Члены семей кулаков 1-й категории и кулаки 2-й категории подлежали выселению в отдалённые местности СССР или отдалённые районы данной области на спецпоселение. Кулаки, отнесённые к 3-й категории, расселялись в пределах района на специально отводимых для них за пределами колхозных массивов землях. По данным исследователя репрессий В. Н. Земскова в итоге кампании было раскулачено около 4 млн. человек
[135], из них в 1930–1940 гг. в кулацкой ссылке побывало 2,3 млн., умерло там 700 тыс. человек
[136].
Голодоморы в СССР
Продразвесткой был спровоцирован голод в Поволжье 1921—22 гг., который унес жизни около 5 млн. чел. Также имел место голод в 1946–1947 гг. после окончания Великой отечественной войны. Наиболее известным является украинский голодомоор — массовый голод, охвативший в 1932–1933 гг. территорию Украинской ССР. Версии о причинах этой трагедии расходятся от объяснения ее некомпетентностью советского руководства и общей плохой ситуацией в сельско-хозяйственном производстве до намеренного «усмирения голодом» населения с целью подавить протестные настроения против власти большевиков на территории Украины. За вторую версию свидетельствует то, что на момент Голодомора имелись запасы продовольствия, которые могли предотвратить массовую гибель людей. В частности, в этот период, производился экспорт миллионов тонн зерна за границу. А также посредством замалчивания факта голода была заблокирована возможность предоставления иностранной продовольственной помощи.
Массовый голод приводил к тому, что люди употребляли в пищу кукурузные качаны, стебли, сушёную солому, травы, гнилые арбузы, картофельную шелуху. Были зарегистрированы факты употребления в пищу мяса кошек, собак, павших лошадей, случаи каннибализма
[137]. Во время Голодомора на Украине по разным оценкам от голода погибло от 4 до 7 миллионов человек.
Сталинский террор 30х-40-х гг.
В 30-е гг. террор распространился не только на людей, ранее объявленных представителями враждебных классов, но и на самих большевиков и их сторонников. Начиная с 1934 года были уничтожены многие бывшие соратники Ленина, занимавшие видные партийные и военные должности. А с 1937 года, с начала «большого сталинского террора», стали активно сажать в лагеря членов семей так называемых «врагов народа». Их несовершеннолетних детей помещали в детские дома. Репрессии хотя и в меньшем масштабе продолжались в период Великой отечественной войны. Тех, кто высказывал сомнения в победе СССР в войне, или говорил о преимуществах немецкого вооружения, обвиняли в пораженческих настроениях и пособничестве врагу. Люди, попадавшие в немецкий плен или вывезенные на принудительные работы в Германию, приговаривались после возвращения к десяти годам лагерей за измену Родине.
То, что приходилось пережить жертвам репрессий, подробно описано в художественных произведениях А. Солженицина и В. Шаламова, но здесь я процитирую одно из немногочисленных научных исследований, проведенных Кристиной Солоед
[138] в начале 2000-х годов. Автор провела ряд интервью с бывшими узниками сталинских лагерей:
Первым сильным, шокирующим переживанием для репрессированных были арест и первые дни пребывания в тюрьме. Самым тяжелым было нахождение в камере-одиночке или в специальном так называемом «пенале», куда человека помещали в ожидании приговора.
Воспоминание одного из участников:
«(Во время вынесения приговора) меня удалили, помню, и водрузили в коридорный конверт. Это, знаете, такая квадратная кабиночка, где можно только вокруг своей оси вертеться. И там держали меня очень долго. И я весь потом, помню, обливался потом… от одного расстройства, от одного только этого события страшного. <…> (После вынесения приговора) меня вернули в ту камеру, откуда меня взяли. Меня там не узнали. Я был потрясенный страшно. Я не мог ни с кем говорить, и со мной истерика была. Ну, я помню, меня на носилках отнесли в тюремную больницу, там полежал несколько дней, потом пришел в себя… (у меня были) спазмы горла, я не мог ничего сказать от волнения…»
Человека с самого начала в тюрьме, а потом в лагере, часто раздевали, осматривали, унизительно «шмонали», проверяли, не спрятано ли что-то во рту, в заднем проходе, отбирали все личные вещи, вытаскивали резинки из белья. Люди переживали стыд, смущение, окончательно понимали, что имеют дело с садистами.
Во время следствия сотрудники применяли пытки и издевались над заключенными, женщин насиловали, могли на ночь поместить в камеру к уголовникам, чтобы на утро выбить из них признание. Самой распространенной пыткой было лишение сна. Заключенные не выдерживали унижения и пыток, и нередко кончали или, по крайней мере, хотели покончить с собой.
Одна из участниц так описывала этап из московской тюрьмы к месту заключения:
«С вещами поехала я по этапу вместе с уголовниками, с селедкой, без воды… Единственной радостью для заключенных было помыться в бане в пересылочных тюрьмах. Этап был, наверное, труднее вот этих 8 месяцев (в тюрьме). Никакими словами это не опишешь! Это несравнимо ни с каким Освенцимом! Когда каждый день живешь с мечтою о смерти и думаешь: господи, хоть бы кто налетел, хоть бы кто пристрелил! Когда каждую минуту мечтаешь умереть любым способом. И все время хотелось умереть».
Другой участник рассказывал:
«(Едешь) в таком пассажирском вагоне. Ой, это ужасно, кошмар… иногда в туалет не попадешь, а если попадешь, то там — такое издевательство. Чтобы пойти и выполнить свою нужду, так надо на колени чуть не вставать, просить ради Бога. А тем более, среди этих стражей очень много садистов было. Им как-то по вкусу все это было. Это же страшные садисты!»
Работа в лагере была для большинства людей непосильно тяжелой. Они испытывали унижение от того, что не могли справиться с нормами, выбивались из сил, многие, особенно на лесоповалах, не выдерживали больше года, погибали от изнурения и голода.
Изнуряющий Голод в лагере погружал людей в состояние регресса, когда все мысли и переживания вращались вокруг пайки, а еда становилась единственной ценностью. Воспоминание еще одного участника интервью:
