25. Иосиф угадал этот план и поставил на сохранившиеся части стены усталых воинов и стариков в том предположении, что здесь им не будет причинено никакого вреда; на разрушенные же части стены он поставил, напротив, сильнейших воинов и во главе их назначил каждый раз других шесть начальников, чередуясь и сам с ними на опаснейших местах. Он приказал им заткнуть себе уши, чтобы не испугаться боевых кликов легионов, для защиты от массы стрел – опускаться на колени, прикрываясь поднятыми вверх щитами, и даже поддаваться немного назад до тех пор, пока стрелки не опорожнят своих колчанов; но как только римляне наведут мосты, тогда сразу ударить на них и броситься навстречу врагу по его же собственному сооружению. Пусть каждый пойдет в бой не во имя спасения своего города, а чтобы мстить уже теперь за его гибель; пусть они представят себе, как враг вскорости будет убивать стариков и резать женщин и детей, и пусть теперь же обратят всю свою ярость против тех, которые совершат над ним все эти ужасы.
26. Таким образом он разделил своих людей на две части. Но когда незанятая масса жителей, женщины и дети, увидели город, как тройным поясом, обтянутым воинами, между тем как передовые стражи все еще удерживали свои прежние позиции; когда они дальше заметили, что враги с обнаженными мечами стоят уже у стенных люков, что возвышающиеся над городом горы засверкали блеском оружий, а стрелы арабских стрелков готовы каждую минуту слететь с луков – тогда они подняли вопль, напоминавший последний надгробный плач над павшим городом, точно несчастье уже пришло и совершилось, а не только угрожало. Для того, чтобы женщины своим плачем не смягчили сердца солдата, Иосиф велел запереть их в домах и с угрозами приказал им замолчать. После этого он появился на выпавший ему по жребию пост стенного люка, не обращая больше внимания на тех, которые по лестницам взбирались на другие места стены, и с напряженным нетерпением стал выжидать открытия стрельбы.
27. В то же время загремели трубы всех легионов, войско подняло потрясающий боевой клич и по данному сигналу раздался со всех сторон залп орудий, так что воздух помрачился. Но люди Иосифа, помня его наставления, защитили свои уши от крика и тела от выстрелов; когда же наброшены были наступательные мосты, они ринулись по ним навстречу воинам, прежде чем последние успели ступить ногой на эти мосты. В завязавшемся здесь рукопашном бою с римлянами они совершали чудеса силы и мужества, стремясь в своем безнадежном положении не уступать в храбрости менее угрожаемому противнику. Они не отступали от римлян до тех пор, пока или сами не падали, или не поражали врага. Но так как иудеи, уставая от непрерывной борьбы, не могли пополняться свежими силами, в то время, когда ослабевавшие римляне каждый раз сменялись новыми отрядами и на место отбитых сейчас же выступали другие, то последним удалось, ободряя друг друга боевыми кликами, сплачиваясь в сомкнутые ряды, прикрываясь сверху своими щитами, образовать одну непроницаемую массу
[1152]. Всей фалангой, точно они срослись в одно тело, они оттеснили иудеев назад и были уже близки к тому, чтобы взобраться на стену.
28. В эту страшную минуту Иосифа надоумила нужда (прекрасная изобретательница, когда отчаяние изощряет находчивость человека) лить на прикрытых щитами солдат кипящее масло. Многие из его людей имели этот материал под руками в большом количестве, словно они запаслись им еще заранее, и со всех сторон полили его на римлян, швыряя в них также и горячо накаленную посуду. Это обожгло римлян и привело их в смятение; под ужасными мучениями они падали вниз со стены, ибо масло и под вооружением легко протекало по всему телу от головы до пяток и обжигало кожу, как пламя, так как масло по природе своей быстро нагревается и благодаря содержимому в нем жиру медленно остывает. Обтянутые своими панцирями и шлемами, римляне не могли освободиться от жгучего масла; прыгая и корчась от боли, они падали с мостов; те, которые бежали назад, сталкиваясь с напиравшими вперед товарищами, были легко побеждены поражавшими их с тылу иудеями.
