Вадькины сладкие мечты прервал звонок в дверь. Послышалось шлепанье босых ног, и Катькин сонный голосок спросил: «Кто там?» Видимо, ответ ее устроил, потому что раздалось клацанье отпираемых замков. Волей-неволей Вадьке пришлось встать и натянуть штаны и футболку. Пригладив волосы, он вышел из своей комнаты, на ходу крича Катьке:
– Тебе же велено без меня дверь не открывать!
Оказавшись в коридоре, он ясно понял, что его предупреждение сестре хоть и правильное, но несколько запоздалое. Перед его глазами ярко вспыхнул праздничный фейерверк, а потом все погрузилось во тьму.
Вадька спал и видел сон: его, словно сказочного Иванушку, злобные гуси-лебеди, страшно похожие на бомбардировщики «Стелс», уносили в избушку Бабы-яги. Командовал гусями Евлампий Харлампиевич в форме полковника. Гуси шли довольно гладко, только время от времени их потряхивало на воздушных ямах. Потом перед глазами его на мгновение прояснилось, он увидел себя в громадном гараже. Он стоял, крепко держась за капот серебристой «Ауди». Капот был ужасно вертким и так и норовил выскользнуть из-под пальцев. Рядом располагался зеленый джип, который показался Вадьке не таким норовистым. Вадька хотел уцепиться за него и даже попытался сделать шаг, но на него накинулся цементный пол гаража и стукнул мальчишку под коленки. Вадька жутко обиделся и попытался дать сдачи, но тут его схватили чьи-то жесткие, как лопаты, руки, через небольшую дверцу выволокли в громадный холл, по дороге больно стукнув головой о притолоку, и потащили по лестнице наверх. От удара Вадькино сознание несколько прояснилось, на поверхность пробилось смутное воспоминание о том, что обе находившиеся в гараже машины он уже когда-то видел. Вадька попытался точнее припомнить где, но в этот момент державшие его руки разжались, он упал и снова отключился.
Следующий сон был прекрасен. Вокруг него плескалась вода, журчали прохладные ручьи. Прыгая с камня на камень, он бежал к необыкновенной красоты водопаду, низвергавшемуся с поросшей зеленью скалы, и чувствовал, как холодные брызги летят ему в лицо. Издалека его звал голос Катьки. Вадька поморщился: во сне обнаружилась явная недоработка, сестрица здесь абсолютно лишняя. Он сосредоточился, намереваясь убрать Катьку из своего сна и заменить ее более приятной спутницей, но ему помешало землетрясение. В уши ворвался неумолчный грохот, все вокруг содрогалось, земля волновалась как бурное море, змеистые трещины побежали по скале, она закачалась и начала распадаться, и на ее месте сквозь белесый туман проступила неистово орущая и мерцающая огнями звуковая установка.
Катька еще несколько раз встряхнула брата за плечи, потом схватила стоящий рядом кувшин с водой и плеснула ему в лицо:
– Вадька, Ваденька, ну очнись, ну пожалуйста, – чуть не плача звала она.
Вадька очумело помотал головой и зажал уши.
– Прекрати, выключи! – простонал он.
Катька немедленно вскочила и кинулась отключать орущие на полную мощность магнитофон, телевизор и CD-плеер. Наступила блаженная тишина. Подождав, пока засевшая у него в голове парочка молотобойцев сделает перерыв, Вадька отнял руки от ушей.
– Ох, Ваденька, я так напугалась. Я очнулась, а ты лежишь, я тут все осмотрела, а ты лежишь, я тебя позвала, а ты лежишь, я тебя потрясла, а ты лежишь, я тут все включила, думала, ты услышишь и проснешься, а ты все как мертвый. Я тогда кувшин схватила и давай тебя поливать!
– Старалась как могла, – пробурчал Вадька, оглядывая насквозь мокрую футболку. Он с трудом приподнялся и сел. Они находились в большой комнате без окон, одна из стен которой была полностью заставлена разнообразной аудио– и видеоаппаратурой. Вдоль другой тянулись полки с кассетами и дисками. По всей комнате строгими рядами стояли кожаные кресла и диваны. Сам Вадька сидел на полу с серым ковровым покрытием.
Опираясь на Катьку, он поднялся и тут же без сил плюхнулся в кресло. Ноги не держали. Сестра немедленно подсунула ему стакан с чем-то желтым и шуршащую фольгой шоколадку.
– Тут холодильник есть, а в нем напитки и конфеты, – пояснила она.
Вадька глянул на надкусанную шоколадку и почувствовал, как мутный ком дурноты подкатывает к горлу. Зато оказавшийся в стакане апельсиновый сок он выпил с жадностью. Немного полегчало, хотя голова продолжала болеть, а голос сестры казался иглой, впивающейся прямо в мозг. Второй стакан сока вернул ему способность соображать.
– Где мы? – хрипло спросил он.
– Не знаю, – покачала головой Катька. – Я дверь открыла, а мне сразу чем-то вонючим брызнули, я и отрубилась. Но знаешь, я кое-что помню! Нас на машине везли, очень долго, а потом заехали в гараж, а потом дядьки, такие противные, меня из машины вытащили и тебя вытащили, ты был без сознания, совсем-совсем белый, а потом нас сюда принесли и оставили. Я тут немножко пошарила, тут столько классных дисков! – Ее физиономия стала таинственной, она понизила голос до шепота. – На некоторых голые тетеньки нарисованы!
– Вижу, ты времени даром не теряла, – сказал Вадька, глянув на перемазанную шоколадом Катькину мордашку, валяющуюся рядом пустую бутылку из-под коки, груду дисков на полу.
– А что мне было делать? – мгновенно перешла к обороне Катька. – Ты на полу валялся как бревно, вот я и ждала, пока ты очнешься.
– Ты мне лучше скажи, зачем ты им дверь открыла?
Катькина физиономия стала такой несчастной и покаянной, что Вадьке тут же расхотелось ее ругать.
– Я виновата, Ваденька, я знаю, не надо было пускать. Но они сказали, что сантехники, а вчера и правда труба под мойкой забилась, мама в жэк звонила. Я и подумала, что пришли трубу чистить.
– Совпадение, – вздохнул Вадька и снова попытался встать. Голова закружилась, все предметы пустились в пляс, но потом утихомирились и заняли положенные им места. Вадька сделал первый пробный шаг. Затем обошел комнату. С внешним миром ее связывала единственная дверь. Вадька подергал ручку. Конечно же, заперто.
Сидя в кресле со здоровенной шоколадкой в руке, Катька наблюдала за ним.
– Ваденька, как ты думаешь, кто эти дядьки? – робко спросила она.
– И думать нечего, понятно, что Спец и его банда.
– Что они с нами сделают? – Голос Катьки был почти не слышен.
– Не знаю, Катюха, но боюсь, что ничего хорошего, – рассеянно бросил Вадька, внимательно изучавший замок.
Тихий сдавленный звук отвлек его внимание, он обернулся и увидел, как Катькины губы растягивает жалобная гримаса, а из крепко зажмуренных глаз градом катятся крупные горошины слез.
– Кать, Катюха, ну ты чего, ну не надо, – растерянно забормотал Вадька. В ответ на его утешения Катька некрасиво распялила рот и заревела в голос, не переставая при этом методично откусывать от шоколадки.
– Не реви, малыш, я что-нибудь придумаю, – Вадька обнял сестру за судорожно вздрагивающие плечи. – Прорвемся!
Постепенно рыдания стали стихать. Катька в последний раз надрывно всхлипнула, утерла кулаком нос и скомкала пустую обертку.
