Если ситуация в Линкольншире является типичной для того периода, то можно предложить следующую модель заселения Данелага и Северной Франкии. Стандартной миграционной группой являлся отдельный отряд Великой армии, доходивший до тысячи человек – чуть больше, если его вел конунг, чуть меньше, если предводительствовал ярл, – но ни в коем случае не вся армия целиком. Лидеры этих отрядов организовывали присвоение и распределение земель между теми, кто готов был поселиться на захваченной территории. Некоторые важные вопросы – вроде того, кто имеет право претендовать на участок и какого размера, – скорее всего, решались заранее на переговорах, в результате которых и появились Великие армии. Этот процесс принимал форму аналогичную частичному переселению элиты, которую мы наблюдали в V веке при миграции германцев на территорию бывших римских провинций в Европе, разве что сокмены с их участками (-bys и -thorps) могли представлять собой элиту более низкого класса, чем сторонники предводителей, приходивших на Римскую землю. Основные причины так полагать – это небольшие размеры принадлежавших сокменам участков, приведенные в Книге Судного дня, на которых их потомки жили до 1066 года, и тот факт, что их приход спровоцировал более значительные культурные изменения на лингвистическом и прочих уровнях, которые не имеют аналогов на послеримском западе.
Как минимум в Северном Данелаге норвежский стал основным языком, в то время как германские языки в свое время не вытеснили латинский и его диалекты нигде, за исключением англосаксонской Англии, где переселение элиты было более или менее полным. Что до объяснения лингвистических изменений и наличия большого количества скандинавских названий, некоторые ученые сочли разумным предположить, будто за поселениями воинов из Великой армии появились и деревни, полные скандинавских крестьян. Но это кажется излишним. Как минимум 10 тысяч викингов – а возможно, гораздо больше – должны были получить участки в процессе распределения земель, их было вполне достаточно для создания господствующего класса норвежских землевладельцев на местном уровне, что и объясняет дальнейшие культурные изменения. Для сравнения: Нормандское завоевание включало в себя переселение примерно 5 тысяч новых землевладельцев на всю территорию Англии, а не только ее часть, поэтому нет причин сомневаться в том, что новая норвежская элита жила в более тесном контакте с англосаксонскими крестьянами, нежели нормандцы, пришедшие в Британию следующими.
Однако воины Великой армии отвечали лишь за один этап миграции северян на запад. В Ирландии переселение приняло другую форму. Там скандинавы так и не смогли – а возможно, и не пытались – уничтожить единство королевств и тем самым заполучить обширные территории. Вместо этого мы видим лишь незначительные поселения, сосредоточенные в нескольких прибрежных городах, и прежде всего – в Дублине. Все они были довольно большими, с развитой экономикой. После восстановления целостности территории ирландские короли X века состязались друг с другом за власть над ценными торговыми и денежными сферами Дублина. Тем не менее, хотя миграционный поток здесь вновь принял форму организованных военных отрядов, количество перманентных переселенцев с севера в Ирландию составило максимум несколько тысяч человек
[596].
На северных и западных островах и в Северной и Западной Шотландии метод заселения больше напоминал Данелаг в том плане, что скандинавы захватили контроль над большей частью земель в регионе. Сохранившиеся источники не называют никаких цифр и не описывают сам процесс поселения, но его последствия говорят сами за себя, отразившись на географических названиях. На северных островах – Шетландских и Оркнейских – топонимы нескандинавского происхождения не сохранились вовсе. Весь прежний слой наименований был стерт в результате давления северной культуры эпохи викингов. На западных островах и в регионах Шотландии, затронутых этим процессом, замена названий была не столь полной, но и здесь наименования скандинавского происхождения широко распространены. Миграция какого масштаба в IX веке была способна привести к такому интересному итогу?
Когда местная топонимика была проанализирована впервые, ученые сочли, что полное исчезновение старого слоя названий объясняется тем, что исконное, по всей видимости, кельтское население этих регионов было полностью истреблено – в ходе раннесредневековой этнической чистки. В более современных исследованиях топонимики, однако, подчеркивается, что современное распространение норвежских названий является следствием всех тех веков, когда скандинавы господствовали в этих землях, а не быстрого и полного завоевания. Миграция северян явно была масштабной, замена топонимов не смогла бы произойти, если бы они не захватили полностью основные территории, отдав их наиболее влиятельным норвежцам, которые стали частью местного общества на том же уровне, что и сокмены в Данелаге. Но этнической чистки для этого бы не потребовалось, и недавно обнаруженные археологические свидетельства это подтвердили. Даже там, где дома норвежского типа полностью заменили более ранние постройки пиктов, как в местечке под названием Баквой, тщательно проведенные раскопки показали, что многие мелкие предметы местного производства по-прежнему оставались в обиходе, а значит, старое население жило бок о бок с пришельцами с севера, хоть и в зависимости от них
[597].
Не может быть никаких сомнений в том, что на западных островах и в самой Шотландии местное население уцелело, поскольку здесь встречаются названия разного происхождения. Более того, «Ирландские анналы» рассказывают, в нескольких отрывках 850-х годов, о деятельности Галл-гайдел – «скандинавских ирландцев». Эти загадочные люди вызвали много споров, но, похоже, именно от них произошло название Галлоуэй, и ученые сошлись на том, что они обитали, скорее всего, на Гебридах и были кельтами, которые быстро ассимилировались с норвежскими поселенцами
[598]. Структура ДНК современного населения этих регионов подтверждает это предположение. 40 процентов современного населения Шетландских островов обладает типами ДНК, которые указывают на их происхождение от скандинавских предков. В Оркни потомки северян составляют 35 процентов, а в Шотландии и на западных островах – около 10 процентов
[599]. Однако, как мы уже видели в случае с англосаксами, опасно считать современные типы ДНК своего рода ископаемыми остатками эпохи переселения. За прошедшие века произошло много самых разных событий, которые могли вызвать преимущественное распространение какого-то одного типа. Тем не менее это показывает, что, хотя приток норвежцев в эти края был достаточно существенным, ни о какой этнической чистке и речи быть не может. Более точная характеристика миграционных групп, действующих в этом регионе, также основана на археологических остатках из последнего региона, задействованного в миграции норвежцев на запад: Северной Атлантики.
