Отряд: китообразные
Семейство: гладкие киты
Охранный статус: под угрозой вымирания
В 2008 г., возможно, впервые с 1600-х гг., ни один северный гладкий кит не погиб от рук человека.
The New York Times
Несколько лет назад мне посчастливилось отправиться на небольшом судне к архипелагу Свальбард в Северном Ледовитом океане (в него входит остров Шпицберген). От красоты скал, ледников, диких птиц и животных просто захватывало дух. Эта красота особенно бередила душу, оттого что мир, кажущийся вечным, стремительно меняется вследствие глобального потепления. Но особенно поразило меня кое-что, недоступное зрению. Однажды вечером находившийся с нами на борту музыкант с помощью подводного микрофона решил послушать звуки глубин. Он записал серию разных посвистов: они начинались на очень высокой ноте и постепенно, очень медленно опускались все ниже и ниже. Звук, напоминал свистульку или терменвокс, только нежнее и богаче, и, казалось, отражался эхом от дна океана, и можно было представить где-то в глубине поскрипывание и шуршание ракообразных.
Когда океан в хорошем расположении духа, игра света на его постоянно меняющейся поверхности просто зачаровывает. Но звуки из глубины моря – это нечто другое. Они позволяют увидеть скрытое, подобно тому, как капли дождя, падающие на листья, или колокольный звон среди холмов дают возможность слепому представить пейзаж вокруг. Для нас, пассажиров судна, те звуки с морских глубин изменили наш взгляд на все вокруг: мы больше не качались на недружелюбных стальных ледяных водах океана, мы летели на космическом корабле над таинственным невидимым миром.
Звуки, которые мы слышали в тот день, – простые и повторяющиеся – издавал тюлень. Но этот факт не делал их менее удивительными или красивыми. Все на свете творит музыку своей жизнью, утверждал Джон Мюир. И только позже мне пришло в голову, что тогда особенно важным было не присутствие, а отсутствие. Какие-нибудь три сотни лет назад в этих водах могли плавать тысячи китов, и издаваемые тюленем звуки могли быть частью настоящего концерта разнообразных песен и голосов, а не одиноким зовом в пустоте.
Биолог Роберт Пейн так описал первый раз, когда ему довелось услышать запись «песни» китов, сделанную для ВМС США Фрэнком Уолтингтоном в Атлантическом океане: «Я как будто вошел в темную пещеру, где эхо перекатывались волнами вперед и назад в темноте… Вот что делают киты: они дают океану голос». Пение китов настолько поразило Пейна и его коллегу Скотта Маквейна, что они решили пристальнее его изучить и обнаружили нечто неожиданное. Звуки китов не хаотичны, как, скажем, лай собаки. Звуки, издаваемые горбатым китом, являются элементами ритмических, точно повторяющихся последовательностей – так что это песня в самом прямом смысле слова.
При поддержке Маквея и других Пейн использовал эти записи для создания альбома. Продажи диска «Песни горбатого кита» (Songs of Humpback Whale), выпущенного в 1970 г., составили 30 млн экземпляров – это самые популярные записи звуков живой природы в XX в. Для многих представителей поколения, первым увидевшего фотографию Земли из космоса, песни кита стали саундтреком популярных идей защиты окружающей среды и ощущения ценности и взаимозависимости всех форм жизни. Эти звуки были даже записаны вместе с человеческими приветствиями и музыкой на пленку, отправленную в космос на корабле Voyager в 1977 г. Киты всегда казались нам какими-то особенными существами. «Почему люди относятся к китам иначе, чем, скажем, к рыбам? – задается вопросом морской биолог Карл Сафина. – Потому что у них самый большой мозг из всех известных нам животных? Нет, это потому, что их песни находят отклик в той части нашего мозга, которая реагирует на песню. Причина не в интеллекте, причина в душе».
Южных или настоящих китов в океане вокруг архипелага Свальбарда почти не осталось; и причина этого печального обстоятельства отражена в их имени – они были «настоящим» объектом охоты. Плавают они медленно и обитают в прибрежных водах, так что охотиться на них очень просто. Их туши не тонут, так что их легко доставить из воды на сушу. Кроме того, это отличный источник китового жира, мяса и китового уса, являющихся ценным товаром. Охота на китов поставила их на грань вымирания.
Родовое название «южные киты» объединяет четыре вида: северный (североатлантический) гладкий кит, южный гладкий кит, японский кит и гренландский или полярный кит. Все четыре вида относятся к семейству гладких китов (Balaenidae). Первые три состоят друг с другом в более тесном родстве, чем с гренландским китом, и внешне очень похожи – хотя последний их общий родственник жил, вероятно, 5–6 млн лет назад. Их туловища имеют темный окрас, округлую форму, широкую спину без спинного плавника. Даже самые мелкие взрослые особи длиннее знаменитого лондонского двухэтажного автобуса – их длина около 11 м. Многие особи достигают 17 м, некоторые еще больше. 17-метровый южный кит может весить 65 т – в 9 раз тяжелее автобуса.
Пасть южного кита начинается прямо под глазами и, будучи закрытой, образует изгиб, похожий на застарелый шрам от удара сабли на лице пирата. Верхняя челюсть похожа на крышку на огромной чаше нижней челюсти. С внутренней стороны верхней челюсти расположено несколько сотен пластин китового уса. Они напоминают зубцы расчески, но только огромные, больше человеческого роста и острые. Добывает еду кит таким способом: заглатывает воду, неплотно смыкает челюсти, оставляя небольшую щель и двигая язык вперед и вверх, проталкивает воду через пластины, как через решето, а всякого рода ракообразные – от веслоногих до криля – и другие мелкие животные остаются у него во рту, тем кит и питается.
Чтобы представить, как выглядит пасть кита, длина которого составляет до трети от общей длины его туловища, приложите тыльную сторону своего кулака к носу так, чтобы суставы пальцев оказались у лба. Тогда ваши пальцы будут напоминать многократно уменьшенные челюсти кита.
Северный, южный и японский гладкие киты отличаются утолщенными светлыми участками кожи вокруг рта и на голове. Это ороговевшая кожа – следствие заражения китовыми вшами (а на самом деле паразитами из семейства ракообразных, Cyamidae: они меньше 3 см в длину и питаются тканями китов). Возможно, когда-то в ходе эволюции этим ракообразным, предназначавшимся киту на обед, удалось выбраться из его челюстей и закрепиться снаружи, чтобы уже самим питаться своим охотником.
Если бы не человек и не косатки, время от времени нападающие на детенышей, жизнь южного кита была бы просто идеальной: круговорот еды, песен, сна и секса. Прав был Лоуренс, писавший в своем стихотворении «Киты», что в море «самая горячая кровь». Самцы не соревнуются друг с другом во время брачных боев, а просто пытаются произвести больше спермы, чем остальные, во время многочисленных и беспорядочных половых связей. Половые органы взрослого самца могут весить до одной тонны – больше, чем у каких-либо других животных. Самки обычно крупнее самцов. Потомство они приносят раз в три года: беременность продолжается год, затем мать вскармливает детеныша в течение года и еще один год восстанавливается. Детеныши рождаются около 5 м в длину и весом около тонны. Они очень быстро растут и к моменту окончания вскармливания молоком могут быть уже в два раза больше. Молодые киты продолжают жить с матерью в течение нескольких лет, причем между ними устанавливаются очень тесные и близкие отношения.
