гвидо де Лавесарис («Лабосарес» в хронике Сантиэстебана), сын генуэзского книготорговца, проживавший в Севилье, впоследствии губернатор Филиппин; и монах-августинец Херонимо де Сантиэстебан, главный хронист похода‹‹628››.
Вильялобосу понадобилось три месяца на то, чтобы пересечь Тихий океан. Его корабли сначала достигли группы островов, которые он назвал Ревильяхихедо, должно быть, в честь астурийского аристократа того же имени, вложившего свои средства в экспедицию. Далее были Коралловые острова, Маршалловы острова, Мателотовы (Каролинские) острова и Палау.
Штурман Гаспар Рико проложил курс, позволивший обнаружить остров Таонгин. Затем Лопес де Вильялобос обнаружил большой филиппинский остров Минданао и остров Сан-Антонио, ранее известный туземцам как Сарангани, на южном конце архипелага. Повсюду во множестве отыскивались свидетельства обширных торговых контактов с Китаем. Основная часть экспедиции позднее двинулась на юг, к Молуккским островам, но один из друзей Вильялобоса, Бернардо де ла Торре, поплыл на север и открыл вулканические острова Океании. Иньиго Ортис де Ретес, баскский дворянин и главный судья флота, ушел с Гаспаром Рико на галеоне «Сан-Хуан» в плавание вдоль северного побережья Новой Гвинеи, большого острова, найденного в 1528 году Алонсо де Сааведрой, двоюродным братом Кортеса. «Сан-Хуан» пытался вернуться в Новую Испанию, но сильно пострадал от шторма и потому направился в Тидору на Молуккских островах.
Проведя на Филиппинах и в окрестностях несколько месяцев, Лопес де Вильялобос достиг разумного, но довольно унизительного соглашения с португальцами. Сто сорок три моряка, оставшиеся в живых с начала экспедиции в прошлом году, отправились домой в Испанию (не в Новую Испанию, а в Европу) на португальских кораблях. Они взошли на борт в Тернате на Молуккских островах в феврале 1546 года. Сам же Лопес де Вильялобос так и не вернулся ни в старый, ни в новый дом: он умер в Амбоине (Амбон) на Молуккских островах, и его последние дни были скрашены заботами великого миссионера-иезуита святого Франциска Ксаверия. Один из его штурманов, августинец Андрес де Урданета, после многих приключений в Тихом океане добрался в 1563 году до Новой Испании.
Это Лопес де Вильялобос дал этому архипелагу из 7000 островов, что раскинулись на площади в 1000 миль, название, которое сохранилось до наших дней: Филиппинские острова. Это название было дано в честь молодого испанского регента, будущего Филиппа II (а остров Лейте изначально нарекли Филиппиной)‹‹629››.
Вскоре ситуация изменилась в очередной раз. В 1564 году великодушный и утонченный аристократ Луис де Веласко, вице-король Новой Испании, с большим интересом выслушал доклад вышеупомянутого штурмана Урданеты. В переписке с королем Веласко обсуждал возможности отправки новой экспедиции на Западные острова, а осенью того же года он поручил другому баску, Мигелю Лопесу де Легаспи де Гурручатеги, пересечь Тихий океан и надлежащим образом установить владычество испанской короны над Филиппинским архипелагом. Обоих, вице-короля и монарха, наверняка воодушевлял недавний рост цен на пряности‹‹630››.
Легаспи, который теперь получил чин аделантадо, родился в 1503 или 1504 году в маленьком городке Сумаррага в провинции Гипускоа, между Толосой и Мондрагоном. От той же Суммараги унаследовал свою прославленную в веках фамилию первый епископ (а затем архиепископ) Новой Испании. Лопе де Агирре («гнев Божий») и Мартинес де Ирала, парагвайский конкистадор, оба были родом из Мондрагона‹‹631››.
После довольно длинной, пусть и ничем не примечательной официальной карьеры Легаспи наконец выпал шанс совершить нечто выдающееся. Его отец, Хуан Мартинес де Легаспи, сражался за «el gran capitán» в Италии и был escribano, то есть главным нотариусом, деревни Арерия в Стране басков. Сын Легаспи-старшего сменил отца в этой должности на пару лет (1527–1528)‹‹632››.
В Новой Испании Легаспи находился с 1540 года и двадцать лет трудился на поприще главного нотариуса, словно продолжая тот труд, которым он занимался в Стране басков. В первую очередь он работал на городской совет Мешико, участвовал в рассмотрении многочисленных судебных исков и привык свидетельствовать против тех, кто дурно отзывался о тамошнем верховном суде‹‹633››. Он основал кофрадию (братство) Сладчайшего имени Иисусова (El dulce nombre de Jesus)‹‹634››. Со слов Франсиско Тельо, королевского инспектора Новой Испании (впоследствии члена совета по делам Индий), мы знаем, что в 1540-х годах Легаспи был «весьма достойным и поистине благородным человеком», «крайне осмотрительным и всегда осведомленным о том, что происходит в городе». У него было девять детей от покойной супруги, Исабель Гарсес. Его старшим помощником был внук Фелипе де Сауседо (довольно необычные отношения между конкистадорами). Кроме того, Легаспи являлся секретарем инквизиции в Новой Испании‹‹635››.
Инструкции, составленные Веласко, опирались на наставления великого богослова из Саламанки Франсиско де Витории. (Витория на протяжении многих лет оставался ведущим толкователем законов и обычаев в университете Саламанки. Сам он родился в Бургосе, а его мать была из семьи converso.) Веласко поручал Легаспи в случае, если naturales на Филиппинах пожелают его ослушаться, использовать все разумные средства убеждения и вообще действовать «любыми способами, имея в виду доброту, сострадание и умеренность». Если же, что ожидалось, местные жители прибегнут к физическому насилию, следовало объяснить туземцам, что испанцы намерены поселиться на островах не для того, чтобы причинять кому-либо вред, не станут ни творить зло, ни отбирать имущество. Они лишь хотят жить в дружбе с местным населением и научить туземцев подобающему поведению, помочь им принять истинного Бога и объяснить Христовы установления, благодаря чему они спасут свои души‹‹636››.
Подобно большинству завоевательных путешествий шестнадцатого столетия, в том числе походам Кортеса и Писарро, экспедиция Легаспи являлась частным предприятием, главным инвестором которого выступал сам Легаспи. Но корона в лице вице-короля Новой Испании также интересовалась этой экспедицией. Флот, который собирал Легаспи, строился на государственные средства, и корона же предоставляла солдат, священников и монахов, тогда как закупки еды, оружия и боеприпасов финансировал вице-король. Зато полезный груз в трюмах полагалось обеспечить самому Легаспи.
