Когда Вальтер и Джулия поднялись на поверхность на час раньше, чем планировали, Джузеппе это сразу встревожило. Он подал им условный знак — поднял руку над головой, коснувшись кончиками пальцев своей макушки, изобразив полукруг, что означало вопрос: «У вас все в порядке?», но ни один из них ему не ответил. Джузеппе видел их лица — оба, и Вальтер и Джулия, смотрели сквозь стекла своих масок широко открытыми глазами людей, охваченных ужасом, как будто их только что приговорили к смерти.
— Вы провели декомпрессию?! — прокричал им Джузеппе.
Ни Вальтер, ни Джулия не ответили. Тогда Джузеппе бросил им в воду два каната. Вальтер и Джулия сумели уцепиться за них, и Джузеппе потянул их вдоль борта от якорного каната к кормовому трапу.
— Вальтер, вы завершили декомпрессию?! — продолжал допытываться Джузеппе.
— Нет! — выплюнув изо рта загубник, прокричал ему Вальтер в ответ.
— Вы что, рванули с глубины вообще без декомпрессии?
Вальтер кивком головы подтвердил, и Джузеппе внутренне содрогнулся от такого ответа. Он сам всегда говорил, что лучше задохнется под водой, чем ринется к солнцу без декомпрессии.
Вальтер оказался у трапа первым, и Джузеппе бросился к нему. Ухватившись одной рукой за трап, Вальтер сказал Джузеппе, чтобы тот сначала помог подняться Джулии, державшейся за канат в пяти метрах позади него. Джузеппе начал было настаивать, чтобы Вальтер поднялся первым, но, увидев в его расширенных глазах страх человека, судьба которого предрешена, спорить с ним не стал и принялся подтягивать к трапу Джулию.
Когда ему наконец удалось затянуть Джулию вверх по трапу, она шлепнулась на палубу, как пойманная рыба.
— Черт! Как больно! У меня отказали ноги, я не могу ими пошевелить! — истерично закричала она.
Джузеппе знал, что она уже начала испытывать сильные компрессионные спазмы, но ничем не мог сейчас ей помочь. Ему еще нужно было вытащить из воды Вальтера.
— Я не могу дышать! — кричал тот. — У меня все горит внутри!
— Давай, Вальтер, поднимайся теперь ты! Ты сможешь! Давай! — подбадривал его Джузеппе.
Вальтер обреченно посмотрел на него.
— У меня ничего не выйдет. Я совершенно не чувствую ног! Передай Джулии, что я ее очень люблю, — слабеющим голосом произнес он, после чего его подбородок отвис, а голова погрузилась в воду.
Джузеппе в одежде бросился к нему в ледяную воду. Он схватил Вальтера за голову и поднял ее над поверхностью. Но полностью вытащить Вальтера из воды он смог, только освободив его от громоздкого снаряжения. Выхватив нож из ножен, закрепленных у Вальтера на предплечье, Джузеппе стал срезать лямки снаряжения дайвера. Потом он подхватил безвольно обвисшего Вальтера на руки и занес его вверх по трапу. Джузеппе вытащил Вальтера на палубу и положил его рядом с Джулией, которая уже не в силах была кричать, а только тяжко стонала от мучившей ее невыносимой боли.
Поскольку Вальтер вообще уже не подавал признаков жизни, Джузеппе бросился делать ему наружный массаж сердца и искусственное дыхание, но все было тщетно. Его кожа начала синеть, затем из синеватой стала пепельно-серой, а белки глаз наполнились кровью. Когда до Джузеппе дошло, что Вальтер умер, корчившейся от боли Джулии он не сказал, что ее мужа больше нет, а лишь передал ей его слова в настоящем, а не прошедшем времени, что Вальтер ее очень любит. В ответ Джулия смогла улыбнуться только уголком губ.