29. Римлян в их несчастье не покидала, однако, сила, точно так, как иудеев находчивость. Видя перед собой ужасные страдания облитых, они тем не менее теснились вперед против обливавших их иудеев, и каждый проклинал предшествовавшего ему в строю, мешавшего ему развернуть свои силы. Иудеи, со своей стороны, чтобы удержать этот новый натиск, прибегли к другой хитрости: они высыпали на доски сваренное греческое сено
[1153], по которому римляне, скользя, скатывались вниз. Ни те, которые отступали назад, ни другие, которые стремились вперед, не могли удержаться на ногах, но одни, отброшенные назад на мосты, были растоптаны, а другие в большом числе падали вниз на вал и здесь были расстреляны иудеями, так как последние при падении римлян освободились от рукопашного боя и могли теперь сделать употребление из своих стрел. К вечеру полководец приказал солдатам, сильно пострадавшим во время штурма, прекратить битву. Не мало легло в этой битве и еще больше было ранено; из иотапатцев пало мертвыми шесть человек, а унесено раненых свыше 300. Это сражение произошло в двадцатый день дасия.
30. Когда Веспасиан, ввиду понесенного поражения, хотел утешить свое войско, он нашел его страшно озлобленным и нуждающимся не в ободрении, но в новом деле. Он велел поэтому еще выше поднять валы и воздвигнуть три башни, вышиной в 50 футов каждая, и обить их со всех сторон железом для того, чтобы они были огнеупорны и вследствие своей собственной тяжести устойчивы. Эти башни он построил на насыпи и поместил в них копьеметателей, стрелков и более легкие метательные машины, к тому еще и сильнейших пращников. Скрываемые от глаз иудеев вышиной и брустверами башен, римляне со своей стороны могли все-таки видеть тех, которые стояли на стене, и поражать их стрелами. Иудеи же, не имея возможности спасаться от летевших сверху стрел и защищаться от невидимых врагов, видя также, что с ручными стрелами они с трудом достигают высоты башен и не могут сжечь их стены, обложенные железом, побросали стену и делали вылазки против тех, которые шли на приступ. Так держались иотапатцы. Ежедневно многие из них погибали. Не имея возможности вредить неприятелю, они должны были ограничиваться тем, что с большими жертвами удерживали его подальше от себя.
31. В те дни Веспасиан отрядил начальника десятого легиона Траяна
[1154] во главе 1000 всадников и 2000 пехотного войска против соседнего с Иотапатой города Яфы, который, ободряемый неожиданным сопротивлением иотапатцев, также примкнул к восстанию. Траян нашел город трудно поборимым, так как, кроме природных укреплений местности, он был защищен двойной стеной; но видя, что жители идут ему навстречу в боевом порядке, он вступил с ними в битву и обратил их в бегство после лишь краткого сопротивления, оказанного ими. Они устремились за первую городскую стену; римляне же, преследовавшие их по стопам, ворвались вместе с ними; они хотели бежать дальше, за вторую стену, но их же сограждане заперли перед ними ворота для того, чтоб вместе с ними не вторглись также и римляне. Бог как будто сам на радость римлянам вверг галилеян в такое несчастье, отдав всю массу народа, оттолкнутую собственными руками сограждан, на заклание кровожадному врагу. Стесненные густыми кучами у ворот, громко обзывая по имени караульщиков, они с мольбой на устах падали под мечами римлян. Первую стену заперли враги, вторую их же сограждане, и так, скученные между двумя обводными стенами, многие закалывали друг друга, многие и сами себя, но бесчисленное множество пало от рук римлян, прежде чем кто-нибудь мог подумать об обороне, ибо, кроме страха перед врагами, их поразила еще измена своих друзей. Они умирали, проклиная не римлян, а своих же собратьев. Так легли мертвыми на месте 12 000 человек. Полагая, что город лишился теперь всего своего ратного войска и что оставшиеся в нем из страха ничего не предпримут, Траян отложил взятие города для полководца и отправил послов к Веспасиану с просьбой послать своего сына Тита для довершения победы. Веспасиан, однако, полагал, что предстоит еще борьба, и дал своему сыну отряд из 500 конных и 1000 пеших солдат. Тит поспешно двинулся к городу, выстроил свое войско в боевой порядок и, поручив Траяну команду над левым крылом, сам во главе правого крыла открыл наступление. Когда солдаты со всех сторон приставили лестницы к стене, галилеяне после краткой обороны отступили от нее. Люди Тита вскочили на стены и быстро заняли город. Но внутри последнего им пришлось еще выдержать ожесточенный бой с иудеями: в тесных улицах бросилась им навстречу самая сильная часть населения, в то время как женщины из домов бросали все, что им попадалось в руки, на головы римлян; шесть часов длилось их сопротивление; но когда пали все бойцы, остальная масса народа на открытых местах и в домах была уничтожена, стар и млад без различия, и никто из мужского пола не был пощажен, за исключением бессловесных детей, которые вместе с женщинами были обращены в рабство. Число убитых в городе и в предшествовавшей битве простиралось до 15 000, число пленников было 2130. Это поражение галилеяне потерпели 25-го числа месяца дасия.
