– Ну вот, уважаемый Егор Викторович, теперь вы точно согласитесь произвести запуск. В Москве, конечно, миллионы детишек, но они умрут где-то там, далеко. А этих шестерых, если что, мы прикончим у вас на глазах. А среди них – ваша родная дочь!
Глава 24. Вагон в осаде
– Надо все-таки что-то придумать против этих пистолетов, – с мучительным усилием открывая глаза, простонала Мурка. – Выберемся, с сэнсеем поговорю. – Она тяжело заворочалась. В голове стоял неумолчный перестук, ее тошнило и качало из стороны в сторону, а тело оцепенело, словно обмотанное веревками. Перед глазами немного прояснилось, и она обнаружила, что лежит на полу, привалившись боком к какой-то металлической панели. Кроме того, все тело у нее и впрямь было обмотано веревками. Ее действительно качало из стороны в сторону, а в голове стоял стук – от колес ехавшего по старым рельсам поезда. Что они едут, можно было понять только по толчкам и грохоту – в вагоне не оказалось ни одного окна. Зато по стенам тянулись многочисленные экраны с клавиатурами и пульты с включенными тумблерами. Почти растворяясь в грохоте колес, вагон наполняло тихое гудение – прикрытые стальными панелями механизмы работали.
Рядом с Муркой на полу лежали такие же замотанные, как сосиски, остальные сыщики… и Аня. Девчонка тихо плакала:
– Папа! Они забрали папу!
И так же тихо и безнадежно заливалась слезами Катька.
– Ты-то почему ревешь? – удивленно спросила Мурка. Слишком не похоже было такое поведение на бесстрашную малую.
– Они унесли Харли! – отрывая от пола красную мокрую физиономию, провыла Катька. – Охранник взял его под мышку и унес! Сказал, что он им за все заплатит!
– Папу они не тронут, пока он ракету не выпустит, – опираясь плечами на деревянную панель и отчаянно извиваясь, Мурка сумела сесть. – А вот Харли могут и замочить.
– В уксусе. А потом потушить, – мрачно буркнул Вадька. – С яблоками.
– У них нет яблок! – взвыла Катька. – Они только чипсы покупали!
– Гусь с чипсами – это, конечно, кулинарный нонсенс, но все равно надо пошевеливаться, – заключила Кисонька. – Нас охранники связывали?
– Угу, – буркнул в ответ Сева. – Рашид вас по системе слежения углядел и подкараулил. А нас потом уже легко похватали.
– Надо… тренироваться… Не только… на нас… рассчитывать… – ерзая на попе, Мурка повернулась к металлической панели лицом и сильно оттолкнулась от нее ногами. Проехалась по крытому пластиком полу, словно гусеница в коконе. – Давно едем? – поинтересовалась Мурка. Она подогнула колени, сильно оттолкнулась пятками от пола – проехалась еще.
– Только стартовали, – с подавленным стоном ответил Вадька. Мальчишка все норовил прижаться лбом к холодному металлу панели. Видно, тоже крепко огреб по башке. – Минута прошла, может, полторы. Они сперва нас связывали, потом погрузку заканчивали… Поезд все еще под землей.
– Он не должен выехать из тоннеля, – сказала Кисонька, проделывая те же самые маневры, что и сестра, – поджала связанные ноги в коленях, оттолкнулась, проехалась, снова поджала. – Затеряется на старых железнодорожных ветках, и тогда Рашида уже не остановить!
– Вы так говорите, словно сидите там за рулем тепловоза, а не валяетесь тут связанные, – всхлипывая, пробормотала Аня.
– Насколько я знаю, у тепловоза нет руля, – педантично поправила ее Кисонька. – А что мы связанные – это явление временное.
Маневры сестер увенчались успехом. Отталкиваясь пятками, они подъехали друг к другу, уперлись спина к спине и обе задергались, заворочались… Лежавший на боку Вадька лишь видел, как невероятно выкручиваются в веревках их кисти и шевелятся пальцы связанных рук:
– Давай… – пыхтела Мурка. – Подцепляй…
– Не могу… – едва не плакала Кисонька. – Не получается…
– А ты бы больше слушала сэнсея, а меньше думала, идет ли тебе новое кимоно… – бурчала Мурка. – Есть, есть! Подцепила, теперь тяни…
Сестры дружно выгнулись, упираясь друг в друга плечами, Мурка мучительно застонала сквозь зубы, с силой потянула…
– Фу-ух! – выдохнула она, держа свободную от веревок руку перед глазами, сжимая и разжимая затекшие пальцы. – Сейчас! – оттянув веревку на запястье, она вытащила вторую кисть. Еще немного неловко действуя затекшими руками, она смотала с себя веревку. – Хорошо быть ребенком, – удовлетворенно объявила она. – Взрослых они бы так фигово не связали. – И она принялась разматывать сестру.
– Мы пока остальных распакуем, а ты быстренько останавливай террористов и вытаскивай нас отсюда! – велела Мурка, когда они обе в четыре руки кинулись развязывать Вадьку.
– Я?! – Вадька даже замер, наполовину вытащив ногу из веревочной петли. – Почему я?
– Интересное кино, а кто? – возмутилась Мурка. – Мы с веревками справились, а что с этим делать, соображай ты! – И Мурка широким жестом обвела рукой ровно гудевшие экраны.
Вадька нерешительно поглядел на девчонок и направился к пультам.
– Старые какие компьютеры, – пробормотал он, нажимая кнопки на клавиатурах и просматривая появившиеся на черно-белых экранах надписи. – Я такие только один раз видел…
– Ну, видел же, – берясь за Катькины веревки, успокоила его Мурка.
– Ты спроси – где? – вскричал Вадька и, не дожидаясь вопроса, сам ответил: – В лицее, когда мы всем классом их из подвала на свалку таскали!
Мурка оставила этот крик программистской души без внимания, и Вадьке ничего не оставалось, как погрузиться в изучение системы. Через полминуты он уже азартно метался от экрана к экрану:
– Народ, а нам повезло!
– Ага! Поймали, накостыляли, связали, заперли, везут неизвестно куда и там обязательно прикончат – уж повезло так повезло! – протянул Сева. Мурка развязывала Катьку, Кисонька – Аню, а его оставили напоследок. Затекшее тело болело неимоверно, и ведь даже не поссоришься по этому поводу – он пацан, должен терпеть!
– Да, но где нас заперли! – Вадька аж лучился энтузиазмом. – Это штабной вагон и одновременно – центр управления всей пусковой установкой! Здесь все! Вот, глядите! Система наблюдения! – Вадька нажал несколько кнопок, и на экранах вдруг появились… внутренности всех шести вагонов и тепловоза. Сгрудившись у Вадьки за спиной, сыщики напряженно уставились на Репанного, сидевшего за пультом управления тепловозом. Там же, на тепловозе, были и остальные. Рашид, от которого даже с экрана веяло злым напряжением, неотрывно глядел на руки Репанного, щелкавшие рычагами пульта.
– Папа! – с облегчением выдохнула Аня, в неверном мерцании черно-белого экрана разглядевшая окруженного террористами отца.
– Евлампий Харлампиевич! Живой! – с еще большим облегчением ахнула Катька, когда зажатая под мышкой у охранника белая птица вдруг повернула голову и уставилась пронзительными черными глазами прямо в камеру. Словно Харли догадался, что за ним наблюдают.
