Второе великое достижение в анестезиологии принадлежит английскому химику Джозефу Пристли (1733–1804), открывшему в 1772 году закись азота, позже названную «веселящим газом». Пристли не понял, что закись азота может устранять боль, зато сделал еще ряд важнейших открытий, в том числе обнаружил существование кислорода и получил окись углерода.
Однако Пристли, при всех его научных заслугах, считался в Англии того времени человеком, совершившим два непростительных греха. Во-первых, он был либералом и во время Французской революции высказывался в поддержку ее лидеров. Во-вторых, он был методистским священником, а потом, став унитарианским священником-диссентером, принялся проповедовать, что Иисус был человеком, что Бог всемогущ и что главными религиозными ценностями являются сострадание и высокие моральные стандарты. После того как в 1794 году толпа, состоявшая из богатых торговцев и высокородных господ, разрушила дом этого опасного радикала, он уехал в Америку, где получил убежище по политическим и религиозным мотивам.
После Пристли «пневматическая медицина» (то есть лечение посредством вдыхания разных газов) стала в Англии своего рода модным увлечением. Одним из главных ее пропагандистов был врач и химик из Беркли Томас Беддоуз, сосед Эдварда Дженнера; его идеи относительно вакцинации он вначале резко осудил, а потом горячо поддержал. Беддоузу, разделявшему либеральные воззрения Пристли, пришлось оставить место лектора в Оксфорде. В 1794 году он переехал в Бристоль, где открыл Пневматический институт. Четырьмя годами позже он назначил управляющим этим институтом блестящего двадцатидвухлетнего хирурга и химика Гемфри Дэви.
В юные годы у Дэви было много общего с Дженнером — он тоже плохо учился в школе и бросил ее в тринадцать лет. Не имея достаточной подготовки, чтобы осваивать врачебное дело в университете, Дэви поступил учеником к хирургу-аптекарю. В период ученичества он проявил огромный интерес к химии и практически самостоятельно изучил ее. Именно он первым стал называть закись азота «веселящим газом» — после того, как в семнадцать лет вдохнул его и, ощутив невероятную эйфорию, разразился хохотом. Позже Дэви придумал для использования этого газа специальный ингалятор.
В 1800 году Дэви опубликовал удивительную книгу, где описывал результаты своих двухгодичных исследований и, в частности, подробнейшим образом обсуждал химические, физические и физиологические свойства закиси азота
[45]. Книгу тут же провозгласили гениальной, главным образом потому, что, когда она вышла в свет, автору исполнился только двадцать один год!
На страницах своего труда Дэви описывал удаление зуба мудрости. У него воспалилась и болела вся десна, причем так сильно, что ему приходилось трижды в день вдыхать закись азота, после чего боль на время проходила. Это навело его на мысль о том, что закись азота можно применять при хирургических вмешательствах, но Дэви не стал развивать идею обезболивания — он полагал, что у него есть более важные дела. В книге содержались и стихи: Дэви был талантливым поэтом, его знали и им восхищались ведущие литераторы того времени. Сэмюэл Тейлор Колридж отмечал, что, не будь Дэви величайшим химиком своего времени, он стал бы величайшим поэтом. Уильям Вордсворт просил Дэви издать ставший знаменитым второй сборник «Лирических баллад», включавший его собственные поэмы и «Старого морехода» Колриджа. И Колридж, и другой известный английский поэт Роберт Саути не раз развлекались, вдыхая вместе с Дэви веселящий газ; как-то Саути заметил, что воздух в высших небесных сферах, безусловно, должен состоять именно из закиси азота.
В 1801 году Дэви ушел из Пневматического института и занял должность вначале лектора, а потом и профессора химии в Королевском институте в Лондоне. Там он изобрел то, что считал своим самым ценным вкладом в науку, — лампу Дэви, резко снижавшую риск взрыва в угольных шахтах. Вскоре он настолько прославился, что ему, например, разрешили в самый разгар Наполеоновских войн спокойно добраться до Парижа, где он получил награду из рук самого Бонапарта. Еще более невероятным стало его избрание членом Королевского общества в возрасте всего двадцати четырех лет, а в сорок два года он стал его президентом. Именно в этом качестве он, увы, уже после смерти Дженнера, одобрил и рекомендовал к публикации его работу о миграции птиц.
