Лупоглазый ресничный червь (Dugesia)
Несколько видов среди турбеллярий (или планарий, как называют свободноживущих платигельминтов) имеют пару глуповатых маленьких глаз, что делает их, пожалуй, самыми симпатичными из всех червей. Как и у всех других платигельминтов (то есть всех плоских червей за исключением бескишечных турбеллярий), у них нет внутренней полости, или, по-другому, целóма, но это вторично «приобретенное» свойство. Иными словами, они произошли от организмов, которые первоначально имели целóм, но в ходе эволюции отказались от него как от лишней детали – подобно тому, как люди отказались от хвоста и большей части шерсти. Яркой и многоцветной окраской некоторые турбеллярии напоминают голожаберных моллюсков, быстрых и причудливых созданий, с которыми они не состоят в родстве. Многие голожаберные ядовиты, так что мимикрия здесь имеет очевидные преимущества. Ну а что касается двух самых популярных увлечений человечества – секса и войны, то здесь турбелляриям равных нет. Турбеллярии, являющиеся гермафродитами, устраивают впечатляющие бои: фехтуют своими пенисами, пытаясь проткнуть и оплодотворить друг друга.
Два плоских червя пытаются пронзить друг друга своими сдвоенными пенисами, располагающимся в передней части тела.
Вторая большая группа платигельминтов (объединяющая более половины нескольких тысяч известных видов, относящихся к этому типу) – паразиты. Среди них трематоды, ленточные черви и другие милейшие создания. Некоторые из них наносят огромный урон людям и животным. Так, трематоды вызывают шистосомоз – самую опасную паразитарную болезнь после малярии (которую вызывают простейшие рода Plasmodium). Когда личинки Taenia solium, свиного цепня, проникают в центральную нервную систему человека, они вызывают нейроцистицеркоз, особенно опасную разновидность эпилепсии. Паразитирующие в кишечнике человека ленточные черви, пусть и выглядят страшновато, ерунда в сравнении с этим.
Вряд ли можно представить что-то более жуткое, чем ленточные черви. Они поселяются в нашем кишечнике, печени, даже мозге и питаются нашей кровью. (Когда несколько лет назад главный редактор The Wall Street Journal пытался найти особенно нелицеприятный эпитет для Google, он назвал компанию «ленточным червем», следуя классической практике отождествлять самые ненавистные и неприятные для нас вещи с паразитами.)
«Антисемитизм, – заявил Гиммлер в апреле 1943 г., – это точно то же самое, что санитарная обработка. Избавление от вшей – это не вопрос идеологии. Это вопрос гигиены». «Как Гиммлер додумался до такого сравнения?» – задается вопросом Хьюго Раффлс (2009). Очевидно, что он опирался на историю наших страхов и предрассудков, на тот факт, что многие христиане традиционно ассоциируют евреев с болезнями и разного рода аморальным поведением. Так, в XIV в. на немецких землях чума была известна как Judenfeber («еврейская лихорадка»). Как отмечает Раффлс, нацисты так же извращали причины эпидемий, вспыхнувших во время Первой мировой войны. Тогда огромное число беженцев и военнопленных умирало от тифа и других переносимых паразитами болезней, и чаще виноватыми считали самих жертв. Циклон Б – химическое вещество, использовавшийся в газовых камерах, где убивали евреев, цыган и других заключенных лагерей смерти, – первоначально был разработан для уничтожения паразитов.
Наш страх паразитов и чувство отвращения, конечно, являются адаптационными механизмами. Но такой страх может превратиться в психопатологию – этот феномен многократно описывался в разное время и в разных странах. В частности, дерматозойный бред – форма психоза, при которой больному кажется, что он заражен паразитами. Страхи перед паразитами иногда могут использоваться в корыстных целях. Так, распространяя антисемитизм, нацисты сравнивали евреев и другие преследуемые группы с паразитами.
Получается, что рассчитывать на энтузиазм по отношению к паразитическим видам плоских червей (как и к любым другим паразитам) вряд ли приходится. Но если энтузиазма добиться не удастся, возможно, мы научимся хотя бы отдавать им должное, то есть понимать, что у них тоже есть свое место и роль в мире. Во-первых, ленточные черви – наши постоянные спутники. Человек работающий (Homo ergaster) – один из самых ранних представителей рода людей – был заражен паразитами
{19}. Некоторые болезнетворные бактерии в нашем кишечнике, возможно, имеют очень древнее происхождение – доказательством тому служит тот факт, что те же самые паразиты поражают и глубоководных морских животных.
«В мире все живое свято, радость жизнь черпает в жизни», – писал Уильям Блейк. Но на самом деле жизнь зачастую «черпает радость» в смерти другой жизни, и, что пугает еще больше, поедание живых существ, пока они еще живы, весьма популярно на Земле. Практически все многоклеточные животные заражены паразитами. С точки зрения биомассы – чистый вес паразитов на самом деле превосходит вес крупных хищников, таких как акулы или львы, причем в некоторых экосистемах иногда в 20 раз. Этот факт может на первый взгляд показаться пугающим, особенно если вспомнить, почему паразиты так опасны: выеденные изнутри деформированные туловища, химическая кастрация, влияние на деятельность мозга, которая приводит к странному поведению и делает жертву беззащитной перед другими животными. Весь мир начинает казаться больным – подобно тому, как у Кольриджа образ смерти преследовал старого моряка. Рей Ланкестер, влиятельный зоолог следующего после Дарвина поколения, считал паразитов отвратительным результатом эволюционной дегенерации (при которой один организм становится зависимым от другого), причем он боялся, что та же участь ждет и западную цивилизацию.
Однако эволюция предлагает нам совсем другую трактовку. Паразиты часто бывают безвредными и нередко даже приносят пользу некоторым видам или всей экосистеме в целом. Их наличие может быть признаком хорошего здоровья. А некоторые паразиты, вопреки мнению Ланкестера, очень сложные организмы. Паразит, вызывающий токсоплазмоз, имеющийся у трети людей на планете, знает, как получить доступ к конкретной части мозжечковой миндалины своего хозяина, чаще всего – крысы, так что она теряет чувство страха перед запахом своего хищника. В каком-то смысле этот паразит лучше понимает принципы работы мозга млекопитающих, чем современные ученые. Что еще важнее, паразиты, возможно, сыграли роль в процессе становления и преобладания секса в мире животных: сопротивляться постоянному натиску паразитов могут только те виды, которые производят генетически разнообразных потомков, способных испытать новые пути защиты.
