Сущность Парижа как города любви лучше всего передавал театр. Сценическое изображение взаимоотношений полов претендовало на зеркальное отражение современной жизни, особенно отношений между состоятельными и бедными людьми. Сюжет многих пьес строился вокруг того, что мой французский друг Филипп Марсиаль, главный библиотекарь французского Сената, называл навязчивой идеей французов: «Спят они вместе или нет?» Иногда пьесы рассказывали об уловках, к которым прибегали мужчины и женщины, намереваясь обмануть своих супругов. В веселых фарсах Жоржа Фейдо всегда присутствовал любовный треугольник: жены, подозревавшие своих мужей в неверности, и повинившиеся мужья, возвращающиеся к своим разумным женам. Сюжеты пьес, где одного персонажа принимали за другого, случались невероятные совпадения и герои разорялись, всегда заканчивались для героев счастливой развязкой. В отличие от мыльных опер эти пьесы не навевали скуки, благодаря своим остроумным репликам и чудесной игре актеров – качествам, которыми до сих пор живы парижские театры на бульварах.
Некоторые пьесы, в частности пьесы скандинавских писателей, отличались большей серьезностью. Ибсен и Стриндберг принадлежали к числу драматургов-натуралистов, чьи произведения ставились на сцене Свободного театра. Им руководил Андре Антуан. Со сцены на парижан веяло пробирающим до костей холодным ветром Норвегии. Неудивительно, что новаторские спектакли Антуана, в которых поднимались такие серьезные темы, как женская эмансипация или наследственные заболевания, в том числе и венерические, нравились им меньше, поскольку вместо пустой пьески о любовных похождениях зрителю предлагали подумать о любви в самом прямом смысле этого слова – о глубокой, трагической, судьбоносной любви.
В декабре 1897 года на сцене театра Порт-Сен-Мартен состоялась премьера новой пьесы «Сирано де Бержерак», которая принесла мировую славу Эдмону Ростану. Героическая комедия Ростана выглядела странно на фоне псевдореалистической чепухи, к которой уже успели привыкнуть парижские театралы. Кто бы мог предположить, что пьеса, в основу которой была положена реальная история гротескно уродливого полузабытого героя, жившего в XVII веке, вызовет одобрение публики, которой обычно нравились красавцы? И кто бы мог предвидеть, что сказка в духе неоромантической любви превзойдет своей популярностью множество пьес, рассказывающих о сентиментально-циничной любви? Как же это могло случиться?
В 1890–1897 годах Ростан написал книгу стихов, комедию в стиле фарса, пьесу о любви «Романтики» (Les Romanesques) , пьесу о средневековой любви «Принцесса Грёза» (La Princesse Lointaine) и пьесу на сюжет из Нового Завета «Добрая самаритянка» (La Samaritaine) . В спектаклях по его пьесам играла Сара Бернар, знаменитая французская актриса. И все же двадцатидевятилетний Ростан был абсолютно не готов к невиданному успеху пьесы «Сирано де Бержерак», как в свое время Виктор Гюго не был готов к триумфальной премьере постановки в 1830 году своей драмы «Эрнани». «Сирано де Бержерак», прославившая Ростана, стала самой исполняемой французской пьесой всех времен.
В этом герое воплотились многие черты характера, которые обыкновенно приписывают себе французы. Он умел ясно и остроумно выражать свои мысли (по мнению его критиков, даже слишком остроумно), у него был богатый словарный запас, с которым нелегко было сладить исполнителям. Такие загадочные слова, как sarbacane — сарбакан (длинная выдолбленная деревянная палочка), rivesalte — что-то вроде мускатного вина, triolet — триолет (написанное на две рифмы стихотворение в восемь строк, из которых четвертая и седьмая повторяют первую); ссылки на малоизвестных исторических персонажей (д’Ассуси – бурлескный поэт XVII века); модные цвета вроде Baise-moi-ma-mignonne – «целуй меня, Лизетта» и Espagnol malade — «больной испанец» и россыпь забавных каламбуров продолжают удивлять слух и заставляют напрягать ум. Я по-прежнему пользуюсь изданием «Сирано де Бержерака» с примечаниями на каждой странице и франко-английским словарем в конце, которое подарил мне мой преподаватель французского языка после окончания средней школы [80] . Сирано – храбрый, великодушный, честный, независимый герой, и даже, как он утверждает в своей последней реплике, у него есть panache – «рыцарский султан», или, буквально, – «плюмаж» на шлеме. Но в нем есть и решительность, и уверенность в себе. Конечно, слишком длинный нос портит его внешность, поэтому над ним часто смеются, но без знаменитого носа Сирано не было бы и истории. Сирано напоминает нам о том, что любовь овладевает сердцем любого, даже уродливого человека, заставляя за внешностью разглядеть его душу.
Настоящий Сирано де Бержерак – историческая личность – был писателем и военным. Во время Тридцатилетней войны он принимал участие в осаде Арраса. В 1640 году он вышел в отставку и стал заниматься литературой. Скоро он стал известен благодаря своему независимому уму и горячему темпераменту. Среди опубликованных его сочинений – стихи, драмы, повести и эссе. Многие черты характера героя взяты из жизни Сирано де Бержерака и его произведений. Но вся любовная история придумана автором, чтобы оживить пьесу. Можно ли было представить себе успешную комедию или трагедию без романтической истории любви?
В любви Сирано к Роксане необычно то, что герой готов пожертвовать собой ради Кристиана. Кристиан превращается в «сосуд души» Сирано, а Сирано становится духом, говорящим устами Кристиана. Роксана, которую оба они обожают, любит обоих, не зная, что Сирано – тайная половинка ее дорогого Кристиана.
Кристиан и Роксана полюбили друг друга исключительно за привлекательную внешность. Он не разговаривает с ней, так как в первой же беседе с Сирано признаётся, что не мастак говорить о любви. Поскольку Роксана – известная жеманница, она привыкла к остроумным речам поклонников, и он уверен, что разочарует ее. Сирано предлагает быть «переводчиком»: он придумает для Кристиана язык, чтобы изъясняться с Роксаной. Сирано станет руководить героем романа, добавив свое красноречие к физической красоте Кристиана.
С помощью писем и речей, автором которых был Сирано, Кристиану удается завоевать сердце Роксаны, но как только ему надоедает повторять чужие слова, и он отвлекается от подготовленной речи, то сразу же впадает в немилость.
РОКСАНА:
…Я сяду вот сюда, а вы – у ног моих,
И буду с жадностью я слушать ваши речи
О, говорите же скорей, я вас молю!
Я жду поэзии, мой друг!
КРИСТИАН:
Я вас люблю.
РОКСАНА:
Да! Говорите мне о вашей нежной страсти.
Я отдаюсь душой признаний пылких власти.
КРИСТИАН:
Я вас люблю, люблю!
РОКСАНА:
О дивные слова!
КРИСТИАН:
Люблю тебя, люблю!
РОКСАНА:
Да, друг мой, вот канва!
По ней набросьте вы узоры прихотливо.
КРИСТИАН:
Люблю!
РОКСАНА:
