До и после фильма в формате ток-шоу гости Аркадия Мамонтова — преимущественно христиане, разделяющие его позицию, осуждают и распекают художниц-феминисток. Другой стороне конфликта полноценно слова никто не дает ни в студии, ни в фильме.
Несмотря на то, что фильм Мамонтова — это авторский проект, субъективное видение, в тексте постоянно присутствует «Мы». Это «Мы» ассоциативно продолжается в «православные» и сливается в «Мы-православные». Противостоят константе «Мы-православные» пренебрежительно произносимые «кощунницы», «одержимые люди с богохульными лозунгами» и «провокаторы». «Церковь», «молитва», «бог» — все эти слова произносятся благоговейно и умиленно, робко и под торжественную музыку. Слова «дьявол», «провокатор», «кощунницы» произносятся с ненавистью. Панк-молебен «Богородица, Путина прогони» характеризуется как преступление против духа. «Что делать будем, люди?» — задается вопросом закадровый голос. В этом обращении заложено противопоставление «Мы — они». Мы — зрители, православные, и голос этого «Мы» имеет значение для автора. Если же зритель, например, не разделяет авторскую позицию или не относится к православным, то есть он смотрит, но не отождествляет себя с «Мы», его голос автоматически перестает быть важным, а сам он перестает быть тем, к кому обращаются как к человеку.
Зритель, посмотревший фильм «Провокаторы», сначала в ходе просмотра приобщается к «Мы» автора, а потом видит модель правильной реакции на фильм и на деятельность Pussy Riot. Правильно оказывается осуждать, негодовать, защищать свои убеждения и религиозные институции.
«Авторы „Провокаторов“, как и авторы „Анатомии протеста“, пытаются активировать скрытую ненависть ко всему иностранному, накопленную со времен Холодной войны: первый факт, сообщенный о Надежде Толоконниковой, — это то, что у нее якобы есть канадский вид на жительство. Впоследствии Мамонтов еще укажет на иностранный заказ панк-молебна. При этом все „факты“ Мамонтова вызывают большие сомнения у критиков, доказательства ведущего звучат голословно и скорее эпатажно, нежели взвешенно. Фильм „Провокаторы“ хоть и больше похож на аналитическую работу, чем „Анатомия протеста“, но все равно скорее шокирует и манипулирует подбором фактов и смелыми догадками, нежели объективно повествует о произошедшем», — делает заключение автор обзора.
Пропагандистская атака на оппозицию, включающая, в том числе, и эти фильмы, оказалась успешной. Как показал опрос ВЦИОМ весной 2013 года ухудшилось отношение россиян к Алексею Навальному: из тех, кто слышал о нем, 51 % относились к нему скорее отрицательно (причем годом раньше таких респондентов было 31 %). Евгению Чирикову стали воспринимать негативно 45 % россиян (по сравнению с 39 % в 2012 году), а Сергея Удальцова — 55 % (по сравнению с 42 %). Негативное восприятие населением Бориса Немцова выросло с 50 до 59 %
[229].
Эпопею нового российского пропагандистского кино продолжил фильм «13 друзей хунты», вышедший в 2014 году, и клеймящий позором, интеллигенцию, выступившую против российской военной агрессии на Украине. По мнению критиков, фильм является сочетанием эпических метафор, произвольного телемонтажа и откровенной лжи. Обозреватель «Новой газеты» Слава Тарощина хотя и написала об этом фильме отнюдь не в отстраненной и беспристрастной научной манере, а довольно эмоционально и иронично, тем не менее, хорошо отразила использованные в нем приемы, рассчитанные на эмоциональное воздействие на зрителя:
«Размах предательства любителей хунты взывает к эпосу. И эпос кое-где просачивается. Главные персонажи оборачиваются былинными богатырями. Взял Андрей Макаревич первый аккорд на Украине — грянул массированный обстрел Луганска. Затянула Диана Арбенина свою песнь там же — каратели снесли пол-Донбасса. Нет сомнений: хунта ждала именно знака от Макаревича с Арбениной, чтобы приступить к антитеррористической операции.
<…> Хорошо, что хоть Белковский не поет. А то ведь только бы он ударил по струнам и заголосил, как вражий флот тотчас оккупировал Севастополь.
<…> Оказывается, явление Макаревича Украине случилось по крайней нужде. Он перестал получать миллионный грант от государства Российского и подался к хохлам за длинным рублем. А против присоединения Крыма Андрей Вадимович выступил потому, что у него там виноградники, за которые теперь придется платить большие налоги. Да и Арбенина хороша! Оформила детишкам американское гражданство, вот и приходится прислуживать Госдепу»
[230].
Ещё один вызвавший большой общественный резонанс пропагандистский фильм, принадлежащий к этой серии — «Крым. Путь на родину». Как и предыдущие фильмы, он изобилует большим количеством постановочных сцен, призванных реконструировать происходившие события. Журналистка Екатерина Сергацкова, которая находилась в Крыму во время российского военного вторжения, считает, что фильм снят в какой-то параллельной реальности, и его невозможно воспринимать как документальную ленту: «Там сплошная реконструкция, основанная на вранье»
[231].
Несмотря на свою лживость, пропагандистское российское телевидение обладает колоссальной силой воздействия на мышление и поведение людей. Дэвид Патрикарикос, научный сотрудник Йельского университета, побывавший на линии фронта в Восточной Украине писал: «Внутри России и в некоторых районах Восточной Украины, где популярно российское телевидение, кремлевским политтехнологам удалось создать параллельную реальность, в которой власть в Киеве захватили „фашисты“, этническим русским в Восточной Украине угрожает смертельная опасность, а ЦРУ ведет войну против Москвы. Я не видел аналогов подобному использованию СМИ — люди ведут себя, как будто они члены секты, в отличие от других зон конфликта. Реальность оказалась перевернута с ног на голову и заново переписана».
Следует вспомнить, что происходило весной 2014 года в Донбассе в плане психологической атмосферы. Российскими СМИ революция в Киеве была представленеа как антиконституционный переворот, совершенный нацистами и бандеровцами, была подогрета межэтническая напряженность. Для примера, приведу слова активной участницы пророссийского митинга показанного в эфире «Первого канала» 7 апреля 2014 года: «Чтобы мы были не с бандерами вот этими, которые с фашистами, неонацистами спалили пол Киева. Мы хотим, чтобы у нас здесь порядок, чтобы у нас была страна такой, которой могли бы гордиться мы, наши дети и наши внуки». В этом же репортаже было показано как на другом митинге участники сжигают чучело Степана Бандеры. В марте 2014 года начались беспорядки в Луганской и Донецкой области, сопровождавшиеся жесткими столкновениями между сторонниками Евромайдана и пророссийского сепаратизма, в марте-апреле происходили захваты зданий администраций и СБУ в Луганске, Донецке, Харькове. В усилении массовой истерии сыграли роль распространяющиеся слухи, что якобы банде-ровские формирования едут уничтожать русскоязычное население востока Украины. Кроме того, работа пропаганды вызвала сильный эмоциональный резонанс у российских националистически ориентированных элементов, которые отправились на Украину и вскоре примкнули к формированиям боевиков.
