Однажды несколько молодых людей из Джефферсона обратились к Лонгу с просьбой приготовить для них немного закиси азота для «праздника веселящего газа». Лонг ответил, что для этой цели отлично подойдет эфир, быстро приготовил его, и они попробовали его все вместе. Веселье оказалось настолько заразительным, что в Джефферсоне и его окрестностях быстро вошли в моду «эфирные вечеринки».
Благодаря увеселительным вечерам, устраивавшимся с его помощью, Лонг сделал наблюдение колоссальной важности: под влиянием эфира на таких вечеринках часто возникали потасовки, во время которых их участники непременно должны были испытывать боль, однако потом никто из них не помнил о каких-либо неприятных ощущениях. Одному из пациентов Лонга, Джеймсу Н. Венейблу, уже несколько раз назначали операцию для удаления двух кист на шее, но каждый раз операцию приходилось отменять, потому что Венейбл панически боялся боли. И тогда Лонг вспомнил о безболезненных ударах, полученных на «эфирных вечеринках». Он пригласил пациента на очередную вечеринку, убедился, что эфир не оказывает на него нежелательного воздействия, а затем уговорил Венейбла лечь на операционный стол. 30 марта 1842 года Лонг смочил эфиром полотенце, дал Венейблу подышать через него, а когда тот потерял сознание, удалил одну из кист. Больной ничего не почувствовал. Придя в себя, он просто не мог поверить в случившееся. Чтобы доказать, что операция состоялась, Лонгу пришлось продемонстрировать удаленную кисту. Опыт оказался настолько удачным, что через девять недель Лонг так же спокойно удалил Венейблу вторую кисту.
После этого Лонг стал давать эфир во время операций и другим своим пациентам. В июле 1842 года ему удалось провести безболезненную ампутацию пальца, а к октябрю 1846 года он успешно прооперировал под анестезией восьмерых больных. В каждом случае операции выполнялись в присутствии многочисленных свидетелей, подтверждавших происходившее, — этот факт имел большое значение для того, что произошло в дальнейшем. В декабре 1845 года Лонг впервые применил обезболивание в акушерстве. Итак, в двадцать шесть лет он стал первым врачом в долгой истории медицины, применившим анестезию при хирургических вмешательствах, а в двадцать девять — первым, использовавшим ее в акушерской практике.
В 1850 году Лонг переехал в Атланту, а годом позже — в Афины, штат Джорджия. Во время Гражданской войны в Афины пришло известие о наступлении кавалерийского дивизиона северян, получивших приказ сжечь город. Когда Лонг прибежал домой, его дети — дочь Фрэнсис и ее младший брат — уже собирались бежать. Лонг дал Фрэнсис стеклянную банку, в которой лежали свернутые бумаги с его записями об обезболивании в хирургии. Фрэнсис закопала банку в лесу, а после войны вернула отцу.
Лонг занимался хирургией и анестезией до последнего дня своей жизни. 16 июня 1878 года он принимал роды у супруги местного конгрессмена. Внезапно ему стало плохо. Его последними словами были: «Сначала позаботьтесь о матери и младенце». Доктор Лонг скончался в тот же день — от массивного кровоизлияния в мозг.
Безусловно, Кроуфорд Лонг первым в истории медицины применил эфир для анестезии, однако обнародовал он свои удивительные результаты лишь в 1849 году, через семь лет после сделанного открытия
[47]. Более того, если бы в 1846 году два дантиста и один терапевт — Гораций Уэллс, Уильям Мортон и Чарльз Джексон — не заявили о своих претензиях на открытие методов обезболивания, Лонг бы, наверное, вообще не опубликовал свою статью об эфире.
Итак, весной 1842 года врач Чарльз Джексон и дантист Уильям Томас Грин Мортон посетили маленький городок Джефферсон — как раз в то время, когда доктор Лонг проводил свою первую операцию под наркозом
[48]. Неудивительно, что это ошеломляющее событие стало предметом живейшего обсуждения среди четырехсот жителей Джефферсона. И конечно же кто-то из них поведал доктору Джексону и дантисту Мортону о потрясающих возможностях эфира.
И вот Джексон, вернувшись в Гарвардский университет после посещения Джефферсона, принялся всем рассказывать, что в феврале 1842 года, то есть за месяц до первой операции с обезболиванием, выполненной Лонгом, он простудился. У него страшно разболелось горло, и тогда он, удобно устроившись в кресле, подышал эфиром, после чего потерял сознание и соответственно перестал чувствовать боль. Так что, мол, именно он открыл действие эфира. (То кресло до сих пор является одним из главных экспонатов выставки, посвященной истории анестезии, в Массачусетском госпитале в Бостоне.) Впрочем, многие из тех, кто лично знал Джексона и был в курсе его предшествующей деятельности, сомневались, что он мог сделать это открытие.
Джексон родился в Плимуте, штат Массачусетс, в 1805 году. В 1829 году он с отличием закончил Гарвардский университет, получив степень доктора медицины. Затем он работал на медицинском факультете университета и в Массачусетском госпитале, где прославился своими энциклопедическими познаниями. Он много трудился, опубликовал более четырехсот статей. Гарвардский университет по праву гордился своим выпускником.
Однако при всех своих блестящих дарованиях Джексон был малоприятной личностью. Коллеги вспоминали, что он болезненно завидовал успехам других, был лживым, хитрым, подозрительным и умело манипулировал людьми. Не раз он пытался присвоить себе чужие открытия — самое интересное, что этот факт, судя по всему, совершенно не вызывал беспокойства в Гарварде. Во всяком случае, никаких порицаний за столь нечестное поведение Джексон не получал.
Один из его коллег, Уильям Бомон, приобрел известность благодаря своим исследованиям пищеварения. У Бомона был один необычный больной по имени Алексис Сент-Мартин — он получил пулевое ранение в живот, после чего образовался желудочный свищ. Через этот свищ Бомон мог изучать процесс пищеварения.
Однажды Бомон послал Джексону для химического анализа образец желудочного сока Сент-Мартина. Джексон сразу понял, что если он будет сам заниматься этим больным, то прославится на весь мир. Он попытался увезти Сент-Мартина, а в 1834 году, не предупредив Бомона, направил в Конгресс США прошение о переводе пациента под свое наблюдение. Узнав об этом, министр здравоохранения пришел в ярость, и прошение Джексона отклонили
[49].
В 1832 году Джексон, возвращавшийся на корабле из поездки в Европу, разговорился с одним из пассажиров по имени Сэмюэл Морзе. Группа пассажиров сидела в кают-компании, обсуждая проблемы электричества и магнетизма, и кто-то спросил Джексона о зависимости силы тока от длины провода. Джексон ответил на вопрос, а Морзе добавил, что через электрические провода можно передавать сообщения. Вернувшись в Соединенные Штаты, Морзе продолжил свои исследования и изобрел телеграф, который запатентовал в 1837 году. Однако это нисколько не помешало Джексону утверждать, что телеграф изобрел именно он! Дело дошло до Верховного суда, который и постановил, что автор изобретения, без сомнения, — Морзе, а Джексон вообще не имеет к нему никакого отношения.
