— Где Аран? — спросил Босуэл.
— Я… я не понимаю тебя. Я не понимаю, почему вы явились сюда… взломали дверь…
— А он молодец, — произнес граф Джон, поворачиваясь от окна.
Элбоф попытался обнять Алису, но она пронзительно вскрикнула и оттолкнула его.
— Да как вы смеете!.. — закричала она.
Тут вмешался граф Джон:
— Мадам, вы ведь предпочтете меня, не так ли? Взгляните: я молод и красив, и я шотландец… дерзкий храбрый шотландец. Вы найдете, что я очень даже отличаюсь от того труса, который только что удрал отсюда. Не доверяйтесь французам; добрые люди Эдинбурга скажут вам, что французы поджимают хвосты.
— Убирайтесь… вы омерзительны…
Элбоф прервал ее:
— Мадам, милая, и вы можете выносить этих диких шотландцев? Он бросил вас, едва лишь появились первые признаки опасности… Я покажу вам, что вы можете ожидать от того, кто происходит из нации, весьма способной в искусстве любви.
У нее и раньше бывали любовники, но этот случай был совсем иной. Тщетно она пыталась отыскать хоть проблеск страха в этих лицах. Ей подумалось, что может граф Джон несколько напуган, ведь он так молод. Может, еще слегка испугался этот француз, внешне выглядевший таким галантным. Но она ужаснулась, что ничего подобного не было на лице Босуэла.
Босуэл растолкал приятелей и сказал:
— Аран — враг мне, и потому я должен быть первым.
Почувствовав его руки на своем теле, Алиса издала страшный крик и, вырвавшись, бросилась к окну.
— Помогите! — закричала она. — Люди добрые… помогите!
Босуэл рванул ее от окна. Он уже играл похожую роль в своих приграничных набегах.
Он швырнул женщину на кровать…
— Прислушайтесь! — завопил граф Джон.
Ладонь Элбофа легла на шпагу.
Слуги не теряли времени даром и сообщили, что Босуэл с друзьями взломали дом любовницы Арана. Люди Гамильтонов бежали по лестнице.
Столкновение лицом к лицу с вооруженными людьми было совсем не то, что нападать на беззащитную женщину. Все трое поняли, что промедление смерти подобно.
Вперед с обнаженной шпагой ринулся Босуэл, а что касается графа Джона и Элбофа, так любой боялся хоть царапину оставить на телах королевского брата или дяди… Вскоре все трое были на улице.
Они разделились и успели скрыться до того, как улицы стали заполняться сторонниками Гамильтонов.
Но история на этом не закончилась. Народу на улицах прибывало, и они клялись убить Босуэла. Там же толпились сторонники Элбофа и графа Джона… Казалось, вот-вот вспыхнет драка…
Королева, узнав о произошедшем, пришла в ужас и совершенно растерялась. И еще раз она была признательна находчивому брату. Джеймс действовал быстро. Он и Хантлей во главе вооруженного отряда отправились на разгон уличных толп.
— Все должны покинуть улицы! Под страхом смерти! — заявил граф Джеймс.
И это возымело желаемый результат.
Но Босуэл чувствовал, что план не совсем провалился. Весь Эдинбург знал теперь о любовнице Арана, а это было как раз то, чего Босуэл и добивался.
* * *
Уединившись, граф Джеймс и Мэйтленд обсуждали историю с Босуэлом и Араном.
— Аран, — сказал Мэйтленд, — немножко больше, чем просто недоумок. Его можно в расчет не принимать… Но есть другой, кто дает мне серьезный повод для размышлений.
Граф Джеймс огладил свою реденькую бородку и кивнул.
— Вы правы. Босуэл — мастер создавать проблемы. Я бы хотел, чтобы он вернулся на свой юг. Славный повод для восторгов, что наша королева воспитывалась при французском Дворе. Она, похоже, считает, что нам слегка не достает правил хорошего тона. Могу себе представить, что она думает об этом грубияне Босуэле.
— Но вспомните, он тоже некоторое время учился во Франции.
— На нем это не сказалось. Он — южанин. Я думаю, теперь королева будет рада убрать его со Двора.
— Вы не найдете никого, кто обрадуется этому больше, чем я. Эх, если бы мы устроили эту свадьбу с Испанией…
Все слова были уже лишними. Они оба все поняли. Состряпать брак с Испанией… или с любой другой страной.
Уехать наконец из Шотландии… Это была оборотная сторона медали.
Босуэл постарается помешать этому браку, — произнес Мэйтленд. — Ему хочется, чтобы королева вышла замуж за шотландца.
— А мы посоветуем королеве отправить его со Двора.
— А как насчет остальных виновников?
— Ее братец да дядя?! Забудьте о них. Давайте-ка подумаем, как очистить Двор от Босуэла.
Они добились встречи с королевой. Она была в ярости от истории, что случилась прямо в разгар рождественских праздников. А ведь она готовилась к свадьбе брата Роберта с Джейн Кеннеди, дочерью графа Кассиллиса… Она была в восторге от Джейн, и ей было отрадно устроить эту свадьбу для нее. После этой свадьбы должна была состояться еще одна — брата Джона Стюарта с Жанет Хепберн. Все должно было быть так весело, но эти варвары оказались не в состоянии радоваться таким вещам, более того, они не хотели позволить веселиться и другим.
— Мадам, — сказал граф Джеймс, — это кошмарная история. Такие безобразия позорят нашу страну.
— И, похоже, я бессильна предупредить такое.
— О нет, нет, Ваше Величество, — сказал Мэйтленд. — Злодеев можно и нужно наказать. Это послужит уроком для всех остальных.
— Да как же я могу наказать собственного дядю?
— Его вы можете просто предупредить… Нужно сказать, что он из безнравственной страны и его вину нельзя приравнять к вине честных шотландцев… Он обязан как можно быстрее покинуть нашу страну. Что касается вашего брата, так он почти мальчик, ему еще и двадцати нет. Забудем о нем. Он может быть прощен, так как очень молод. Но есть еще один… зачинщик всего. Он не молод и прощен быть не должен. Босуэл устроил все это, Мадам, и должен ответить за содеянное.
— Я не сомневаюсь в том, что вы правы, — сказала Мария. — Но мне кажется, это неправильно: одного наказать, а остальных отпустить.
— У нас будут проблемы, пока Босуэл при Дворе, — произнес граф Джеймс.
Мария ответила:
— Я думала строго предупредить их, пригрозить им суровым наказанием, если такое повторится, и забыть об этой истории. Ведь сейчас же святки…
— Мадам, — сказал Мэйтленд, — такие дела так просто не решаются. Гамильтонов сильно обидели, и для того, чтобы был мир, Босуэла надо выставить из страны.
— Вызовите его к себе, дорогая сестра, — сказал Джеймс. — Скажите ему, что он обязан покинуть Двор. Я уверяю вас, это не повредит.
Мария сдалась.
— Я думаю, вы правы, — произнесла она. — Вызовите графа Босуэла.