Понимая, что она обречена, Джузеппе положил ее голову к себе на колени и убрал с ее лица длинные мокрые волосы. От нового приступа боли Джулия потеряла сознание, а когда пришла в себя, опять начала метаться и кричать. Джузеппе как мог успокаивал Джулию, гладил по голове, говорил ей ласковые слова, и на какое-то время спазмы ее отпустили. Она успела рассказать ему на своем родном английском, что с ними случилось.
Им потребовалось всего несколько минут на то, чтобы спуститься к затонувшей подлодке и доплыть от якорного каната к пробоине, зияющей в районе кормы. Там Вальтер оставил два резервных подвесных баллона, с помощью которых они должны были дышать во время подъема. Джулия ожидала снаружи субмарины, наблюдая за светом фонаря Вальтера, который должен был пробыть внутри подлодки не более двадцати минут, но он почему-то задерживался. Поначалу она не собиралась проникать в подлодку, так как не знала отсек, в котором должен был находиться Вальтер, но все же поплыла внутрь. Энергично работая ластами, она вскоре нашла его, придавленного стальным шкафом, который свалился на Вальтера, когда тот пытался его открыть. При падении шкаф заклинило между какими-то обломками, и самостоятельно выбраться из-под него Вальтер не мог. Шкаф полностью накрыл его, как крышка от саркофага, только ярко-зеленые ласты из-под него торчали. По этим ластам Джулия и нашла своего погребенного под шкафом мужа. Ей удалось освободить его из западни, но на это у нее ушло очень много времени. Теперь им надо было выбираться из подлодки. Однако когда они добрались до выхода, свои резервные баллоны они почему-то не смогли там найти, хотя отчаянно искали их почти пять минут.
В результате они уже превысили лимит на тридцать минут и, соответственно, увеличилось их время декомпрессии с шестидесяти минут до двух с половиной часов, но на такое время ни у кого из них не было достаточно запаса дыхательной смеси в баллонах. Запаниковав, что ей не хватит воздуха и она задохнется, Джулия устремилась к солнцу и чайкам. Вальтер последовал за ней.
— Вот и все, что успела мне рассказать Джулия, перед тем как снова потерять сознание. Через минуту у нее начались страшные судороги, и она умерла у меня на руках, — завершил свое печальное повествование Джузеппе.
— А где же были Ганс с Куртом? Почему тебе самому пришлось вытаскивать Вальтера и Джулию из воды? — недоуменно спросил Илья.
— Там, где и сейчас. Под водой.
— То есть как под водой? А почему тогда вы сказали барону и полиции, что никто в тот день, кроме Вальтера и Джулии, не погружался?
— Меня об этом Курт с Гансом попросили, чтобы к нам было меньше вопросов, особенно в полиции. А тут еще сам барон попросил нас не говорить пока никому о найденной нами подлодке. Ну я что? Мне чем быстрее выпутаться из этой истории, тем лучше. Вальтеру с Джулией все равно уже ничем не поможешь, — развел руками Джузеппе.
— Все ясно с вами! Тогда и я тебя попрошу: о нашем с тобой разговоре Курту с Гансом ни слова. Мне нужно еще кое-что проверить, — предупредил Илья.
— Понял, могила! — кивнул Джузеппе. — Я же сицилиец, держать язык за зубами умею.
* * *
Дождавшись, когда Курт с Гансом поднимутся на поверхность, Илья не стал их ни о чем расспрашивать. Он вместе с Джузеппе помог им подняться по металлическому трапу на палубу и снять громоздкое снаряжение. Когда к ним подошел барон Рудольф фон Кракер, Курт и Ганс обескураженно сообщили ему, что отсек в носовой части субмарины, где находилась нужная им каюта, наглухо задраен и открыть круглую крышку, закрытую на все запоры, было невозможно, настолько там все проржавело. Очевидно, когда субмарина получила пробоину в районе кормы, подводники, спасаясь от хлынувшей в отсеки воды, закрыли за собой герметичные переборки. Любая же попытка взломать задраенный люк могла привести к обрушению прогнивших конструкций, поэтому Курт с Гансом в этом больше не участвуют.
