— Джимми, Рим готов приветствовать тебя, если ты изменишь свое решение.
— Решение принято, дорогая сестра, и никакого отношения к католической Церкви оно не имеет.
— Так, значит, я ничего не могу сделать, чтобы вернуть тебя?
— Ничего. Да и вообще есть прочие безотлагательные дела, о которых нам надо поговорить.
— Для меня было бы утешением знать, что ты на моей стороне.
Он взял ее руку и легко прикоснулся к ней губами.
— Пока ты служишь Шотландии, я буду предан тебе, — сказал он.
Она поверила ему. В нем было что-то, что действовало на нее убедительно. Ей стало чуточку лучше после разговора с ним. Почему-то ей было все время как-то неловко за свое пребывание во Франции.
* * *
Мария часто лежала ночью без сна, вспоминая о рискованном путешествии через море. Она представляла, как корабли английской королевы захватили ее суда; как она стоит перед рыжеволосой мегерой, поклявшейся отомстить Марии за непризнание ее прав на английскую корону.
Возвратились в Шотландию несколько вздорных графов. Она вспоминала, что брат и Мэйтленд никогда не были большими друзьями матери. Графы-католики во главе с Хантлеем были ненадежны.
Неожиданно ей на память пришел один человек… Он не приходился другом ни графам-католикам, ни ее брату и Мэйтленду. Он вообще держался в стороне, этот вождь шотландского Юга, безжалостный и деспотичный. Ее мать говорила, что она доверяет ему, как никому еще в этой стране.
И Мария приняла неожиданное решение. Она отправит посыльного к Джеймсу Хепберну, графу Босуэлскому, и поручит ему обеспечить безопасность дороги в Шотландию.
Она даже сама удивилась, насколько легче она почувствовала себя, зная теперь, что дело в руках сильного человека.
* * *
Босуэл был несказанно рад получить этот вызов. Он был уверен, его час настал. Он мог бы снискать расположение королевы. Более того, мысль о сражении с англичанами приводила его в восторг. Он начал собираться, чтобы отправиться немедленно.
Анна Тродзен со страстью в глазах наблюдала за его сборами. Их жизнь вместе была вечной войной. Бывало, она выигрывала в одной схватке, но терпела поражение в следующей. Она была умна, но не умнее его, и, кроме того, все преимущества были на его стороне.
— Я завтра уезжаю, — с радостью сказал он.
— Да ты же вернулся совсем недавно.
Это было действительно так. Она жила в одном из его домов, и он навещал ее. Ему было, увы, наплевать на нее. Он не собирался жениться на ней, но временами ему было приятно зайти к ней. Он радовался тем стычкам, что происходили между ними, и буквально испытывал наслаждение от того, что ему удавалось разозлить ее. Ему нравилось слышать ее заверения, что она ненавидит его, не хочет его больше видеть, а потом — как он нужен ей. И вот в такой момент он мог играючи «завести» ее, а потом покинуть, дрожащую от страсти.
— Я прихожу и ухожу, когда мне нравится, — сказал он.
— Ну и куда же ты отправляешься на этот раз? — полюбопытствовала она. — Обратно к старой карге Джанет Биток? Тебе что, приятны те, которые в возрасте? Старух предпочитаешь?
— Я еду не к Джанет, а к молодой женщине. Она прислала за мной, потому что больше нет никого, кто бы соответствовал ее идеалу.
Щеки Анны вспыхнули. Она побежала к нему и залепила пощечину. Для него этот удар был не более чем шлепок. Он громко рассмеялся и схватил ее за руку.
— Ну что ж, Анна, — произнес он, — ты почти соблазнила меня остаться еще на одну ночь. В гневе ты мне нравишься больше всего…
— Я надеюсь, что больше никогда не увижу тебя.
— Хлопот будет меньше, если и я тебя тоже не увижу.
— Я-то думала, что ты не бываешь женщинам в тягость.
— А я и не бываю… надолго.
— Ты бессердечен. Ты хотя бы о ребенке подумал?!
— Говорят, у меня очень много детей. Если бы я всеми ими занимался, у меня больше бы не оставалось времени на что-нибудь еще.
— Если это не Джанет, то кто это?
— Она восхитительна — это все, что я могу тебе сказать.
— Кто она, я тебя спрашиваю.
— Попробуй догадаться.
Она выдернула из его тисков руку, и глаза ее сверкали.
— Я тебе скажу, — произнес он. — Ее зовут Мария. Она — шотландская королева.
— Королева?!
— Она призывает меня устроить безопасное возвращение в Шотландию.
— Тебя?! Так она…
Он засмеялся.
— Анна, ты все-таки дура. Ты везде видишь страсть. Это приказ королевы своему подданному.
— Ты… но почему именно ты?
— Потому что ее мать знала, что мне можно доверять. Ей известно, что я ненавижу англичан. Возможно, она считает, что я буду надежно оберегать ее, потому что я — с юга Шотландии и заклятый враг тех, кто по другую сторону границы. В Шотландии сложно отыскать человека, который не куплен англичанами. Граф Джеймс собственной персоной… Мэйтленд… Да ты и сама можешь назвать имена. Я никогда не брал у них взяток. Я брал их скот, их женщин. Я — враг им, и они это знают, и королева это знает. Поэтому она и обращается ко мне обеспечить безопасность, и я, моя милая Анна, бегу со всех ног.
— Королева наградит тебя, — произнесла Анна.
— Несомненно!
— Когда она сделает это, будешь ли ты порядочен по отношению к нашему ребенку? Будешь ли ты порядочен в отношениях со мной?
Он пристально посмотрел на нее.
— Кто знает, Анна? Кто знает?
Ее глаза вновь вспыхнули гневом, а он рассмеялся. Да, действительно, она, когда злится, нравится ему значительно больше.
* * *
Был август. Через французские деревушки неслась ослепительная кавалькада, во главе которой в дивной повозке, украшенной золотом и серебром с гербами Гизов Лотарингских, ехали великий граф и его брат, кардинал. За ними в роскошной карете следовала Мария Стюарт, а за ней — ее четыре подруги в окружении французской знати, поэтов и музыкантов.
Мария знала, в Шале они расстанутся. Три их брата, тоже дяди Марии, граф д’Амвель, Франсуа, великий приор Лотарингии, и маркиз Рене де Эльбоф, присоединятся к ней в Шотландии. Предстоящая встреча радовала ее. Особенно ей был приятен дядя Рене. Она любила его за легкий нрав, что делало пребывание с ним очень легким.
Рядом с нею все время был Генрих де Монморанси граф д’Амвилль. Он старался во всем угодить Марии. Генрих познакомил ее с очень славным молодым человеком, который очаровательно играл на лютне, сочинял стихи, очень похожие на стихи Ронсара. Звали его Пьер де Шателяр. Она решила по прибытии в Шотландию назначить его на хорошую должность. Он нравился ей; был таким веселым и приятным, а его стихи приводили ее в восторг. К сожалению, она прослышала, что он гугенот, но решила, что их религиозные взгляды никак не должны повлиять на дружбу между ними.
