«ВЕЛИКИЙ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ»
В 1942–1945 годах Флеминг стал одним из самых известных людей в мире. Его воспринимали как скромного, непритязательного, проницательного и блестящего ученого. Неудивительно, что оксфордская группа, которая в действительности разработала пенициллин и доказала его терапевтическую ценность, ощущала себя обделенной. Флеминг ни разу не выразил благодарность Флори и его сотрудникам, а средства массовой информации сделали все что нужно, дабы представить его как спасителя человечества. Их задача облегчалось еще и тем, что группа Флори категорически отказывалась встречаться с репортерами.
Однако, как подозревал Флори, восхождение Флеминга на олимп славы не могло обойтись без каких-нибудь закулисных махинаций. Первое сообщение об открытии чудо-лекарства появилось в августе 1942 года в газете «Таймс» за подписью Алмрота Райта. Его письмо было лишь частью более широкой кампании, срежиссированной не кем иным, как главой больницы Святой Марии лордом Мораном, тесно связанным с Уинстоном Черчиллем и рядом газетных баронов. Существование больницы Святой Марии зависело от благотворительных взносов, поэтому вполне понятно, что ее руководители решили использовать Флеминга для поднятия авторитета госпиталя.
Сыграло роль и то, что в это время, особенно после безрадостного отступления при Дюнкерке, британское общество остро нуждалось в позитивных новостях, а потому британская пропаганда не замедлила включиться в дело. Пока английские войска не совершали особенных подвигов в Северной Африке, Британия обрела национального героя у себя дома. С помощью известного газетного магната лорда Бивербрука Флеминг с большим удовольствием превратился в национальную икону. Понятное дело — лучше сделать героем Великобритании шотландца, нежели родившегося в Австралии Флори. Единственным утешением для тех, для кого истина не является пустым звуком, стало то, что Нобелевскую премию по медицине вручили все-таки не только Флемингу, но и Говарду Флори и Эрнсту Чейну.
Обычно слава бывает трех видов: полученная по рождению, заработанная или завоеванная. В случае Александра Флеминга все получилось иначе — перед нами человек, который сначала упустил славу, а потом отнял ее у тех, кто ее больше заслуживал.
Глава 13
«Приманка Сатаны»
Симпсон упорно использовал хлороформ для обезболивания при родах, несмотря на протесты акушеров и священников. В 1847 году он был назначен одним из королевских врачей Шотландии, а в 1866 году стал баронетом.
Энциклопедия «Британника» (2001)
В начале XIX века пациенты очень боялись хирургических операций. Анестетиков не знали до 1842 года, поэтому пациентам приходилось терпеть невыносимую боль. При ампутации пациента приходилось держать, пока хирург разрезал мягкие ткани и кость. Страх перед болью заставлял хирургов работать быстро, из-за чего часто возникали ошибки, и выживаемость была низкой. Первые успешные шаги в обуздании боли принадлежат Джеймсу Симпсону.
Многие считали хлороформ чем-то неестественным и требовали его запрещения, а члены Шотландской кальвинистской церкви полагали, что его использование противоречит Библии.
Веб-сайт Би-би-си «История медицины»
Следующий наш герой Джеймс Янг Симпсон тоже относится к тем светилам прошлого, чьи претензии на славу при внимательном рассмотрении оказываются не совсем обоснованными, и, уж конечно, его нельзя назвать отцом-основателем современной анестезиологии. В 1799 году, почти за 50 лет до того, как Симпсон пришел в медицину, английский химик Гемфри Дэви открыл оксид азота (веселящий газ) и, обнаружив, что он уменьшает зубную боль, предложил использовать его в хирургии. В 20-е годы XIX века еще один англичанин, Генри Хилл Хикман, провел множество опытов на животных в поисках эффективного обезболивающего газа. Увы, опыты Хикмана были лишь отчасти успешными, и он умер разочарованным в 1830 году в возрасте всего 29 лет.
Поскольку Британия упустила шанс стать первой в изобретении анестетиков, эстафета перешла к Соединенным Штатам. Поначалу и американцев преследовали неудачи. В 1844 году зубной врач Гораций Уэллс, как казалось, успешно использовал оксид азота на одном из пациентов. Однако после неудачной демонстрации в клинике при бостонском Гарвардском университете он вынужден был с позором покинуть город
[12]. В 1846 году Уильям Мортон, бывший партнер Уэллса, сумел продемонстрировать на публике (в той же самой бостонской больнице, где два года назад обсмеяли его друга) успешную анестезию, на этот раз использовав эфир. Мортон провел анестезию, после чего другой хирург удалил опухоль на шее пациента. Однако звезда Мортона взошла лишь на короткое время. Его триумфу помешали претензии других американцев. Во-первых, некий Кроуфорд Лонг утверждал, что использовал эфир в качестве анестетика начиная с 1842 года, а Чарльз Джексон, врач с хорошим знанием химии, консультировавший Мортона, заявлял, что продемонстрированный Мортоном метод анестезии принадлежит ему.
Пока споры за приоритет портили жизнь всем их участникам, вести о достижении Мортона достигли Европы. Именно в этот момент на сцене появляется Симпсон. Будучи профессором акушерства в Эдинбургском университете, он долгое время пытался сделать роды менее болезненными. Узнав, что произошло в Соединенных Штатах, Симпсон в январе 1847 года — первым в мире — использовал эфир в акушерской практике. Однако он посчитал запах эфира очень неприятным и отметил, что у некоторых рожениц он вызывает кашель и дыхательные спазмы. Симпсон решил найти альтернативное решение. Его друг-химик предложил хлороформ. Сначала они испробовали его на себе. Хлороформ показал такую же эффективность, как и эфир, и, похоже, не имел никаких побочных эффектов, а потому к ноябрю 1847 года Симпсон решил работать именно с ним. За месяц хлороформ испытали на себе более чем 50 его пациентов.
Вскоре об отнюдь не страдавшем излишней скромностью Симпсоне стало известно за рубежом, и хлороформ вошел в общую хирургическую практику и акушерство, а в 1853 году использование хлороформа в акушерстве получило королевское одобрение. Это случилось после того, как доктор Джон Сноу применил анестезию при родах королевы Виктории, благополучно давшей жизнь принцу Леопольду. В благодарность за выдающийся вклад в развитие медицины королева даровала Симпсону звание баронета. Одновременно он получил международное признание, а после смерти (в 1870 году) был удостоен высочайшей чести — его семье разрешили похоронить почившего в Вестминстерском аббатстве. Однако родственники решили проститься с ним в Эдинбурге, а позже на Принц-стрит великому врачу был воздвигнут прекрасный памятник.
Но и в этой истории есть несколько нот, которые звучат слегка фальшиво. Во-первых, Сноу серьезно критиковал Симпсона за применение анестезии на слишком раннем этапе родов. Затем, примерно в 1900 году, было обнаружено, что хлороформ в некоторых случаях отрицательно действует на печень. Врачи вернулись к эфиру, однако и он вскоре был вытеснен более современными анестетиками в разных формах, оказывающими менее отрицательное воздействие на организм.