После Дэви исследованиями закиси азота занимались в основном американские ученые. В 1808 году Уильям Бартон защитил в Университете Пенсильвании медицинскую диссертацию, подтверждавшую данные Дэви о свойствах закиси азота
[46]. Бартон упомянул, что именно закись азота помогла ему избавиться от ощущения боли после сильного и очень болезненного удара по голове. Вслед за Дэви он также предложил использовать веселящий газ в качестве обезболивающего средства при операциях и, как и его предшественник, не стал развивать это предложение. Должно было пройти еще около тридцати лет, чтобы закись азота начали применять в операционных.
После того как идея обезболивания прочно укоренилась в сознании людей, наибольшую заинтересованность стали проявлять дантисты и хирурги. Дантистам требовалось легкое обезболивание; хирурги же нуждались, и нуждаются до сих пор, в глубокой анестезии. Таким образом, концепции обезболивания в стоматологии и в хирургии стали развиваться отдельно друг от друга, а при изучении истории анестезии с общего согласия стало принятым уделять основное внимание истории обезболивания в хирургии.
Многие американские химики, занимавшиеся изготовлением анестетиков, замечали, что вдыхание этих препаратов приводит людей в радостное, эйфорическое состояние. Следствием этого наблюдения стало устройство всяческих «эфирных вечеринок» и «празднеств веселящего газа». Первым предложил использовать эфир в качестве обезболивающего средства при лечении зуба студент-химик Уильям Кларк, который сам неоднократно бывал участником «эфирных вечеринок». В один прекрасный день Кларк, решив, что веселое возбуждение поможет человеку легче перенести боль, посоветовал своему дантисту, доктору Элайдже Поупу, применить эфир при удалении зуба. В январе 1842 года первым человеком, перенесшим безболезненное удаление зуба под воздействием эфира, стала пациентка Поупа, некая мисс Хоуви.
Первым же, кто использовал анестезию при хирургическом вмешательстве, стал доктор Кроуфорд Лонг. Он родился в США, в Дэнвилле, штат Джорджия, в 1815 году и в четырнадцать лет закончил Франклин-колледж в городе Афины, в том же штате. Надо сказать, что класс, в котором учился Лонг, стал самым выдающимся в истории колледжа — все ученики добились известности. Один стал губернатором, другой — министром финансов, двое — сенаторами, двое — генералами Конфедерации, а трое (включая самого Лонга) — выдающимися учеными.
Лонг получил медицинскую степень в Трансильванском университете в Лексингтоне, штат Кентукки, и в Пенсильванском университете в Филадельфии — лучшем в то время медицинском учебном заведении страны. В течение полутора лет он проходил хирургическую стажировку в Нью-Йорке, а в 1841 году вернулся в Джорджию и открыл практику в Джефферсоне. В это время в городе жили всего несколько сотен человек, но количество пациентов Лонга, великолепного врача, глубоко преданного своему делу, вскоре сильно превысило число местных жителей. Слухи о нем распространялись по всему штату. В конце концов, дошло до того, что доктору порой приходилось тратить целый день, чтобы добраться через реки и овраги Джорджии от одного пациента до другого. Лонг работал так много и так самоотверженно, что в 1842 году даже опоздал на собственную свадьбу с Кэролайн Суэйн. Он не мог оставить тяжело больного пациента, а когда наконец прибыл к месту бракосочетания, оказалось, что почти все гости разъехались, решив, что жених передумал жениться. Конечно же это было не так, но после свадебной церемонии Лонг снова вернулся к постели больного, а с молодой женой увиделся только на следующий день. Впоследствии у супругов Лонг родилось двенадцать детей, пятеро из которых умерли от детских болезней.
